— Может, вы и правы.

Мы миновали несколько узких улиц, ведущих к реке Халл. Был час отлива, и чайки, борясь с порывами ветра, носились над мусорными кучами, покрывавшими обнажившиеся берега.

— Мне пора возвращаться, — сказал сержант.

— Напишите родителям, чтобы не отчаивались. Будем надеяться, им не придется расставаться со своей фермой.

Ликон поклонился и зашагал прочь.

— Семья этого парня лишилась своей земли по моей вине, — сообщил я, проводив парня глазами.

— Как это могло произойти?

Я вкратце рассказал Джайлсу о земельной тяжбе, которую разрешил столь несправедливо.

— Не вините себя, — заявил он, внимательно меня выслушав. — Всему виной алчные землевладельцы, которые налетели на монастырские угодья, словно голодные стервятники.

— Монахи, будучи землевладельцами, тоже притесняли арендаторов.

— История семьи сержанта свидетельствует об обратном.

Я не нашелся что ответить.

— Идемте, библиотека уже совсем близко, — сказал Джайлс.

Мы свернули на улицу, застроенную ухоженными четырехэтажными домами, и постучали в одну из дверей. Слуга провел нас через хорошо обставленный холл, и мы оказались в просторной комнате, от пола до потолка заставленной книжными полками. За столами сидели четверо стряпчих в черных мантиях. Все они читали сборники судебных постановлений и делали какие-то пометки на листах бумаги. Один из них, невысокий мужчина средних лет, поднялся со своего места и направился к нам с приветливой улыбкой.

— Рад вас видеть, брат Ренн! Полагаю, ваш спутник — тот самый законник из Лондона, о котором вы мне рассказывали?

— Вы угадали. Позвольте представить вам брата Шардлейка. Мэтью, это брат Хэл Дэвис, хозяин этого дома. Именно ему пришла в голову замечательная идея превратить одну из комнат в библиотеку. Плату он берет самую умеренную, так что никаких выгод не имеет. Все деньги идут на содержание библиотеки.

— Зато Городской совет вручил мне медаль, — с гордостью сообщил брат Дэвис.

На меня он произвел самое приятное впечатление. Лицо у него было открытое и добродушное, что в нашем сословии большая редкость.

— Вы можете приходить в библиотеку в любое время, — заявил он. — Возможно, это немного скрасит ваше затянувшееся пребывание в Халле.

— Я непременно воспользуюсь вашим любезным приглашением.

— Боюсь, вы не скоро сможете оставить наш город, — продолжал брат Дэвис. — Не припомню, чтобы когда-нибудь прежде в октябре дули такие сильные юго-восточные ветра. Сейчас даже ганзейские купцы опасаются пересекать Северное море.

— Как вы полагаете, когда наконец установится подходящая для плавания погода?

— Трудно сказать, — пожал плечами брат Дэвис. — Погода, как известно, непредсказуема. Может, дожди прекратятся завтра, может, зарядят еще недели на две. В любом случае, я уверен, что всем нам не помешает стакан хорошего вина.

Мы весьма приятно провели час в обществе брата Дэвиса. Потом я заметил, что Джайлс выглядит усталым, и предложил вернуться на постоялый двор. Старик с готовностью согласился. Дождя по-прежнему не было, и в душе моей ожили надежды на благоприятную перемену погоды. Впрочем, на протяжении последних нескольких дней подобные надежды не раз оборачивались разочарованием.

Когда мы проходили по Лоугейту, я заметил нескольких молодых придворных. Громко болтая и смеясь, они шли по самой середине улицы, вынуждая прохожих сторониться. Сердце мое екнуло, когда я увидел среди них Дерема и Калпепера. Калпепер, встретившись со мной глазами, тут же оставил своих спутников и потихоньку скользнул в один из боковых переулков. Дерем заметил это и уставился на меня, грозно сдвинув брови. Схватив Ренна под руку, я ускорил шаг, однако нас нагнал злобный окрик:

— Эй, горбатый крючкотвор! Постойте-ка!

Спутники Дерема разразились хохотом. Я медленно повернулся. Мастер Дерем, с надменным видом уперев руки в бока, приблизился ко мне на несколько шагов. Затем он остановился и поманил меня. Я неохотно подошел.

— Снова вы путаетесь под ногами, — процедил Дерем. — Удивительно, как это вы осмелились высунуть на улицу свой длинный нос — после того, как вы стали в Фулфорде всеобщим посмешищем.

— У вас ко мне какое-то дело, сэр? — проронил я, стараясь придать своему лицу непроницаемое выражение.

— Что за пакость вы измыслили против мастера Калпепера, горбатый пройдоха? — вполголоса осведомился Дерем. — С чего это он вдруг пустился наутек, едва вас увидав?

— А кто такой мастер Калпепер? — спросил я безучастным тоном, хотя сердце бешено заколотилось.

— Со мной ваши хитрости не пройдут, — прищурив глаза, отчеканил Дерем. — Я прекрасно видел, как в Хоулме кое-кто вышел из шатра королевы. То были вы, собственной горбатой персоной, ваш олух клерк и какая-то девка. Предупреждаю вас, сэр: вороны, которые имеют наглость залетать в высокие хоромы, обычно плохо кончают.

Слова Дерема неприятно поразили меня, ибо я не заметил его среди придворных, стоявших на поле неподалеку от шатра королевы.

— Меня вызвали в шатер королевы по важному делу.

— И по какому же, позвольте узнать?

Вскинув голову, я взглянул Дерему прямо в глаза.

В конце концов, несмотря на всю свою заносчивость, он был всего лишь пустоголовым щеголем, и пышные наряды отнюдь не заменяли ему ума. Да, ему посчастливилось стать секретарем королевы, но узнай она, что он задает столь нескромные вопросы, ему бы не поздоровилось. Но так или иначе, у меня появилась еще одна причина для беспокойства. Дерем мог догадаться, что между нами — мною, Калпепером и королевой — существует какая-то связь, и это неминуемо повлекло бы за собой новые осложнения.

Я молчал, всем своим видом давая понять, что ответа он не дождется. Дерем, как видно, спохватившись, что зашел слишком далеко, счел за благо не настаивать. Бросив на меня испепеляющий взгляд, он повернулся и пошел прочь. Я же, испустив вздох облегчения, вернулся к Джайлсу.

— Идемте, — сказал я и тут же простонал: — О нет!

У меня были причины сокрушаться, ибо нам навстречу шествовал Ричард Рич в сопровождении нескольких вооруженных слуг. Завидев меня, он величественным жестом приказал мне приблизиться. С горечью подумав о том, что слишком много людей имеют право распоряжаться моей персоной одним мановением руки, я повиновался. Во время разговора с Деремом я получил достаточную порцию оскорблений, а Рич, несомненно, приготовил новую.

— И снова он, вездесущий брат Шардлейк, — изрек Рич со своей обычной ледяной улыбкой. — Воистину, он не знает покоя. Сделайте милость, скажите, что за дела у вас завелись с секретарем королевы?

— У меня нет никаких дел с мастером Деремом, сэр Ричард. Он всего лишь пожелал напомнить мне о происшествии в Фулфорде.

— Ах, вот оно что.

Улыбка Рича стала шире, словно это воспоминание было ему чрезвычайно приятно. Но в следующее мгновение взгляд его вновь стал ледяным.

— Вы, как я вижу, привыкли хватать все пироги подряд, мастер Шардлейк, — вымолвил он. — Но есть один пирог, которым вы можете подавиться. Понимаете, о чем я?

— О деле Билкнэпа, сэр.

— Вы весьма сообразительны, — бросил он, не сводя с меня холодных серых глаз. — Так вот, учтите, это мое последнее предупреждение. Если вы ему не внемлете, я буду не столь любезен.

— Я не намерен отказываться от дела, сэр Ричард.

— Упрямство — большой порок, — поджав губы, произнес Рич. — И вас следовало бы проучить. Но я слишком снисходителен и потому предлагаю вам пятьдесят фунтов. Я знаю, вы нуждаетесь в деньгах, ибо должны расплатиться с долгами по закладной, которые оставил ваш отец.

— Я не намерен отказываться от дела, сэр Ричард.

— Что ж, воля ваша, — кивнул он, и губы его тронула зловещая улыбка. — Не удивляйтесь, если вскоре события примут весьма нежелательный для вас оборот.

— Вы угрожаете мне, сэр? — осведомился я нарочито равнодушным тоном. — Возможно, вы собираетесь меня убить?

— Убивать вас мне нет нужды, — усмехнулся он. — В моем распоряжении множество способов сделать вашу жизнь невыносимой.