Образование может быть государственным, не будучи правительственным. Правительство может назначать инспекторов, которые, не имея права вмешиваться в самый процесс обучения, обязаны следить за соблюдением законов, так же как фабричные инспекторы следят за соблюдением фабричных законов.

Конгресс должен без колебаний принять постановление о том, что образование должно быть обязательным. Что касается того, что дети не смогут наниматься на работу, то несомненно одно: это обстоятельство не сократит заработной платы, и люди к этому привыкнут.

Прудонисты утверждают, что бесплатное образование — нелепость, поскольку за него платит государство. Разумеется, кто-то должен платить, однако не тот, кто менее всего в состоянии это делать. Оратор не является сторонником бесплатного образования в колледжах.

Что касается прусской системы образования, о которой так много говорили, то он скажет в заключении, что она рассчитана исключительно на то, чтобы готовить хороших солдат.

Гражданин Маркс говорит, что по некоторым вопросам все единодушны.

Началом дискуссии послужило предложение подтвердить резолюцию Женевского конгресса, которая требует, чтобы умственное образование сочеталось с физическим трудом, с гимнастикой и политехническим обучением. Против этого не было никаких возражений.

Политехническое обучение, отстаиваемое пролетарскими авторами, рассчитано на то, чтобы компенсировать недостатки, вызываемые разделением труда, которое мешает ученикам приобрести основательное знание своего дела. За это ухватились и неправильно истолковали в том смысле, в каком буржуазия понимает техническое образование.

Что касается предложения г-жи Ло о церковном бюджете[516], то было бы политически правильно, чтобы конгресс высказался против церкви.

Предложение гражданина Милнера[517] не стоит ставить на обсуждение в связи с вопросом о школах; такого рода воспитание молодежь должна получать от взрослых в повседневной жизненной борьбе. Оратор не склонен рассматривать Уоррена как своего рода библию, в этом вопросе мало кто придерживается одинакового мнения. Мы могли бы добавить, что школа не может дать такого рода воспитание, этому следует учиться у взрослых.

Ни в начальные, ни в средние школы не следует вводить таких предметов, которые допускают партийное или классовое толкование. Только такие предметы, как естественные науки, грамматика и т, д. могут преподаваться в школах. Правила грамматики, например, не изменяются в зависимости от того, будет ли их объяснять религиозно настроенный тори или свободомыслящий. Предметы, допускающие противоречивые выводы, должны быть исключены из школ; их изучением могут заниматься взрослые под руководством таких преподавателей, как г-жа Ло, которая читает лекции о религии [В кратком отчете о заседании Генерального Совета 17 августа 1869 г., помещенном в газете «Bee-Hive» № 410, 21 августа 1869 г., эта часть выступления передана следующим образом: «Что касается политической экономии, религии и других подобных предметов, то их не следует вводить ни в начальные, ни даже в средние школы. Такой вид обучения касается взрослых и должен проводиться путем лекций такими преподавателями, как г-жа Ло». Ред.].

По вопросу об упразднении армий[518] была принята резолюция Брюссельским конгрессом; нецелесообразно снова ставить его на обсуждение.

Публикуется впервые

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

ОБРАЩЕНИЕ ЛИГИ ЗЕМЛИ И ТРУДА К РАБОЧИМ И РАБОТНИЦАМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ И ИРЛАНДИИ[519]

Товарищи рабочие!

Необоснованные надежды, внушенные 30 лет назад трудящимся и страждущим миллионам Англии, не осуществились. Им говорили, что устранение пошлинных ограничений облегчит участь рабочей бедноты и, если не сделает ее счастливой и довольной, то, по крайней мере, навсегда изгонит голод из ее среды.

Поднялось сильное движение за «большой каравай»[520]; лендлорды неистовствовали, финансовые тузы были в растерянности, фабриканты ликовали — их воля была выполнена — протекционизму был нанесен coup de grace [последний удар. Ред.]. Затем последовал период невиданного процветания. Сначала тори грозились изменить эту политику. Но, оказавшись на министерской скамье в 1852 г., вместо того, чтобы осуществить свою угрозу, они присоединились к хвалебному хору сторонников неограниченной конкуренции. Приготовившись к денежным потерям, они, к своему крайнему удивлению, обнаружили, что их доходы, получаемые от аренды, возросли более чем на 2000000 ф. ст. в год. Никогда в истории человечества такое количество богатств — то есть средств для удовлетворения нужд человека — не производилось столь малым количеством рук и в столь короткий срок, как со времени отмены хлебных законов. За отрезок времени в двадцать лет, объявленная стоимость ежегодного экспорта британских и ирландских продуктов сельского хозяйства и промышленных изделий — плодов вашего собственного труда — выросла с 60000000 до 188900000 фунтов стерлингов. За двадцать лет облагаемый доход лордов и леди британской земли возрос, по их собственному признанию, с 98000000 до 140000000 ф. ст. в год, а доходы крупнейших фабрикантов и промышленников возросли с 60000000 до 110000000 ф. ст. в год. Могли ли человеческие силы сделать больше?

Но увы! Среди сынов Британии имеются и пасынки. Ни один канцлер казначейства еще не разгласил тайны того, как распределяются между земельными магнатами эти 140000000 ф. ст., но зато нам все известно относительно промышленников. Число наиболее удачливых из них с 16 — в 1846 г. выросло до 133 — в 1866 году. Средний годовой доход каждого из них возрос с 74300 до 100600 фунтов стерлингов. Они присвоили одну четверть всего прироста дохода за 20 лет. Ближайшая за ними категория возросла численно с 319 до 959 человек; средний годовой доход каждого из них вырос с 17700 до 19300 фунтов стерлингов; они присвоили вторую четверть. Оставшуюся половину разделили между собой 346048 респектабельных буржуа, ежегодный доход которых колеблется в пределах от 100 и до 10000 фунтов стерлингов. Миллионам же трудящихся, производителям этих богатств — британским золушкам — достались колотушки и пинки вместо полупенсов.

В 1864 г. облагаемый доход по налоговому перечню D[521] вырос на 9200000 фунтов стерлингов. Из этого прироста 4266000 ф. ст., то есть почти половину, поглотила столица с населением менее ¹/₈. Из этой суммы 3123000 ф. ст., более чем ¹/₃ прироста дохода всей Великобритании, поглотило лондонское Сити, то есть избранные, составляющие ¹/₁₇₉ часть британского населения: на Майл-Энд и Тауэр, с рабочим населением в 4 раза большим, пришлось 175000 фунтов стерлингов. Домовладельцы Сити задыхаются от золота, а домовладельцы в Тауэр-Хамлетс задавлены налогами в пользу бедных. Сити, разумеется, противится централизации налога в пользу бедных, исключительно исходя из принципа местного самоуправления.

За 10 лет, до 1861 г. включительно, число рабочих, занятых в хлопчатобумажной промышленности, возросло на 12 %; их продукция выросла на 103 %. Число горнорабочих на железных рудниках увеличилось на 6 %, продукция рудников — на 37 %. Двадцать тысяч горняков работали на десять владельцев рудников. За те же 10 лет число сельскохозяйственных рабочих Англии и Уэльса сократилось на 88147 человек, однако, за тот же период многие сотни тысяч акров общинных земель были огорожены и превращены в частную собственность, для увеличения поместий аристократии, и этот процесс все еще продолжается.