— Надя, ты спишь? — очень тихо спросил Ярослав. Я не ответила, промолчав и притворившись спящей. — Малыш, — ещё раз позвал он меня дурацким обращением. Слово, которое раньше меня заводило, теперь вызывало раздражение, потому что чётко ассоциировалось с той ночью.

Ярослав придвинулся ещё ближе, провёл кончиками пальцев сзади по беззащитной шее и стянул простынь с оголённого плеча. Лёгкие поцелуи, как крылья бабочки, коснулись кожи, кончик языка лизнул, словно пробуя на вкус. С каким-то сдавленным выдохом он прижался сзади и уткнулся носом мне в макушку. Сильная горячая рука мужчины обхватила меня за талию и уверенно притянула ещё ближе к твёрдому телу. Твёрдому везде. В попу упёрлось вовсе не колено. Я забыла, как дышать. Тело предательски поплыло, колкие мурашки промаршировали вдоль позвоночника сверху вниз, и теперь я концентрировалась на том, чтобы не потереться об мужчину, как гулящая кошка. Учитывая моих тараканов в голове, это было более чем странно.  

— Маленькая, прости меня. Я такой идиот, — прошептал Ярослав мне в макушку, щекоча своим дыханием. — Ты только не закрывайся больше.

Рука с талии исчезла, как и тепло тела позади. Кровать спружинила, и чертыхающийся шёпотом мужчина пошлёпал в ванную. Дверь он за собой не прикрыл, и я, оставаясь незамеченной в темноте, оказалась свидетелем весьма пикантной сцены. Ярослав, шипя сквозь зубы, приспустил на бёдрах пижамные штаны с боксёрами и провел рукой по эрегированному члену.

От такого вида Ярослава в кровь словно кипяток впрыснуло, который разогнало по сосудам заполошно колотящееся сердце. Во рту пересохло. Внизу живота сладко скрутило спазмом возбуждения. Всё было неправильно. Нереально. Не со мной. Так не должно было быть. Я чувствовала себя извращенкой, подглядывающей за мужчиной, но глаз не могла оторвать. Прикипела. Ласкала его своим взглядом, сжимая и комкая простынь в руках, зажимая тонкую ткань между сведенных ног. Моё тело пылало. Жар разливался огненной лавой, по нервам. Чувствовала накал возбуждения моего мужа. Жадно впитывала его эмоции. Так остро. Невозможно.

Возбужденный Ярослав был необыкновенно красив. С него можно было писать картину в стиле эпохи Возрождения. Запрокинутая назад голова, открытая шея с острым кадыком. Я знала, что там у него одно из чувствительных местечек. Если прикусить, то он бы ответил гортанным стоном. Прикрытые веки дрожали. Он не смотрел никуда, был полностью погружен в себя. Плотно облегающая торс футболка натянулась на груди так, что были видны маленькие возбужденные соски. Но больше всего моё внимание привлекало движение руки по вздыбленному вверх члену. Кольцо из пальцев свободно скользило по бархатной коже, то оголяя и оглаживая большим пальцем головку, то резко смещаясь к основанию. Второй рукой Ярослав упёрся в край раковины, сменяя позу, и рука на члене задвигалась в ещё более быстром темпе, доводя мужчину до сладостного финала. Ярослав кончил, брызнув семенем на фаянс, громко вскрикнул и сдавленно после это выстонал:

— Надя…

Он тяжело дышал, упёршись рукой в раковину и уткнувшись лбом в собственное плечо.

— Чёрт, я думал, будет легче, — уже более вменяемо произнёс он и, выпрямившись, открыл кран с водой, смывая с руки липкое семя. Критически осмотрел себя. Член ещё не полностью опал, и Ярослав стал полностью раздеваться. Справившись с одеждой, он залез в душевую кабину.

Стоило ему скрыться и врубить воду, которая громко зашумела, как я отмерла и со стоном перекатилась на спину.

— Проклятье, — теперь шипела я. От возбуждения было больно. Кто бы мог подумать, что так может завести подглядывание за мужем. Впору было самой засунуть руку в трусики и приласкать себя, и я бы, наверное, так сделала, если бы не боялась оказаться застигнутой врасплох. Поэтому я дала себе время, пока Ярослав был в душе, чтобы успокоиться. Унять разыгравшееся либидо. Дыхательная гимнастика слабо, но помогла мне в этом. Я развернулась лицом в сторону места Ярослава на кровати и потрогала подушку, на которой он лежал, так, словно это был сам мужчина.

— Что же мне делать? — спросила сама себя шёпотом. Ответа у меня на этот вопрос пока не было. На ум приходило только одно: «Жить!».

Ярослав вернулся из душа, матрац под ним мягко прогнулся. Он расправил на себе тонкую простынь и расслабленно затих, лёжа на спине. Я наблюдала за мужчиной, повернувшись в его сторону. Мне безумно захотелось прикоснуться к Ярославу, почувствовать его тепло и, как ни странно, ощутить тяжесть его руки, обнимающей меня и дающей ощущение защищённости. Когда возникла эта потребность? Пожалуй, осознала это я только сегодня, после того, как Ярослав оказался со мной в одной постели, и обида на него отступила, уступая место новым эмоциям. Оказывается, мне не хватало его присутствия рядом. Близость Ярослава приятно щекотала что-то внутри, сексуальная неудовлетворённость всё ещё бродила в крови, и я не удержалась от комментария.

— Мне понравилось.

Мой голос в ночной тишине прозвучал достаточно громко. Яр не шевелился пару секунд. Я видела, что он задержал дыхание, а потом шумно выдохнул и, резко развернулся в мою сторону, возмущенно произнёс:

— Ты не спишь! Жестокая!

— Сам виноват. Я тебя не звала, — припечатала аргументом.

— Значит, понравилось, — голос мужчины соблазнительно мурлыкнул, и рука по-хозяйски подгребла меня ближе к нему. — Ты всё рассмотрела? — интимным шёпотом спросил он.

— Да, — я тоже перешла на шёпот. — Это было эротично. Особенно твои стоны.

Его губы коснулись моего уха, и он томно выдохнул, возбуждая меня вновь с новой силой. Мириады мурашек пробежались по коже. Во рту стало сухо, а в груди снова ускоренно застучало сердце. Женщины любят ушами. Это выражение точно про меня. Бархатный баритон мужа был ещё тем моим возбудителем.

— Радость моя, хочешь, я повторю для тебя на бис?

— Да… — томно выдохнула, чувствуя, как тело предательски вздрогнуло мелкой дрожью от такой атаки, — не стоит. А то мозоль на руке натрёшь. Как работать завтра будешь?

Ярослав оценил мой ответ. Заливисто рассмеялся.

— Ну ты и заноза, Наденька.

Отсмеявшись, он вполне серьёзно сообщил:

— Я так соскучился по тебе такой. Моя Надежда.

Вот к этому я была не готова.

— Давай спать, Ярослав. Тебе завтра на работу.

— Нам, — исправил он меня и уткнулся носом в мои волосы, удовлетворенно вздыхая. — Не вижу причин откладывать твою стажировку.

— Так сразу? — немного растерялась и приподняла голову. В темноте, конечно, рассмотреть выражение лица мужчины было невозможно. Угадывался только силуэт. И тёплое дыхание щекотало чувствительную кожу. Губы немного кололо от желания целоваться, но я пока психологически не была готова переступить черту.

— Смысл затягивать. Тебе же не нужна какая-то особенная подготовка. Спи, Наденька.

В тепле крепко обнимающих меня рук я расслабилась, пристроив голову на плече мужчины, и не заметила, как заснула, впервые не изводя себя самоанализом и копанием в своём прошлом. Словно Ярослав своим присутствием отогнал от меня все мрачные мысли. И это было удивительно, ведь именно он был тем катализатором, запустившим механизм саморазрушения, и стал причиной моей неуверенности в себе, как женщины, которая достойна быть любима.

Утро наступило через какое-то мгновение. Вот только я закрыла глаза, уютно устроившись на крепком плече Ярослава и вдыхая приятный запах чистого тела с практически нейтральным запахом геля, как меня стали будить, бесцеремонно тормоша за плечо.

— Надя, подъём, мы проспали! Малыш, ну же!

При слове «малыш» я окончательно проснулась и уставилась на Ярослава, который был уже полусобран. То есть, он уже сходил в свою комнату за вещами и сейчас, будучи в брюках, застёгивал синюю рубашку, пряча от меня соблазнительный торс.

Я резко встала и по пути в ванную на бегу спросила:

— Почему ты не разбудил меня раньше? Мне нужно больше времени, чтобы собраться.