Я начал нервничать. По-видимому, они не шутили.

- Когда? В том-то и дело, - сказал Нестор. - Мы не можем сказать - когда. Но и я, и Бениньо знаем, что это был ты.

Я чувствовал подавленность, дышать было трудно. Я боялся, что мне опять станет плохо. Я решился тут же сообщить о нашем с ла Гордой совместном видении, и, рассказывая об этом, расслабился. В конце рассказа я уже обрел контроль над собой.

- Нагваль оставил нас чуть приоткрытыми, - сказал Нестор. - Все мы немножко видим. Мы видим дыры у людей, у которых были дети, а также время от времени мы видим небольшое сияние в людях. Поскольку ты не видишь совсем, то похоже, что Нагваль оставил тебя совершенно закрытым для того, чтобы ты сам открылся изнутри. Теперь ты помог ла Горде, и она не то видит изнутри, не то выезжает на тебе.

Я возразил, что происшедшее в Оахаке могло быть случайностью.

Паблито решил, что нам следует пойти на излюбленную скалу дона Хенаро и посидеть там, сблизив головы вместе. Двое остальных нашли его идею блестящей. Я не возражал. Мы сидели там очень долго, но ничего не произошло. Тем не менее мы неплохо отдохнули.

Пока мы сидели на скале, я рассказал им о двух людях, которые, по мнению ла Горды, были доном Хуаном и доном Хенаро. Они соскочили с камня и буквально потащили меня в дом ла Горды. Нестор был возбужден больше всех. Он был почти невменяем. Единственное, чего я смог от него добиться, - что все они ждали такого знака.

Ла Горда ожидала нас у двери. Она знала, что я им все рассказал.

- Я просто хотела дать своему телу время, прежде чем мы успеем что-то сказать. Я должна была быть совершенно уверена, и теперь это так. Это были Нагваль и Хенаро.

- Что находится в тех бараках? - спросил Нестор.

- Они не вошли туда, - сказала ла Горда. - Они ушли в сторону открытых полей, в сторону востока. Именно в этом направлении находится наш город.

Казалось, она хотела их успокоить. Она просила их остаться, но они отказались, извинились и вышли. Я был уверен, что они чувствовали себя неловко в ее присутствии. Она выглядела очень сердитой. Я наслаждался взрывом ее эмоций, и это было совершенно нетипично для меня. Обычно я чувствовал себя взвинченным в присутствии взволнованного человека, но Ла Горда в данном случае была загадочным исключением.

Вечером мы собрались в комнате ла Горды. Они были задумчивы. Все сидели молча, уставившись в пол. Ла Горда попыталась начать разговор. Она сказала, что не бездельничала, и, сложив два и два, получила ответ.

- Дело не в том, чтобы сложить два и два, - сказал Нестор. - Дело в том, чтобы заставить свое тело вспоминать.

Похоже было, что они переговорили между собой, судя по тем кивкам согласия, которые Нестор получил от остальных. Это поставило меня и ла Горду в положение посторонних.

- Лидия тоже помнит кое-что, - продолжал Нестор. - Она считала это своей глупостью, но, услышав о том, что вспомнил я, она рассказала нам, что вот этот Нагваль отвез ее к лекарю и оставил там, чтобы она вылечила свои глаза.

Мы с Ла Гордой повернулись к Лидии. Она опустила голову и как бы в раздражении что-то бормотала. Похоже, что воспоминание было слишком болезненным для нее. Она сказала, что когда дон Хуан впервые нашел ее, ее глаза были так поражены инфекцией, что она не могла видеть. Кто-то отвез ее на машине очень далеко к лекарю, который и вылечил ее. Она всегда была убеждена, что это сделал дон Хуан, но, услышав мой голос, поняла, что именно я возил ее туда. Нелепость таких воспоминаний бросала ее в дрожь уже с первого дня, как она меня встретила.

- Мои уши не лгут мне, - добавила Лидия после молчания. - Именно ты отвез меня туда.

- Невозможно! Невозможно! - закричал я.

Мое тело начало конвульсивно подергиваться. У меня появилось ощущение раздвоенности. Вероятно, то, что я называю рассудком, не могло больше контролировать всего меня, и заняло место зрителя. Какая-то часть меня наблюдала за тем, как другая часть меня тряслась.

- Что с нами происходит, Горда? - спросил я, когда остальные ушли.

- Наши тела вспоминают, но не могут понять, что именно, - сказала ла Горда.

- Ты веришь в воспоминания Лидии, Нестора и Бениньо?

- Конечно. Они серьезные люди, и ничего не говорят просто так, лишь бы подурачить нас.

- Но то, что они говорят, невероятно. Мне-то ты веришь, ла Горда?

- Я верю, что ты не помнишь, но тогда…

Она не договорила. Она подошла ко мне и зашептала на ухо. Она сказала, что имеется нечто такое, о чем Нагваль взял с нее обещание не говорить, пока не придет нужное время. Козырной картой нужно пользоваться только тогда, когда нет другого выхода. Драматическим шепотом она добавила, что Нагваль предвидел их новый уклад жизни, который явился результатом того, что я взял Хосефину в Тулу, чтобы она поддержала Паблито. Она сказала, что существует ничтожный шанс, что мы добьемся успеха как группа, если последуем естественному ходу такой организации. Ла Горда объяснила, что, поскольку мы разделены на пары, мы образовали живой организм, мы стали змеем, могучим змеем. У змея четыре отдела, и он разделен на две продольные части, мужскую и женскую. Она сказала, что мы с ней образуем первую часть змея - голову. Это холодная, расчетливая, ядовитая голова. Вторая часть образована Нестором и Лидией. Это твердое, чистое сердце змея. Третья - брюхо, подвижное, переменчивое, ненадежное, - оно образовано Паблито и Хосефиной. И четвертый отдел - хвост, где расположена «погремушка», - он образован парой, которая в реальной жизни может греметь часами до бесконечности на своем цокающем наречии, - Бениньо и Розой.

Ла Горда встала и выпрямилась. Она улыбнулась мне и похлопала меня по спине.

- Элихио сказал еще одно слово, которое сейчас вспомнилось мне, - продолжала она. - Хосефина согласна со мной, что он вновь и вновь повторял слово «след». Мы пойдем по следу.

Не дав мне возможности задать ей какой-нибудь вопрос, она сказала, что собирается немного поспать, а затем собрать всех, чтобы отправиться в путешествие.

Мы вышли в полночь при ярком лунном свете. Сначала никто не хотел идти, но ла Горда очень удачно описала им то, что дон Хуан называл «построением змея». Перед выходом Лидия предложила, чтобы мы позаботились о провизии на случай, если путешествие затянется. Ла Горда возразила, что мы не знаем, какое путешествие ждет нас. Она сообщила, что Нагваль однажды указал ей начало тропы и сказал, что при удобном случае мы должны собраться на этом месте и позволить силе открыться нам. Ла Горда добавила, что это не обычная козья тропа, а естественная линия на земле, которая, по словам Нагваля, может дать нам силу и знание, если мы сможем следовать по ней и стать с ней единым целым.

Мы двигались под смешанным руководством. Ла Горда дала нам толчок, а Нестор знал местность. Ла Горда привела нас к определенному месту в горах. После этого Нестор принял руководство и нашел тропу. Наше построение было очевидным, то есть голова вела, а остальные располагались соответственно анатомическому строению змеи: сердце, брюхо и хвост. Мужчины шли справа от женщин. Каждая пара шла в полутора метрах за предыдущей.

Мы шли так быстро и так неслышно, как только могли. Временами слышался лай собак, а когда мы поднялись выше в гору, осталось только пение сверчков. Мы шли еще какое-то время. Внезапно ла Горда остановилась и, схватив меня за руку, показала вперед.

В 40 - 50 метрах прямо посреди тропы высился силуэт громадного человека, около двух с половиной метров высотой. Он преграждал нам дорогу. Мы столпились гурьбой. Наши глаза были прикованы к темной фигуре. Она не двигалась. Некоторое время спустя Нестор сделал несколько шагов вперед. Лишь после этого фигура сдвинулась - навстречу нам. Каким бы громоздким ни выглядел человек, перемещался он плавно. Нестор бегом вернулся обратно. В тот момент, когда он присоединился к нам, человек остановился. Ла Горда сделала шаг в его направлении, и человек сделал шаг нам навстречу. Было очевидно, что если мы будем продолжать двигаться, мы столкнемся с ним. Мы были не чета гиганту, чем бы он ни был. Я взял на себя инициативу, толкнул всех назад и быстро увел с этого места.