Я спросил, каким образом такие духи могут пугать людей. Он ответил, что чаще всего они появляются в образе темной тени человекоподобной формы, которая бродит по дому, производя жуткий стук или бормоча разными голосами. Бывают еще темные тени, неожиданно выскакивающие из углов.
Дон Хуан сказал, что духи третьего типа - это и есть настоящие союзники. Они одаривают тайнами. Обитают они в безлюдных труднодоступных местах. Тому, кто хочет встретится с таким существом, приходится далеко путешествовать и ходить в одиночку. Находясь в одиночестве в подобном месте, человек должен выполнить все необходимые действия. Если, сидя перед огнем, он увидит промелькнувшую тень, ему следует сразу же уходить. Однако в случае других проявлений, таких, например, как сильный ветер, который задувает огонь и не дает его зажечь не менее четырех раз подряд, или падение ветки, отломавшейся от ближайшего дерева, необходимо остаться. Нужно только убедиться в том, что это действительно отломалась ветка.
Также необходимо обращать внимание на перекатывающиеся камни, мелкие камушки, падающие в костер, а также любой устойчивый непрерывный шум. Нужно идти в том направлении, где произошло подобное явление, до тех пор, пока дух не явится сам.
Существа третьего типа испытывают воина и действуют при этом по-разному. Скажем, союзник может вырасти перед человеком как из-под земли, приняв невообразимо жуткий вид, может схватить в темноте сзади и, не давая пошевелиться, продержать несколько часов. Может опрокинуть на него дерево. Дон Хуан сказал, что силы эти по-настоящему опасны. И хотя они сами не могут убить человека, им вполне под силу до смерти его испугать, сделать так, чтобы что-то тяжелое рухнуло ему на голову; или, выскочив перед самым его носом, заставить от неожиданности оступиться и сорваться с обрыва.
Он сказал, что если мне придется когда-нибудь столкнуться с таким существом при неблагоприятных обстоятельствах, ни в коем случае нельзя бороться, потому что тогда я наверняка погибну. У того, кто начинает сопротивляться, союзник отнимает душу. Поэтому нужно броситься на землю и терпеть до утра.
- Встречаясь с союзником - владельцем тайн, - говорил дон Хуан, - нужно собрать в кулак все свое мужество и схватить его прежде, чем он схватит тебя, или начать его преследовать раньше, чем он погонится за тобой. Преследование должно быть неотступным. Затем будет схватка. Нужно бороться с духом до тех пор, пока не удастся прижать его к земле, а добившись этого, держать, пока он не отдаст тебе свою силу.
Я спросил его, насколько материальны эти силы, если их можно потрогать. У меня слово «дух» всегда ассоциировалось с понятием чего-то эфемерного.
- Так не называй их духами, - ответил он. - Называй союзниками или непостижимыми силами.
Какое-то время он молчал, потом лег на спину и положил руки под голову.
Я настаивал на том, чтобы он вернулся к теме о степени материальности союзников.
- Черт возьми, да материальны они, - сказал он, помолчав. - Когда с ними борешься, они даже становятся твердыми. Эти существа рассчитывают на испуг человека, поэтому если борешься с одним из них как подобает воину, оно быстро теряет напряжение, а ты становишься сильным. Их напряжение можно самым натуральным образом поглощать.
- Какого рода это напряжение?
- Сила, мощь, энергия. Когда к ним прикасаешься, они вибрируют, словно собираются тебя разорвать. Но это только видимость. Напряжение иссякает, если ты их продолжаешь держать.
- А что происходит, когда они теряют напряжение? Растворяются в воздухе?
- Нет. Они просто теряют силу, сохраняя тем не менее материальность. Но это ощущение, когда их держишь, невозможно передать словами. Оно ни на что не похоже.
Вечером я сказал дону Хуану, что, скорее всего, тогда ночью я видел ночную бабочку. Он засмеялся и терпеливо объяснил, что мотыльки порхают только возле ламп. Лампы не обжигают крыльев. Огонь сжигает их сразу, как только мотыльки к нему подлетают. Кроме того, тень заслоняла собой весь костер, то есть была явно велика для мотылька. Тут я вспомнил, что тень и в самом деле на какое-то мгновение полностью закрыла костер. Однако все произошло так быстро, что я не успел обратить на это внимания. Затем он напомнил, что вспышки были очень большими и улетали влево, хотя ветра не было вообще. Это была правда, та ночь была на удивление тихой.
Я упустил из виду еще один момент - зеленоватое свечение в пламени. Я заметил его, когда дон Хуан велел мне смотреть на огонь после первого явления тени. Он напомнил мне и об этом. Кроме того, ему не нравилось, что я называю эту штуку тенью. Он сказал, что она, скорее, напоминала пузырь.
Спустя два дня, 17 декабря 1969 года, дон Хуан как бы между прочим заметил, что я знаю все необходимые детали и приемы, чтобы пойти в холмы самостоятельно и добыть предмет силы - духоловку. Он велел мне отправляться в одиночку, уверяя, что его общество мне только помешает.
Но когда я уже был готов отправиться, он, похоже, передумал и сказал:
- Пожалуй, ты еще недостаточно силен. Я пойду с тобой, но останусь внизу.
Когда мы пришли в небольшую долину, где я видел союзника, дон Хуан издали внимательно изучил впадину между холмами, которую я воспринял как дыру, и сказал, что нужно идти дальше, в горы. Союзник обитал в самой дальней точке местности, которая просматривалась сквозь дыру. Я посмотрел на дыру, но смог различить только голубоватый массив далеких гор. Дон Хуан повел меня на юго-восток, и после долгого перехода мы пришли к месту, которое находилось, по его словам, «достаточно глубоко во владениях союзника».
Был уже вечер. Мы присели на камни. Я устал и проголодался, потому что за весь день съел только несколько кукурузных лепешек. Неожиданно дон Хуан встал, посмотрел на небо и велел мне немедленно отправляться в «своем направлении», предварительно запомнив место, где мы остановились. Он сказал, что будет ждать меня здесь, хотя бы на это потребовалась вечность.
- Добывание духоловки может затянуться? - встревожено спросил я.
- Кто знает… - ответил он с загадочной улыбкой.
Я пошел на юго-восток, несколько раз оглянувшись на дона Хуана. Он очень медленно шел в противоположном направлении. Я взобрался на вершину крутого холма и еще раз оглянулся. До дона Хуана было метров двести. Он не оборачивался. Я сбежал вниз, в чашеобразное углубление между холмами, и вдруг почувствовал одиночество. Я присел и задумался над тем, что, собственно, я здесь делаю. Ищу духоловку? Какая нелепость! Я бегом вернулся на тот холм, с которого в последний раз видел дона Хуана, но его нигде не было. Я побежал вниз в том направлении, где его видел. Хотелось все бросить и уехать домой. Я очень устал и чувствовал себя ужасно глупо.
- Дон Хуан! - кричал я. - Дон Хуан!
Но его и след простыл. Я взбежал на вершину другого холма. Дона Хуана не было. Так я бегал довольно долго, но дон Хуан как сквозь землю провалился. Тогда я пошел к тому месту, где мы расстались. На миг у меня появилась иррациональная уверенность, что дон Хуан сидит там и потешается над моей непоследовательностью.
- Какого черта я здесь делаю? - громко спросил я.
Но потом понял, что мне остается только одно - продолжать. Я действительно не знал, как вернуться к машине. Дон Хуан так часто менял направление, что общей ориентации по сторонам света было явно недостаточно. Я боялся заблудиться в горах.
Я сел на землю и впервые в жизни испытал странное ощущение - вернуться к исходной точке, откуда все началось, не было никакой возможности. Дон Хуан говорил, что я всегда хочу иметь точку отсчета, которую можно было бы назвать началом, хотя на самом деле начала никогда и нигде не существует. Там, в горах, я понял, что он имел в виду - точкой отсчета всегда был я сам, дона Хуана как бы не было вообще, и когда я смотрел на него в последний раз, он был тем, чем являлся на самом деле, - мимолетным видением, таявшим среди холмов.
Я услышал мягкий шелест листьев, и меня окутал странный аромат. Ветер ощущался, как давление на глаза, своего рода осторожное жужжание. Солнце почти коснулось плотных облаков над горизонтом, похожих на ленту густо-оранжевого цвета, и исчезло за покрывалом низких туч. Спустя мгновение оно появилось под ними - малиновый шар, плывущий в тумане. Казалось, что солнце борется, стараясь добраться до клочка голубого неба, но тучи не дают ему на это времени. Потом оранжевая лента облаков и горы поглотили его окончательно. Я лег на спину. Мир вокруг меня был настолько неподвижным и безмятежным, и в то же время настолько чужим, что я почувствовал какую-то подавленность. Плакать не хотелось, но слезы потекли сами собой. Несколько часов я лежал, не в силах подняться. Подо мной были твердые камни, в том месте, где я лежал, не было почти никакой растительности, хотя повсюду вокруг росли кусты и сочная трава. Я видел кроны высоких деревьев на холмах к юго-востоку от меня.
