— Что с девчонкой? — спросил он пару мгновений спустя: совсем другим, сухим, деловитым тоном.

— Её ищут, — тут же откликнулся секретарь. — По всей стране. Пока никаких следов.

— Они появятся. Иномирные девицы просто не умеют вести себя тихо. Прилично, впрочем, тоже. — Кейлус помолчал. — Если, конечно, она ещё жива.

Он посмотрел на столицу, готовую к приходу зимы, ждущую снега и настоящих холодов. На город, который должен был — он знал это с детства — принадлежать ему.

Нет, она должна быть жива. Что напророчено Лоурэн, невозможно предотвратить. И она нужна ему. Девушка, явления которой ждут многие. Девушка, способная одолеть ненавистную кузину. Девушка, наречённый которой станет королём…

Сейчас она нужна ему, как никогда раньше.

— Часы тикают, Тим. Если её не найдём мы, найдёт Айрес. И если наш малыш Уэрти не отдаст душу богам до или во время ритуала, после Жнеца Милосердного всё станет куда сложнее. — Заставив себя расслабиться, Кейлус Тибель откинулся на мягкую спинку сидения. — Доставь мне девчонку. Как можно скорее. Живой. — На губы его наконец вернулась улыбка: улыбка, яд которой прикончил бы любую змею. — Сделать её мёртвой я предпочту сам.

Дорога через лес заняла немало времени, но миновала без особых приключений. Разве что где-то на полпути Ева, засмотревшись по сторонам, споткнулась об один из булыжников, которыми вымостили лесную тропу, и, упав, ободрала ладони — что позволило ей сделать ещё пару интересных выводов о дополнительных преимуществах её нынешнего состояния.

В конце концов дорога вывела её к городу.

С места, где расступился лес, дорога круто спускалась вниз, к домам в предместье, белевшим среди выцветших полям. Однако торопиться туда Ева не стала. Сперва хорошенько осмотрелась с высоты холма, тщетно пытавшегося согреться под лучами холодного солнца.

Город не окружали ни рвы, ни крепостные стены — их роль выполняла река. Он раскинулся на огромном острове, окружённый со всех сторон узкой полоской пронзительно-синих вод. С суши к нему тянулись три моста: один со стороны, откуда подходила Ева, два — с противоположной. И если на лесной дороге девушка не встретила никого, то предместье явно было вполне себе оживлённым местом. Как и дороги на том берегу, вившиеся через поля серыми лентами. Впрочем, оно и верно — судя по всему, через лес можно было попасть только к замку, а если Герберт вёл столь уединённый образ жизни…

Мысленно перекрестившись, Ева двинулась вниз: надеясь, что жители предместий слишком заняты своими делами, чтобы обращать внимание на одинокую фигурку, приближавшуюся со стороны жилища властителя их земель.

К счастью, на окраине народа на улицах не было, а когда ей стали попадаться прохожие, вряд ли кто-нибудь из них смог бы определить, что она пришла из замка. Поэтому Ева неторопливо и беспрепятственно двинулась вперёд: по чистым брусчатым улочкам, мимо уютных невысоких домов с треугольными черепичными крышами — в город. В толпе затеряться проще, а в самом городе всяко должно быть люднее, чем здесь.

Людно оказалось уже на широком каменном мосту с фигурным парапетом. Были здесь и пешеходы, и крытые повозки, явно везущие какую-то снедь; кто-то направлялся в предместья, большинство — из них. Ева без удивления констатировала, что мужские наряды не слишком отличаются от женских: представительницы прекрасного пола преспокойно расхаживали в штанах. Что ещё раз доказывало, что в Керфи хотя бы в этом плане царило равноправие.

Потом она долго бродила по городу, неуловимо напомнившему Бремен, где Еве довелось однажды побывать. Чтобы не заблудиться, шла преимущественно вперёд, тщательно заучивая каждый поворот, на котором приходилось сворачивать, когда улица упиралась в тупик. Дома чаще всего их строили без зазоров, и одно жилище лепилось к другому. Улицы с узкими, будто втиснутые и в щели друг между другом домишками — два этажа да высокая мансардная крыша — соседствовали с площадями, окружёнными величественными здания в пять-шесть этажей. Жизнерадостно рыжая черепица, жизнерадостно рыжий кирпич, тут и там скрытый под белой, жёлтой или вовсе красной извёсткой. Много цветов, сейчас увядших, но наверняка радовавших глаз летом. Ажурные кованые фонари на ножках, лакированные деревянные таблички над обыденными для большого города заведениями: булочная, кондитерская, ателье, зеленщик, ресторан, ювелирка, книжная лавка. Вполне цивильные каменные тротуары, обрамлявшие дороги с грохотавшими по ним каретами, похожими на кэбы времён Шерлока Холмса.

И очень много людей, совсем не выглядевшими несчастными или затравленными.

Керфи — во всяком случае крупные его города — явно давно перерос период дремучего средневековья. И сейчас нежился где-то в эпохе, аналогичной викторианской Англии. Учитывая некоторые нюансы, даже более просвещённой. Некроманты, судя по всему, на каждом шагу здесь не встречались, но и никого не удивляли. Один раз навстречу Еве прошла дама в шубке, торжественно плывущая впереди пары скелетов в платьях, волокущих за ней картонные пакеты и коробки (хорошо хоть в верхнюю одежду их обряжать не стали). Никто от них не шарахался — разве что с любопытством глядели вслед.

Естественно, бродила Ева не просто так. Она смотрела. И слушала. И запоминала. Поразительно, сколько всего можно вынести, если наблюдать за людьми, а не просто проходить мимо. А ещё старалась смотреть и слушать как можно незаметнее — и ни в коем случае не показывать, что она здесь впервые. Так что Ева не позволяла себе ни восторженно вертеться по сторонам, ни сверлить кого-то глазами.

Неторопливым, но неотступным призраком она долго провожала пару весело болтающих девушек — чуть младше неё, возвращавшихся домой из школы. Притормозила у прозрачной витрины кондитерской, чтобы послушать беседовавших у её входа мужчин. Подметила людей в чёрных мундирах, то и дело встречавшихся на углу или патрулировавших улицы: с мечами на поясах или арбалетами в руках. Провожала встречных внимательными косыми взглядами из-под капюшона, надёжно скрывавшего волосы и тенью вуалировавшего лицо.

К моменту, когда Ева решилась спросить у милой белокурой женщины в бархатном плаще, ведущей на поводке мелкую собачку, как пройти к ломбарду, она узнала много интересной информации. И поняла, как нужно себя держать, чтобы не вызвать подозрений. И придумала себе вполне сносную легенду на случай расспросов. И поэтому милая белокурая женщина без всякого удивления, очень любезно подсказала ей, как пройти к пресловутому ломбарду: который Ева и сама обнаружила улицей раньше, но беседовать сразу с продавцом ей было страшновато, так что она решила сперва поупражняться на ком-нибудь другом. А пронырливый старичок в ломбарде без проблем купил у неё серебряный подсвечник, который Ева снова прихватила с собой — и явно остался очень доволен тем, что юная наивная покупательница не стала торговаться. А в булочной, куда Ева заглянула для эксперимента, ей спокойно продали пирожок с мясом. К счастью, на местных монетах чеканили не только профиль красивого женского лица, которое Еве не посчастливилось увидеть по прибытии, но и номинал. Всё как у людей.

Всё же магический переводчик — великая вещь, подумала Ева, скармливая ненужный ей пирожок лохматому бродячему псу. Тот увязался за ней в подворотне, куда привели девушку указания добродушной дамы, подсказавшей ей дорогу к следующему пункту назначения. И даже один урок местного этикета и мироустройства, который ты действительно слушаешь. И манеры, привитые обитанием с ранних лет среди культурных интеллигентных людей.

Ну, по крайней мере часть из них точно интеллигенты.