Но есть и другие причины, заставляющие пруссаков проявлять осторожность. От северной границы Богемии до Берлина— расстояние немногим больше половины расстояния от этой границы до Вены; но Берлин защищен намного хуже. Вена защищена Дунаем, за которым может укрыться разбитая армия, укреплениями, воздвигнутыми к северу от этой реки, а также укрепленным лагерем Ольмюц, мимо которого пруссаки не смогли бы безнаказанно и незаметно пройти, если бы после поражения главные силы австрийской армии заняли там позицию. Берлин не имеет никакой защиты, кроме полевой армии. Совершенно ясно, что в этих условиях и с учетом обстоятельств, подробно изложенных в нашей первой статье, пруссакам остается только обороняться.

Вместе с тем, те же обстоятельства, а также настоятельная политическая необходимость почти вынуждают Австрию вести наступление. Одна-единственная победа может обеспечить ей огромный успех, в то время как поражение не сломит силы ее сопротивления.

Стратегический план кампании по необходимости чрезвычайно прост в своих основных чертах. Кто бы из противников ни начал наступать первым, он окажется перед следующим выбором: либо ложное наступление к северо-западу от Исполиновых гор и действительное наступление к юго-востоку от них, либо vice versa [наоборот. Ред.], Важнейшей чертой театра войны является преграда в 40 миль длиной, и действия армий неизбежно должны развернуться вокруг нее. Мы скоро услышим о сражениях у обеих ее конечных пунктов, а несколько дней спустя выяснится и направление действительного наступления, а возможно, и судьба первой кампании. Все же мы склонны думать, что для таких двух малоподвижных армий, противостоящих друг другу, самая прямая дорога является в то же время самой безопасной и что трудности и опасности продвижения столь многочисленных войск отдельными колоннами по различным дорогам через трудно проходимую гористую местность почти наверняка приведут обе воюющие армии на дорогу Лобау — Пардубице.

До настоящего времени произошли следующие передвижения. В первую неделю июня пруссаки сосредоточили свою саксонскую армию вдоль саксонской границы от Цейца до Гёрлица и свою силезскую армию от Гиршберга до Нейсе. К 10 июня эти армии приблизились друг к другу, имея правое крыло на Эльбе близ Торгау, а крайнее левое близ Вальденбурга. С 12 по 16 июня силезская армия, состоящая теперь из 1-го, 5-го и 6-го корпусов и гвардии, снова растянула свой фронт на восток, на этот раз до Ратибора, то есть до крайнего юго-восточного угла Силезии. Это, в особенности выдвижение вперед гвардии, которая обычно действует вместе с главными силами, похоже на демонстрацию. Если же это нечто большее, чем демонстрация, и если не принято мер для того, чтобы по первому требованию и в кратчайший срок перебросить обратно к Гёрлицу эти четыре корпуса, то сосредоточение более 120000 человек в отдаленном закоулке есть явная ошибка, — они могут быть отрезаны от всех путей отступления и во всяком случае утратить всякую связь с остальной армией.

Об австрийцах, за исключением того, что они были сосредоточены вокруг Ольмюца, нам известно немного. Корреспондент газеты «Times», находящийся в их лагере, сообщает, что 6-й корпус, численностью в 40000 человек, прибыл 19 июня из Вейскирхена в Ольмюц, что свидетельствует о некотором продвижении на запад. Он добавляет, что 21 июня главная квартира должна была быть переведена в Трубау, на границу между Моравией и Богемией. Это перемещение свидетельствовало бы о продвижении в том же направлении, если бы данное сообщение сильно не походило на «утку», намеренно посланную в Лондон с тем, чтобы прусская главная квартира, получив его оттуда по телеграфу, была введена в заблуждение. Генерал, столь тщательно соблюдающий военную тайну, как Бенедек, и проявляющий такую, как он, антипатию к газетным корреспондентам, вряд ли станет 19 июня сообщать им, где будет находиться его главная квартира 21-го, если только у него нет на это особых соображений.

Прежде чем закончить, бросим беглый взгляд на операции, имевшие место в Северо-Западной Германии. Пруссаки располагали там большим числом войск, чем было первоначально известно. Они имели 15 батальонов в Гольштейне, 12 в Миндене и 18 в Вецларе. Быстрыми концентрическими передвижениями, во время которых войска обнаружили совершенно неожиданную способность к форсированным маршам, они в два дня заняли всю территорию к северу от линии, проходящей от Кобленца к Эйзенаху, и все коммуникационные линии между восточными и западными областями королевства. Гессенским войскам, численностью около 7000 человек, удалось ускользнуть, но для 10000 или 12000 ганноверцев путь отступления по прямой линии на Франкфурт был отрезан, и уже 17 июня остальные части 7-го прусского армейского корпуса в составе 12 батальонов, совместно с двумя кобургскими батальонами, прибыли с Эльбы в Эйзенах. Таким образом, ганноверцы, по-видимому, окружены со всех сторон и могут спастись лишь чудом, если пруссаки проявят неимоверную глупость. Как только их судьба будет решена, войско, состоящее из 50 прусских батальонов, освободится и сможет выступить против союзной армии, которую принц Александр Дармштадтский формирует во Франкфурте; она будет состоять примерно из 23000 вюртембержцев, 10000 дармштадтцев, 6000 нассаусцев, 13000 баденцев (только еще мобилизуемых), 7000 гессенцев и 12000 австрийцев, находящихся уже в пути из Зальцбурга, — в общем, около 65000 человек, к которым, возможно, будут еще присоединены от 10000 до 20000 баварцев. Сообщают, что около 60000 человек уже сосредоточены во Франкфурте и что принц Александр решился перейти в наступление, вновь заняв Гессен 22 июня. Это, однако, не имеет большого значения. Пруссаки не выступят против него, пока не сосредоточат достаточного количества сил, а после этого, располагая 70000 человек всех родов войск и превосходством в вооружении, они смогут быстро расправиться с этой пестрой армией.

Первое крупное сражение произошло не в Богемии, а в Италии, и четырехугольник крепостей еще раз преподал итальянцам урок стратегии. Сила этой знаменитой позиции, равно как и всех сколько-нибудь значительных укрепленных позиций, заключается не столько в высокой обороноспособности ее четырех крепостей, сколько в том, что само расположение этих крепостей на местности, обладающей специфическими в военном отношении особенностями, почти всегда побуждает, а иногда и вынуждает наступающую сторону разделить свои силы для наступления в двух различных пунктах, в то время как обороняющаяся армия может бросить все свои силы против одной из наступающих групп, разбить ее благодаря своему численному превосходству, а затем обратиться против другой. Эту ошибку совершила итальянская армия. В то время как король с одиннадцатью дивизиями стоял у Минчо, Чальдини с пятью дивизиями находился в низовьях По близ Понтелагоскуро и Полезеллы. Итальянская дивизия насчитывает 17 батальонов по 700 человек в каждом. Следовательно, Виктор-Эммануил имел, включая конницу и артиллерию, по крайней мере 120000—125000 человек, Чальдини же — приблизительно половину этого количества. В то время как король переправился через Минчо 23 июня, Чальдини должен был перейти По в его нижнем течении и действовать в тылу у австрийцев. Но до настоящего времени не поступило еще никаких достоверных сведений о том, что этот маневр осуществлен. Во всяком случае эти 60000 человек, присутствие которых могло изменить и, вероятно, изменило бы исход сражения при Кустоце в прошлое воскресенье[160], едва ли добились за это время преимущества, могущего компенсировать поражение в крупном сражении.

Озеро Гарда расположено между двумя отрогами Альп, образующими к югу от него две группы гор, между которыми

Минчо пробивает себе путь к лагунам Мантуи. Обе группы гор образуют сильную военную позицию; их южные склоны обращены в сторону Ломбардской равнины, над которой они господствуют на расстоянии пушечного выстрела. В военной истории они хорошо известны. Расположенная между Пескьерой и Лонато западная группа служила ареной сражений при Кастильоне и Лонато в 1796 г. и при Сольферино в 1859 году[161]. За овладение восточной группой, расположенной между Пескьерой и Вероной, в 1848 г. борьба шла в течение трех дней[162]; и в прошлое воскресенье снова сражение развернулось за те же цели.