Ева снова посмотрела на скелеты: не сказать, что совсем другим взглядом, но определённо чуточку теплее, чем до того.

— Вот почему они в одежде? В смысле… они же вполне могут обойтись без неё, но…

— Живые теоретически тоже могут обойтись. Не всегда, но в очень многих случаях. Почему-то не обходятся, — усмехнулся Эльен. — Одежда — дань уважения, лиоретта. Эту одежду они носили при жизни, было бы некрасиво лишить их её, когда та закончилась. Уважающий себя некромант не делает с останками своих слуг того, что опорочило бы их достоинство, пока их сердца бились. О, только не подумайте ничего неприличного, — добавил он, видимо, осознав некую двусмысленность фразы. — Ни один из Рейолей никогда не отличался… специфическими вкусами.

— А другие некроманты, стало быть, отличаются? — не замедлила уточнить Ева.

— Всякое бывает, — уклончиво ответил призрак.

Мысленно возблагодарив судьбу за то, что Герберту, судя по описанию дворецкого, досталось разве что болезненное пристрастие к книгам, Ева хотела расспросить о Ковене и загадочной Звезде Магистров, но в этот миг скелеты синхронно шевельнулись: шагнули вперёд и выжидающе уставились на призрака пустыми глазницами.

От этого безглазого взгляда Еве, сидевшей рядом, сделалось немного не по себе.

— О, время готовить завтрак, — спохватился Эльен. Вновь схватившись за свою книжечку, пролистал несколько страниц и громко объявил: — Сегодня тосты, яйца по-лиорски, белые колбаски и фейр с меолой. Будьте добры.

Скелеты, невесть каким образом услышав, послушно побрели по своим делам — затапливать печь, доставать продукты из кладовой и бряцать посудой, снимаемой с полок и стен.

— Они вас понимают?..

— Сам удивляюсь, поверьте, — развёл руками призрак. — Учитывая, что у них не должно быть слуха, да и память, по идее, исчезает вместе с душой и разумом… Но они могут выполнить любой приказ и любое действие, которое выполняли при жизни. Вот велеть им приготовить нечто новое бесполезно, замрут истуканами, и всё. — Эльен горестно следил за передвижениями скелетов, один из которых удалялся в судомойню с большой кастрюлей: видимо, наполнить её водой. — Хорошо, что мы не даём званых обедов с тех пор, как господин распустил всю живую прислугу. Не приходится перед гостями стыдиться стола по моде тридцатилетней давности.

Еве хотелось сказать, что она бы с огромным удовольствием попробовала блюда хоть позапрошлого века — учитывая, что половину упомянутых призраком названий она слышала впервые, это определённо был бы интересный гастрономический опыт, — но решила не сыпать соль на раны. Ни на свои, ни на Эльена, и без того огорчившегося, что не сможет накормить долгожданную гостью ужином; к тому же нечисть, каковой теперь являлись они оба, с солью в принципе была немного не в ладах. По крайней мере, если верить авторитетному сериальному источнику, который в свои редкие выходные Ева любила смотреть за едой (подсадившему её на классику рока и подсказавшему, что получить права всё-таки стоит — хотя бы затем, чтобы однажды воплотить мечту о собственной «крошке» в виде чёрной импалы 67 года).

Вместо этого, отступив к лестнице, чтобы не мешать скелетам, она переспросила:

— Герберт распустил всю прислугу?..

Призрачные пальцы Эльена рассеянно пробежались по обложке тетради, будто по невидимым клавишам. От пятого до второго. И по отточенности движения, очень похожего на привычку бывалого пианиста — будто призрак только что сыграл нисходящий верхний тетрахорд гаммы, — Ева заподозрила, что пассаж про фальшивые рулады не совсем соответствовал действительности.

— Это долгая история, — наконец изрёк он. — И, надеюсь, господин Уэрт сам вам её поведает. — Он решительно повернулся на каблуках, наблюдая за передвижениями костяных слуг. — Так вот, напоследок возвращаясь к моим обязанностям. При жизни я руководил мужской прислугой в доме и, кроме того, следил за гардеробом господина. Однако за последнюю сотню лет дворецкие стали намного более… универсальными, а становиться и бесполезным реликтом у меня нет ни малейшего желания. К тому же потом у Рейолей начались… м… некоторые проблемы с финансами, и живую прислугу стали постепенно сокращать в пользу нежити, а скелеты неспособны мыслить или быть ответственными за что-либо. Так что я иду в ногу со временем, и при отце господина Уэрта ко всему прочему заменял экономку, а также отвечал за винный погреб и организацию торжественных приёмов. Сейчас же всё хозяйство в замке, включая закупку еды, держится на мне.

В общем, если Ева правильно помнила исторические романы, вышла эдакая помесь вполне себе земного дворецкого с вполне себе земным камердинером. Что немудрено: в другом мире и уклад обязан быть немножко другой.

— Могу проводить вас в столовую, — завершая разговор, предложил Эльен, пока скелеты суетились вокруг. — Господин скоро спустится туда.

— А… нет, спасибо, я… мне вообще сказали оставаться в комнате. — Ева неловко поковыряла пол мыском кеда. — Я лучше вернусь к себе.

Призрак заговорщицки улыбнулся.

— О, молодость, молодость! Что ей чужие указы. — И лукаво ей подмигнул. — Не беспокойтесь, лиоретта. Для хозяина вы явно слишком ценная гостья, чтобы отдавать вам приказы или строго наказывать… не говоря уже о том, что в моей голове не укладывается, как можно быть строгим с такой пленительной особой… но я не выдам вашего самовольства. На всякий случай. — Он изящно и учтиво шаркнул ножкой. — Найдёте сами обратную дорогу?

— Думаю, да. Если заблужусь, буду громко кричать. — От любезности призрака, искристым бисером рассыпавшейся в его словах и манерах, на губы Евы сама собой вернулась улыбка. — Спасибо, Эльен.

— Счастлив быть вам полезен, но не спешите меня благодарить. Полагаю, нам предстоит ещё много бесед, и надеюсь, что в скором времени вы не взвоете от моего общества.

— Если нам и правда предстоит много бесед, ещё посмотрим, кто от кого взвоет.

Призрак коротко посмеялся, и на этой радостной ноте Ева покинула кухню: чтобы вернуться на ту самую лестницу, по которой они с некромантом поднимались несколькими часами ранее и путь к которой Ева не зря тщательно запоминала во время своих скитаний.

Ценная гостья, значит? Ну-ну. Понять бы ещё, за что её так ценят.

И предстоящий завтрак — определённо самый подходящий момент, чтобы это узнать.

Некромант сдержал слово. Вскоре после того, как Ева вернулась в комнату, в дверь постучали; за нею оказался ещё один скелет в платье, который — подумать только — поклонился и жестом велел следовать за ним.

Столовая ожидаемо располагалась неподалёку от кухни. И оказалась такой, какой и положено быть замковой столовой: огромный камин, огромный длинный стол, не менее длинные скамьи — наверное, если приравнять длину к величине, их тоже можно было назвать огромными. Герберт ковырялся в тарелке, восседая прямо напротив входа на кресле с высокой, обитой красным бархатом спинкой. Ковырялся не глядя — всё его внимание было приковано к книге, парившей над столом прямо напротив его глаз — и левой рукой, что ко всем прочим примечательным чертам его личности прибавляло ещё и диагноз «левша».

— Знакомься, Эльен, — услышав Евины шаги, бросил он. — Наша гостья. Тебе предстоит поведать ей об особенностях нашего мироустройства и обучить её тонкостям нашего этикета, и учти, что ей предстоит произвести благоприятное впечатление не только на неотёсанных простолюдинов. Надеюсь, она не настолько безнадёжна, насколько кажется. Это Эльен, мой дворецкий, и он будет учить тебя тому, на что я не собираюсь тратить ни свои силы, ни своё время. — Призрак, дежуривший неподалёку от стола, бесстрастно и чопорно поклонился, не выдав факта их знакомства ничем, кроме сочувственно-ободряющего взгляда. — Садись.