— По доброте душевной? — скептически уточнила Ева.

— Нет. По долгу чести, — на диво серьёзно ответили ей. — Ты права. Моя семья отняла у тебя жизнь. Рейоли… и королевский род… у тебя в долгу. То, что я поднял тебя, искупает твою помощь мне, если ты соизволишь её оказать, но не сделанное Айрес. Помоги свергнуть её — отдашь долг мне. И тогда я сделаю всё, чтобы отдать долг тебе.

— Да ну?

— Рейоли не обманывают тех, с кем сражаются бок о бок. — Краем глаза Ева заметила, как некромант подался вперёд. — Исполнить предназначение в твоих же интересах. Когда Айрес лишится власти, я смогу надавить на неё. Чтобы она помогла вернуть тебя к жизни. Но сейчас я бессилен, ибо магия исцеления — не моя специализация. Пусть тебя не обманывает, что я смог заживить твои раны. Мои силы в другом. — Его рука лежала на колене, и теперь он нетерпеливо стучал по нему указательным пальцем. — Айрес сильнее всех обычных магов, которых я знаю. Уверен, она сможет тебе помочь.

— Уверен?

— Возможность ошибки ничтожна.

Какое-то время Ева смотрела на колючие осколки, посверкивавшие в её ладони, ловя отблески кристальных свечей.

Потом наклонила руку, позволив им ссыпаться на плотный светлый ковёр, похожий на джутовый.

— Я соглашусь, если сделаешь кое-что ещё, — не глядя на некроманта, произнесла она.

— Что? — в холодном голосе прорезалось раздражение.

— Ты умный, Герберт. Догадайся сам.

В комнате воцарилось долгое молчание: в котором Ева неотрывно смотрела на прозрачные кристаллы, рассыпанные по полу перед ней, а Герберт смотрел на неё.

— Извини, что ударил.

Он выдавил это сквозь зубы. С таким трудом, что сразу стало ясно — извиняться Гербеуэрт тир Рейоль не привык.

Но Ева промолчала.

— И заставлял тебя… делать разные вещи против воли.

Ева промолчала.

— Я был неправ. Я вёл себя… недостойно.

Ева промолчала.

— Больше этого не повторится. Ну? — раздражение, что он так тщательно скрывал в предыдущих репликах, всё же прорвалось вновь. — Ты этого хотела?

— Именно. — Наконец повернув голову, Ева чуть улыбнулась, невозмутимо встретив льдистый взгляд. — Раз не повторится, извинения приняты. — Легко поднявшись, она отряхнула брюки, на тёмной ткани которых светлели ворсинки ковра. — Значит, спасаем мир от злой королевы?

Герберт улыбнулся в ответ — но его улыбка была кривой.

— Полагаю, тебе комфортнее будет жить наивными сказочками, так что да.

Выпрямившись, Ева грустно посмотрела на него:

— А на пару секунд ты даже показался мне почти нормальным человеком.

— У меня есть все основания полагать, что наши с тобой понятия о норме сильно различаются, — безразлично сказал некромант. — Я не человек. Не совсем человек. И даже не совсем маг. Я некромант, Избранник Великого Жнеца. Если не будешь об этом забывать, всё станет куда проще. Для нас обоих.

Он говорил это без гордыни, без желания унизить. С оттенком усталой констатации давно известных фактов, не приносящей ему особого удовольствия.

Но Ева всё же не удержалась — ибо всё это не отменяло правдивости её последующего замечания.

— И почему в твоей интонации сквозит «больше чем человек»?

Герберт на шпильку не ответил.

— За каждый успешный урок я буду склеивать пару осколков твоей любимой игрушки, — кивнув в направлении футляра с Дерозе, сухо произнёс он. — В качестве дополнительного стимула. Будешь вести себя хорошо — скоро она снова окажется у тебя. — И, удовлетворённо кивнув в ответ на удивлённую радость, осветившую Евины глаза, поднялся с постели. — А теперь, раз мы пришли к согласию, идём. Пора вызывать демона.

— И зачем нам демон? — глядя, как некромант выводит цепочки рун, оставляющие в пыльном воздухе библиотеки тонкую вязь сияющих линий, произнесла Ева.

— Народ ждёт спасительницу с огненным мечом. Боюсь, водяной смычок может их… разочаровать. — Герберт сосредоточенно расчерчивал воздух кончиками пальцев; линии оседали на каменный пол подле алтаря, образовывая гексаграмму в круге, слегка мерцающую золотом. — Ты — символ грядущего восстания. Чтобы люди поверили в тебя и пошли за тобой, нужен огненный меч. Волшебный — потому что времени обучать тебя владению оружием нет.

— И как нам в этом поможет демон?

— Волшебные мечи ковали гномы. Предки лепреконов, живущих в Риджии. Они обитали в горах между Риджией и Керфи, но давно покинули наш мир. Ушли в Потусторонье. Клинков их работы осталось немного, и владельцы хранят их, как зеницу ока. Пропажу любого мгновенно обнаружат. И, конечно, узнают оружие, если увидят его у тебя в руках. — Герберт на миг сверился с книгой, лежавшей на алтаре. — Я спрошу у демона, где находится проход в Потусторонье и как связаться с гномами.

— А больше спросить не у кого?

— Увы. Местоположение прохода невозможно нанести на карту. О нём невозможно рассказать никому из тех, кто не знает о нём. Древние охранные чары. Все источники сходятся в одном — спрашивайте у демонов из Межгранья.

Ева качнула головой.

— Лепреконы произошло от гномов? — недоверчиво спросила она пару секунд спустя.

— А ещё гоблины. Жили на другом континенте, вымерли лет пятьсот назад. Пакостные были твари. И пикси, но они ушли из Тофрахейма вместе с гномами.

— И почему они ушли?

— Не смогли приспособиться к изменяющемуся миру. Не пожелали соседствовать с людьми, захватившими господство над ним. — Опустив руку, Герберт критично оглядел результат, светившийся на полу изящным фигурным переплетением. — Насколько я слышал, в вашем мире случилась похожая история. С фейри.

— Фейри? Но их же не существует!

— Кажется, в существование некромантов у вас тоже не верят.

Ева не нашлась, что ответить.

— И всё-таки, — произнесла она, пока Герберт, взяв в руки магический талмуд, тщательно сверял рисунок на странице с тем, что мерцал у его ног. — Чем тебя не устраивает твоя тётушка на престоле?

Тот не откликнулся.

— Эльен говорил, страна при ней процветает, — продолжила девушка. — И я прогулялась по вашему городу. Я думала, обычно тираны устраивают показательные казни на улицах и всё такое. Но у вас всё выглядит вполне цивилизованно.

— Комендантский час для тебя тоже является нормальным признаком цивилизации? — не отрывая взгляда от гексаграммы, уточнил некромант.

— А кроме комендантского часа?

— Кумовство. Высокомерие. Жестокость. — Наконец удовлетворившись результатом, Герберт бросил книгу на алтарь. — Она возвращает аристократам утраченные привилегии, но упразднила Большой Совет, куда входили представители всех сословий. Она ввела законы, позволяющие безжалостно расправляться с преступниками, но закрывает глаза на воровство и взяточничество своих ставленников. До тех пор, пока они не переходят границу, конечно. До тех пор, пока не пробуют её обмануть.

— Там, откуда я пришла — встретив чиновника, который не ворует и не берёт взяток, ты сильно удивляешься, — заметила Ева.

— Когда народ собрался на площади перед дворцом, требуя арестовать проворовавшегося министра, в темницы бросили их самих.

— У нас на митингах заодно арестовывали тех, кто просто шёл мимо и спрашивал, что происходит.

— Айрес заточила и сослала на рудники тысячи людей, недовольных её правлением. А те, кого подозревают в заговоре против короны, и вовсе исчезают среди ночи в неизвестном направлении.

— А, вот это её большая ошибка, — умудрённо высказалась Ева. — В моём мире тоже много недовольных. И они не молчат, но правительству глубоко на это наплевать. Когда кто-то пытается обличить их в отмывании денег и прочих шалостях, они просто смеются врагам в лицо. И ничего, живём.