- Никому не надо сообщать. Я со своей девушкой сам разберусь.

- Роман Владимирович! Это не игрушки! Я...

- Вам работа уже здесь не нужна? Я же сказал, что сам разберусь.

- Вы о ее состоянии ничего не знали. А если снова приступ начнется?

- Мы недавно встречаемся, постеснялась рассказать. Если начнется, позвоню семейному врачу.

Хорошо, что Лера легкая. Я уже привычно подхватил ее на руки, злорадно ухмыляясь, представляя реакцию вчерашнего визитера, когда он не дождется свою принцессу. А с другой стороны, девушек беречь надо, чтоб они от тебя не тряслись, как припадочные. И отнес ее к себе в машину, пристегнул ремнем, подумал, куда лучше отвезти и решил, что в загородный дом. Там вроде никого не должно быть. Пока усаживал, залип взглядом на аппетитных холмиках грудей, которые вздымались в такт дыханию. Красивая малышка. И, сев на водительское место, нажал на газ.

Лера

Просыпаюсь в темноте. Голова тяжелая. Никак не могу сообразить, что произошло, но что-то не так. От постели чувствую чужой запах. Я не дома? А где? Вспоминаю Шувалова. Что он со мной сделал? Ощупываю себя. Трусы на месте, но на мне футболка, явно не моя, лифчика нет, моей одежды нет. Единственное, что приносит хоть какое-то облегчение, что я ничего  не помню. Надо найти, где включается свет. Да и в туалет нужно.

В темноте падаю с кровати, ругаюсь шепотом. В этот момент приоткрывается дверь, в помещение падает полоска света и в ней мужской силуэт. Я собираюсь завизжать, как вдруг призрак произносит знакомым голосом:

- Лер, давай ты сейчас не будешь вопить на весь дом? И в обморок падать тоже не надо. Мы просто поговорим.

Я вообще ничего не понимаю в мужчинах. Он меня зачем сюда завез? Чтобы разговаривать? Он меня знает три дня всего, какие разговоры? Однако парень не делает попытки приблизиться, что немного меня успокаивает. А может у организма нет больше сил еще на один припадок.

Однако выдавливаю из себя:

- Поговорим? Ты нормальный вообще? Я где сейчас?

- Тебе на какой вопрос сначала ответить? - он продолжает стоять в проеме, а я сидеть на коленках возле кровати.

Может, я просто с ума сошла, и все это мне кажется? Не может же это быть на самом деле? Ущипнуть его, что ли? Или себя?

Решаю, что мне важнее выяснить собственную участь.

- На последний.

- Ты у меня в загородном доме.

Приблизиться Роман не пытается, я остаюсь сидеть на том же месте. Какой-либо агрессии в свой адрес тоже не ощущаю. Но ситуация странная. Такое впечатление, что здесь сумасшедших двое.

- Рома, - даже звук этого имени дается мне с трудом, хочется пойти прополоскать рот, но все же надо выяснить, что случилось, - как я сюда попала? Только не говори, что я к тебе в гости напросилась.

- Можно я в комнату зайду и свет включу? - вместо ответа спрашивает он.

Так, наверное, будет лучше.

- Да. Только ко мне не подходи.

- Не буду, - меня поражает его серьезный, без тени насмешки, тон.

Он заходит в помещение, щелкает выключателем, и я жмурюсь от яркого света.

- У тебя была паническая атака, ты начала задыхаться, я отнес тебя в медпункт. Там тебе сделали укол, после которого ты заснула. А потом я привез тебя к себе домой.

Все равно ничего не понимаю. Кроме того, тревога начинает скручивать внутренности по спирали, потому что из всей описанной Шуваловым схемы выпадает один элемент - неуправляемый, взрывоопасный и бешеный Демид. Задаю  как мне кажется, самый важный вопрос:

- А  сколько сейчас времени?

Парень колеблется прежде чем ответить, но все же отвечает:

- Час ночи.

Господи! Занятия должны были закончиться в четыре часа дня, Демид всегда забирает меня сам. Это сколько времени он меня уже ищет и в каком он теперь состоянии? Я почему-то ни на секунду не сомневаюсь, что ищет.  Во мне вспыхивает злость на виновника всего этого бардака.

- Ты - дебил?

Сейчас негодование такой силы, что затмевает даже страх. Как будто мне мало проблем, теперь еще и это. Надо немедленно позвонить Демиду.

- Где мой телефон? Мне нужно позвонить.

Шувалов выглядит расстерянным.

- Блин, вещи твои... Они в учебной части  остались. Я тогда перепугался из-за тебя и забыл подобрать.

Я после этих слов перестаю его бояться, встаю и с открытым ртом смотрю на него.

- Рома, ты точно дебил! - но позвонить все равно надо и я прошу, - Тогда дай свой. Ты же должен понимать, что меня ищут.

Вот сейчас Шувалов снова становится звездой университета. У него даже черты лица меняются.

- Этот твой? Ничего, ему полезно будет.

- Ему, может, и да. А вот тебе точно нет.

- А ты за меня не переживай. Телефон тебе не дам, пока не поговорим.

Да что ж с ним не так, с этим парнем?

- О чем? - стону в голос.

- Паническая атака развилась на фоне психотравмирующей ситуации. Я тебя просто поцеловал, а с тобой припадок случился. Из-за чего? Что, неужели пацаны никогда не зажимали? - его глаза сверлят меня до самого донышка, - Или это из-за твоего? Что он тебе сделал? Не может быть, чтобы такое с человеком творилось на пустом месте. И ты до него дотрагиваться боишься. Это очень в глаза бросается. Так что между вами?

Я не ожидала психоанализа от постороннего человека. Да и нужна ему она, моя правда?

Я встаю с пола.

- А тебе-то что? Зачем ты в это влезаешь?

Я не собираюсь рассказывать. Я его совсем не знаю. Он мне не друг. Он мне никто. А люди без причины не делают ничего.

- Лера, этот парень - он тебя изнасиловал?

Почему произнесенная вслух эта фраза заставляет меня задохнуться? Почему даже слышать это больно? Если Шувалов все понял, то какая я в его глазах - живущая со своим насильником? Начинает болеть голова.

- Это не твое дело. Я не обязана перед тобой исповедоваться.

- Твой ответ звучит как "да".

Вся ситуация невыносима, как звук по стеклу, разрывает мое устоявшееся только-только душевное равновесие. Зачем лезть в грязных сапогах туда, где лишь недавно удалось навести какой-то порядок?

Не успеваю ничего ответить, как взволнованный мужской голос зовет:

- Роман Владимирович, там кто-то въездные ворота на тракторе выбил.

Мне даже не нужно смотреть, чтобы сказать, кто это. Я итак знаю. Демид.

Шувалов вместе с охранниками устремляется на улицу. Я, чуть замешкавшись, поспешила следом. Встретиться с Демидом кажется отвратительной затеей, но и здесь оставаться я не могу. Я бегу босиком по газону, потому что до того, где находится моя одежда и обувь, наша беседа не дошла. А сейчас интересоваться этим, нет времени. Мне нужно встретиться с Демидом... И что делать дальше, я не знаю. Я в чужой мужской футболке, в чужом доме, не пришла ночевать. Но я не виновата... Опять... Просто я встречаю людей, которые, не спросив меня, решают, какой будет моя жизнь.

Мужчины тоже торопятся, поэтому я отстаю от них. Когда добегаю, то вижу, что кованые металлические ворота вынесены дорожным трактором. Из кабины выпрыгивает Демид и, молча бросается к Шувалову. Тот не успевает вовремя среагировать, получает по лицу и отлетает на землю. Но сразу же вскакивает на ноги.

Я как раз оказываюсь рядом с дерущимися.

Демид застывает, прожигая меня взглядом. Он испепеляет каждый сантиметр моего тела, и мне, несмотря на теплую майскую ночь, становится холодно. Как же я теперь с ним домой поеду? И куда мне идти, если не с ним?

На его лице маска, глаза пустые.

Но все же он не может сдержаться, чтобы промолчать.

- Нагулялась?

Вопрос бьет наотмашь, я отступаю от мужчины на шаг. Знаю, что это ничего не исправит.

- В машину ступай, - следует короткий приказ.

Я в замешательстве, как поступить. Мне не хочется оказаться с разъяренным Демидом наедине. Но и деваться мне некуда. Не поселиться же на шуваловском газоне.

- Тебе необязательно с ним ехать. Можешь остаться здесь, - свои "пять копеек" решает вставить Роман.