Мысли водили хороводы. События последних недель всплывали в памяти. И всё было связано с Надей.

Случайная встреча с ней в её ресторане. Артур, как всегда, накосячил, а разгребать пришлось мне. Я тогда ещё про себя отметил, что девушка красива и умна. Имеет деловую хватку, умеет отстаивать своё, не скатившись в банальный базар-скандал.

Именно тогда мне захотелось сделать широкий жест и пожалеть именно её, хотя адвокат настаивал на том, чтобы не спускать дело на тормозах. В драке пострадали влиятельные люди. Артуру досталось. А мы, Давыдовы, своих обидчиков не прощаем, и прицепом за ними должны ответить те, кто хотя бы немного был причастен к этому. Как в случае Нади – всё произошло на территории её ресторана, а значит, виновна, и в том, что не смогла предупредить драку, и в том, что пыталась мне угрожать, шантажировать записью с видеокамер.

Мимолётная встреча в офисе Карпова. И это её смущение от банального комплимента позабавило. Неужели в жизни Нади не было места обычному флирту? Нет, она не целомудренная девица, но и не раскованная сердцеедка. Скорее, девушка не понимает, насколько привлекательно выглядит для противоположного пола. Скромная… Нет. Не то… Скорее, неискушенная, не избалованная вниманием этого её, как его там…Грэга. 

Думает ли она о нём? Хочет ли вернуться к нему?

Наша фиктивная с ней свадьба – это стечение обстоятельств. Провидение. И я должен благодарить Судьбу, что она подбросила на роль моей фиктивной жены именно эту девушку. А не какую-нибудь Тину.

Надежда отличалась от всех, с кем я когда-либо встречался. Иная. Это цепляло. Хотелось к ней присматриваться, задевать, смотреть на её эмоции. Яркие. Искренние. Видеть в глазах интерес – не просто плотское желание или вожделение Давыдова-бизнесмена с толстым кошельком, а именно интерес ко мне, Ярославу, как к обычному человеку.

Часы отмерили шесть часов. Запикал будильник, сообщая об этом. Будить девушку не хотелось, но она чётко сказала, что нужно повторить укол. С аллергией шутки плохи.

Надя просыпалась с трудом, глаза открываться не хотели. Я видел, как она храбрится, делает вид, что всё в порядке, но чувствовал её подавленное настроение, тревогу. Она нахохлилась, как храбрый воробей, и, прижав ладошками простынь к груди, следила за моими перемещениями по комнате. В аптечке нашлась доза лекарства, одноразовая спиртовая салфетка, запасливо лежали ещё какие-то блистеры с таблетками. Вернувшись к ней, бодро предложил:

— Госпожа Давыдова, доктор готов сделать вам укольчик. Не соблаговолите  ли вы оголить кусочек вашей аппетитной попки? — девушка смешливо хмыкнула и, устроившись на животе, скромно оттянула край трусиков. Американская система образования включает в обязательную программу уроки по оказанию первой доврачебной помощи. И вот сейчас мне пригодились мои умения делать уколы. Хотя Надежда всё равно болезненно ойкнула в момент укола. Я отложил уже опустевший шприц и, не удержавшись от соблазнительного вида перед глазами, наклонился и поцеловал трогательно выглядывающую беленькую ягодицу. Надя дёрнулась, словно я ее ударил, и повернула ко мне голову с округлившимися от удивления глазами.

— Ты чего? — Надин голос был всё ещё осипшим.

— Чтобы быстрее зажило, — с серьёзным выражением лица выдвинул правдоподобную версию. — Ты разве не знала? Если поцеловать то место, где болит, то всё пройдёт.

Она откатилась на бок, освобождая мне место.

— В теории знаю. Но… — Надя помедлила, прежде чем продолжить. При этом нахмурилась и повернулась ко мне, — на практике, ТАК меня никто не лечил.

— Значит… — я провел кончиками пальцев по нежной щёчке, очертил контур подбородка и, зафиксировав его рукой, приблизился к ней и поцеловал глаза, щёчку, носик и губы, — я буду твоим персональным Айболитом.

Сейчас мне хотелось её немного отвлечь от мыслей, от зуда, который всё ещё полностью не исчез, подарить ласку без сексуального подтекста. Она нуждалась в моей заботе — это было видно по тому, как она льнула ко мне, вздыхала и успокаивалась, когда я просто гладил её по волосам, по спине. Я чувствовал, что она расслабляется и снова погружается в сон.

— Надя, ты поспи ещё. В девять нас будет ждать вертолёт до Виктории. Я соберу наши вещи, — попытался встать, прежде высвобождая руку, на которой она лежала, но девушка приоткрыла глаза и попросила:

— Ярослав, не уходи. Побудь со мной, пока я не усну. Мне с тобой не страшно.

Отказать ей я не смог. Прижал крепче. Поцеловал в макушку. И снова задумался о своей… нашей личной жизни. Что-то внутри перевернулось за время нашего медового месяца. И это не давало возможность воспринимать Надю, как постороннюю незнакомку, чужачку. Она внезапно стала ощущаться частью семьи.

Дорога домой далась непросто. Ярослав разбудил меня в восемь утра. Пора было собираться. Впрочем, наши вещи он уже собрал. Пока я принимала душ, Ярослав принёс нам еду, и мы позавтракали на веранде. Аппетита не было, но он настоял, чтобы я что-то съела. Этим что-то оказалась овсяная каша на воде без каких-либо добавок, кусочек отварной индейки и чай. Определённо, заказ был индивидуальным, в меню ресторана таких блюд не было.

— Спасибо за завтрак, Ярослав, — искренне поблагодарила мужа. — Откуда ты узнал, что мне это можно есть? — после такой аллергической реакции мне действительно необходимо было придерживаться диеты, пока полностью не восстановлюсь.

— Я позвонил нашему доктору, пока ты спала. Господин Арсентьев дал инструкции на твой счёт. Как только прилетим домой, сразу заедем к нему. Сдашь анализы, — Ярослав выглядел обеспокоенным, я даже почувствовала какую-то неловкость, что доставила ему такие хлопоты.

— Всё в порядке, — я положила руку поверх его, лежащей на столе, — спасибо за заботу, но не беспокойся обо мне. Побуду немного на диете и всё будет, как прежде. Не хочу к врачу. Я просто хочу домой, к маме, — неожиданно даже для самой себя шмыгнула носом и глаза увлажнились. Мне резко захотелось оказаться под крылышком у родителей, чтобы мама обняла, пожалела, как в детстве, а папа обеспокоенно расхаживал рядом, а потом подошёл и обнял нас с мамой своими сильными руками, и сказал, что его девочки для него — самое ценной в жизни. — Извини, — я встала из-за стола и прошла в бунгало. Показывать слабость перед кем-либо я давно уже разучилась. Даже родители, и те считали меня по-мужски стойкой. И мама говорила, что мне не хватает мягкости. Может быть, и так. И вот вчера и сегодня перед Ярославом я проявила слабость. Это смущало.

Ярослав дал мне побыть наедине с собой минут десять. Я стояла у окна и, уже успокоившись, смотрела на вид за ним. Чтобы отвлечься, перебирала в памяти всё, что произошло за наш короткий медовый месяц. На плечи легла тонкая ветровка и сильные руки обняли меня, притягивая на грудь мужчины.

— Всё в порядке? — тихо спросил Ярослав, а у меня в душе всё перевернулось. Эта его ненавязчивая забота, неподдельное беспокойство, вконец расчувствовали меня, и мне вдруг остро захотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Но я не имела на это права. Никакого. Абсолютно. Я по воле случая заняла чужое место невесты-жены. Влезла в чужое счастье и топчусь, как слон в посудной лавке. Впервые в жизни я поняла, как это — быть для кого-то, кроме родителей, важным и нужным. Любимым. Если Ярослав так относится ко мне, постороннему человеку, то как же он относится к своей действительно любимой женщине? К Джулии.

— Всё в порядке, — чувствуя себя совсем разбитой от сделанного открытия, прошептала, ещё больше прижимаясь к нему.

— Нам пора, — объятия разжались, и я поёжилась, так неуютно мне стало без тепла рук Ярослава.

Из вещей мне доверили только мой рюкзачок. Служащий комплекса помог донести вещи до вертолётной площадки и погрузить всё внутрь вертолёта.

Остров быстро отдалялся, оставаясь позади. Океан лениво перекатывал волны под нами. Вертолёт летел не слишком высоко. Было видно, как поблёскивали чешуёй стайки рыб у поверхности воды. Я задумчиво смотрела на Ярослава, который с интересом выглядывал в окно. Меня мучал один вопрос: что он чувствует по отношению ко мне? Он чётко дал понять — отношения со мной ему не нужны. Особенно после истечения срока контракта. И я дала ему слово, что конец контракта поставит точку в наших фиктивных отношениях. Значит, так тому и быть. Главное, не влюбиться окончательно!