Я вздрогнула.

Слышать об этом было больно. Скольким людям купидоны испортили жизнь, используя стрелы не по назначению? В эту секунду я не испытывала к своему двойнику ничего, кроме отвращения. И не представляла, как можно это исправить!

Главное начать! А там уж как-то справимся…

…На сей раз Себастьян недолго водил меня по путанным коридорам. Мы спустились в какое-то полуподвальное помещение, очевидно, склад. Там рядами стояли ящики, очевидно, утилизационные, рядом красовалось оружие. В стороне на куче лежало и то, что уже вряд ли можно было использовать — покореженное, испорченное.

— Не все хотят умирать, — пояснил Себастьян. — Кто-то сопротивляется, а энергетика способна ломать даже самые сильные мечи Смерти.

— И что с этими людьми?

— Выживают.

Клиническая смерть? Наверное. Спрашивать я не решилась, и так задавала слишком много вопросов, как для девушки, работающей, между прочим, богиней любви! Я же и так должна все это знать, а сама смотрю на Себастьяна, как баран на новые ворота, и вопросами его засыпаю!

Надо было бы раньше подумать об этом, но я как-то даже внимания не обратила, а теперь вот, когда осознала, что натворила, было поздно.

— Четыре комплекта коробок. Больше нет, — бог смерти тем временем подошел к тем самым ящикам с эмблемами, провел ладонью по немного запылившейся поверхности и вздохнул. — Надо доставить их в архив. Тебе помочь?

— Да, если можно.

Себастьян только коротко кивнул. Он взмахнул рукой, и ящики оторвались от земли, выстроились в ряд и уверенно полетели к выходу из склада. Я едва успела отскочить в сторону и проводила их завороженным взглядом. Это ж надо! Себастьян колдовал так легко, как дышал, и я, если честно, очень сомневалась, что у меня получится что-нибудь такое же.

Я шагнула было вслед за ящиками, но те застыли в дверном проеме, блокируя его, а Себастьян внезапно поймал меня за руку, рывком притянул к себе, сжимая в объятиях. Я попыталась попятиться — и вместо того, чтобы сбежать, сделала только хуже, оказавшись зажатой в углу. Себастьян навис надо мной, и в полумраке склада он казался действительно угрожающим.

Надо было что-то сказать, отпихнуть его как-нибудь, но я замерла, чувствуя, как волнами накатывает на меня паническая атака. Никогда не было, и вот опять!

Себастьян же протянул руку и нежно, с любовью провел кончиками пальцев по моей щеке.

Наверное, хороший знак. Во-первых, мне было приятно. Во-вторых, на маньяка, который после этого вцепится мне в горло, Себастьян не походил.

Хотя…

— Ты так сильно изменилась, — выдохнул он мне почти в губы. — И так резко… Как это могло произойти, Эдита?

Я сжалась от страха. Все вопросы о том, почему я так быстро поменялась, несли в себе немалую опасность, и я, всматриваясь в темные глаза Себастьяна, почувствовала, что нахожусь за волосок от смерти. Надо было сказать ему правду! И нужные слова так и крутились у меня на языке, но я не могла позволить себе в таком признаться. Кто знает, как он отреагирует?

Отправит обратно.

И я умру.

— Н-не знаю, — немного заикаясь, выдохнула я. — Мы не всегда контролируем наши изменения, правда же? Я поняла, насколько неправильно себя вела и…

Я не договорила.

Потому что Себастьян прервал мои излияния самым надежным способом — просто поцеловал в губы. Я сначала вздрогнула, не зная даже, как реагировать, а потом подалась ему навстречу, отвечая на поцелуй. Его руки скользнули по моей спине, сжимая в объятиях, и я позволила себе обвить его шею руками, отзываясь на каждое прикосновение с неожиданной страстью.

Себастьян вдруг замер. Отстранился на несколько сантиметров. Поинтересовался, удивленно изгибая брови:

— Не попытаешься оттолкнуть?

— А должна? — пораженно выдохнула я. — Тебе что, хотелось бы, чтобы я тебя отталкивала?

— Нет, — возразил Брайнер. — Но прежде, несмотря на все мои желания, ты даже думать не хотела о том, чтобы посмотреть в мою сторону.

Я почувствовала, что краснею. Да что там, наверное, и вовсе покрываюсь бордовыми пятнами, свидетельствовавшими не о смущении, а о диком ужасе, охватившем меня. А вдруг он сейчас поймет, кто я? И чем это закончится? Проклятая Эдита!

А самое страшное, мне действительно хотелось целовать этого мужчину. И тянуло к нему, как магнитом. Конечно, тот же Рене был гораздо красивее Себастьяна (и, чего греха таить, любого знакомого мне мужчины — бог красоты же), вот только почему-то я теряла голову именно от бога смерти. И смотрела на него не как на произведение искусства, а как на живого и очень желанного человека.

Со мной никогда такого не было. Обычно я относилась к мужчинам равнодушно, и мои отношения с Митькой то подтверждают — иначе он давно уже окрутил меня и отобрал бы квартиру! А сейчас сама потянулась бы за ответным поцелуем, если б не понимала, что это выглядело бы как попытка отвлечь его от разговора.

— Я была дурой, — прошептала я, невольно отметив, что дрожащий голос — самое то, что нужно в этой ситуации. — Извини, если я тебя обидела…

Чем? Своей холодностью только? Или, может, эта Эдита умудрилась наговорить Себастьяну каких-то гадостей?

— Не обидела, — он прищурился. — Но я рад, что ты изменилась. У меня такие ощущения, что я влюбился в тебя-нынешнюю, а не в ту, которой ты была все предыдущие месяцы нашего знакомства.

— Спасибо, — я покраснела ещё сильнее.

Нет, мне очень хотелось верить в то, что Себастьян каким-то чудесным образом влюбился в меня, а не в местную Эдиту, но это не отменяло того факта, что наши отношения могут привести к огромным неприятностям. И если он узнает…

Себастьян же, вдохновившись моей податливостью, вновь поцеловал, и все дурные мысли, крутившиеся до того в моей голове, на какие-то несколько минут уверенно эту самую голову покинули. Я расслабилась, позволив себе просто получать удовольствие от его прикосновений, и пришла в себя только тогда, когда ящики опасно загремели.

— Эй! — раздался знакомый голос. — Эй, что тут происходит!

— Димитрий! — охнула я, отпрыгивая от Себастьяна. — Наверное, они уже собрали первый ящик…

— Наверное, — мрачно отозвался бог смерти. — Пришли сдавать на склад, — он провел ладонью по волосам, поправил одежду, очевидно, осознав, что лучше б нас тут никто не застал во время поцелуя.

Я тоже попыталась наскоро пригладить одежду и привести волосы в порядок. Себастьян же уверенно взмахнул рукой, и коробки отлетели в сторону.

— Димитрий, — протянул он, скрестив руки на груди. — А мы как раз собирались в архив… Это вы умудрились так быстро наполнить всю коробку стрелами и амулетами? Ни в жизнь не поверю. При переплавке наверняка окажется, что металла совсем немного, просто вы пихали стрелы абы как.

Тактика нападения оказалась верной. Димитрий аж попятился от неожиданности, а потом мрачно поинтересовался:

— Это мне говорит человек, который не может заставить коробки пролететь сквозь дверной проем, а не застрять в нем?

— Ну, у всех нас свои недостатки. У кого-то глазомер плохой, — не удержалась я, — а кто-то ленив до невозможности, да ещё и совести ни грамма… Себастьян, мы можем открыть коробку и проверить результаты работы?

— Конечно, — кивнул мужчина. — Это и сделаем.

Он жестом заставил тот ящик, который притащил на тележке Димитрий, влететь в склад, подошел к нему, провел кончиками пальцев по краю, будто пытаясь найти какой-то тайный механизм, потом резко распахнул и присвистнул, совершенно не скрывая собственные эмоции.

Торчащие в разные стороны стрелы, ломанные, искривленные, были набиты в ящик достаточно плотно. Но то, сколько их было, могло повергнуть в шок. Себастьян провел ладонью над остриями стрел, как будто пытался оценить количество, шумно втянул воздух носом и захлопнул крышку.

— Отправим на переплавку на смертельное оружие, — заявил он, подталкивая огромный ящик к стене. Тот проплыл несколько метров по воздуху и с грохотом рухнул на землю. — Но я бы на месте Эдиты записал тебя в списки смерти, Димитрий.