— Я пришёл, — отозвался Сгерр.

— Раньше, чем следовало, — отрезал Эллинге. — Что, позволь узнать, у тебя настолько срочное, что ты готов пренебречь моим вызовом?

— Ваш вызов был слишком неожиданным, отец. Я собирался навестить родного отца…

Да, Эллинге до последнего не хотел подпускать Сгерра к Разлому. Но вести действительно оказались неутешительны. Где-то что-то затевалось, однако отследить силу Хаоса даже дома бывало непросто. Здесь же мир словно не до конца принимал драххов, заставляя бороться даже там, где можно было бы сэкономить силы.

Например, с оборотом. В родном мире Прада оборот не мог никому навредить. А тут… Тут приходилось контролировать и удерживать зверей.

А звери вырывались. Требовали внимания, схватки.

И чистой женской силы. Той, которой так мало в мире Эрсе.

Эллинге глянул на преемника. Пока что без Сгерра не обойтись. Если он не хочет и дальше по вечерам оставлять жену одну засыпать в кровати.

Он дал ей эти несколько дней, но намерен был приступить к исполнению консуммации. Пока все драххи не начали шептаться у него за спиной.

Даже, в общем-то, уже приступил. Видел, как вспыхивают её глаза. Как начинает откликаться юное тело. Можно было бы поднажать, но ему хотелось сделать всё хорошо. Подарить ей первую ночь, после которой она сама будет приходить к нему, желать его.

Никогда не полюблю…

Нет, хирры раздерите, он заставит её полюбить себя!

— Вечером пойдёшь со мной к Разлому! — Сольгард не повысил голос, но Сгерр перечить побоялся. Промолчал. После вдруг поднял голову:

— Когда у вас будет родной сын… мне уже должности Преемника не видать?

— Ты не должен беспокоиться об этом сейчас, — отозвался Эллинге. — Моему сыну ещё расти и расти. А потом… всё решит Сила Прада. Как всегда. До того момента что угодно может измениться, возможно, тебе придётся взять на себя ответственность за Эрсе.

— Не говорите так, отец, — отозвался Сгерр Клашасс. Сольгарду хотелось верить, что искренне.

— Пообедай с нами, сын. Но не смей приближаться к Иви. Или мой дом навсегда будет для тебя закрыт.

— С радостью, — склонился фиолетовый.

Эллинге смотрел на него задумчиво. Мог ли мальчишка знать, какая сила скрыта в Иви? Не потому ли пошёл к ней на бал?

Но обвинить его сейчас в измене — ослабить себя же.

Нет, пусть работает с Разломом. А Эллинге уже отправил верных паладинов собрать как можно больше информации.

Жаль, пока не мог изменить узор Прада преемника, чтобы ограничить доступ в дом. Это нервировало.

По-хорошему, стоило бы поскорее настоять на своём и соблазнить собственную жену. Весь его организм жаждал этого, замирал в предвкушении.

Но ему нравилось. Нравилось неспешное развитие отношений, танцы и поцелуи на грани. Нравилось смущать её, будить её чувственность и видеть в глазах, как страх сменяется симпатией. Нравилось предвкушать первую ночь, и хотелось, чтобы она была жаркой и страстной.

Там, в глубине, за испуганной девочкой пряталась сильная, решительная женщина. Женщина, которую ему предстояло разбудить. Которая влекла его всё больше.

Её смелость, любопытство. Ум.

Рядом показалась Улина. Вынюхивает, подслушивает? Гостевой туалет был на достаточно видном месте, чтобы гости не разбредались по всему этажу.

Извинившись, девушка пробормотала что-то о «пошла не в ту сторону» и шмыгнула подальше с глаз.

Сольгард кивком позвал Сгерра к гостям.

Но не успели они вернуться, как Эллинге еле удержал себя в руках!

Ещё один щенок, и этот туда же! Нет, не стоит звать никого, пока он… пока Иви…

Ведь он хотел сделать ей приятное! То, что поможет сблизиться. Сегодня вечером он отведёт Сгерра к Разлому, посмотрит, как тот справляется. Чтобы завтра оставить его одного и весь день уделить своей жене.

Только усилием воли Наместник заставил себя отойти с Краффом на такое расстояние, где Иви их не видела и не слышала.

— Не смей приближаться к моей жене, — отчеканил.

— Жене? Почему вы не воспользовались…

— Тебя это не касается! — отрезал Эллинге.

— Я… не понимаю, дх’эр. Зачем вы женились на ниатари?

— В моих словах что-то не понятно?

Иссурд упрямо наклонил голову:

— По нашим законам пока девушка невинна, любой из драххов может добиваться…

— Не любой. По нашим законам у тебя есть жена.

— Но… если бы…

— Ты больше нежеланный гость в моём доме, — полыхнул глазами Эллинге. — Твоя жена может приходить… по просьбе моей жены. Но тебя я видеть не желаю.

***

Этим вечером муж пришёл рано — когда я устроилась в кресле в отремонтированном зимнем саду, любуясь на закат.

Он так и не принёс мне книг. Поэтому я просто сидела… обдумывая всё, что видела и знала.

— Нам нужно поговорить, Иви, — произнёс Эллинге, подходя.

Я на всякий случай поднялась, насторожившись.

— Драххи чувствуют девственность, — не стал ходить вокруг да около Сольгард. — Когда-то давно, когда право выбора принадлежало нашим женщинам, мужчины могли сражаться за них, пока они не отдавали свою честь… раз и навсегда своему избраннику. Ситуация давно изменилась, мы уже не в нашем мире. Но драххи всё ещё считают себя вправе сражаться за девушку… пока от неё пахнет невинностью.

— Как удобно! О том, что выбирает женщина, вы предпочли забыть. А о том, чтобы сражаться, в том числе и с самой женщиной, прекрасно помните!

Взгляд Эллинге помрачнел:

— Ты хочешь, чтобы я наказал Сгерра?

— А сам ты не считаешь, что он этого заслуживает?

— Другого преемника у меня пока нет. Он нужен мне, чтобы… Нужен.

— Расскажи, — попросила я.

— Нет, — отозвался он.

Снова такое резкое, категоричное «нет»! Будто не этот же мужчина обещал мне мягким, почти ласковым шёпотом, что будет нежен… Не обнимал, осторожно прикасаясь рукой с татуировкой к приборам, которые начинали тихо жужжать.

Эти слова, голос до сих пор стояли у меня в ушах.

Нас прервал сигнал, раздавшийся у Эллинге в одежде. Муж раздражённо вытащил из кармана брюк небольшой экран, глянул и помрачнел.

Активировал, переходя на незнакомый, шипящий язык. Из всего я разобрала только «Инемар» и «Мабар», но не была уверена, что это названия наших городов, а не игра звуков.

Осознав, что ничего не пойму, поспешила покинуть его. Вдруг не станет продолжать разговор. Хотя бы сегодня.

Но муж нагнал меня у бассейна с водопадом.

Сначала услышала его шаги, после рука коснулась плеча, и я замерла, остановившись.

— Убегаешь? — мне не удалось разобраться в тоне и почему-то страшно стало повернуться.

— Решила не мешать, — пробормотала.

Эллинге обошёл меня впереди, приподнял лицо за подбородок.

— Так… Крафф с Улиной больше не будут нас навещать? — поспешила я задать вопрос первой.

— Ты расстроена?

Глаза Эллинге полыхнули, я на миг растерялась, не зная, что сказать.

— Конечно. Хотелось бы… подружиться.

— Улина будет. Крафф нет.

— Спасибо, — кивнула я.

Муж несколько мгновений вглядывался в мои глаза, словно пытаясь понять, действительно ли я не желаю встречаться с Иссурдом.

Вспомнились его же слова. Женщина отдавала честь раз и навсегда… Неужели это означает, что я тоже могу выбрать? И он не стал бы преследовать меня? Пришлось бы смириться? Или всё-таки отомстил бы?

— Научить тебя пользоваться экраном? — неожиданно смягчился. — Ты сможешь с ней общаться.

Я мимо воли радостно улыбнулась. Общаться! А ведь у отца в парламенте тоже должны быть такие экраны, он когда-то нам о них рассказывал! Конечно, заправляют ими драххи, но, возможно, я хоть так смогу увидеться с ним, передать весточку…

Эллинге подвёл меня к одному из экранов здесь же, в саду. Несколько минут рассказывал, куда прикасаться и как связываться. Это оказалось не сложно, главное, лишь бы татуировка отзывалась. Без этой странной энергии — не включить, как и с остальными приборами.