— Что ж, если расследование необходимо, мы поручим его брату Шардлейку и его помощнику, — решил Малеверер.

Покопавшись в складках своей мантии, он извлек большой железный ключ и положил его на стол. Я неохотно взял ключ в руки.

— Вот и все, что было найдено при мертвеце, — сообщил вельможа. — За исключением кошелька с несколькими серебряными монетами. Скорее всего, это ключ от его дома. Сообщите мне обо всем, что сумеете узнать. И помните, будет очень неплохо, если собранные вами факты подтвердят, что стекольщик погиб по собственной неосторожности. Уяснили?

Он улыбнулся, обнажив крупные желтые зубы.

— Я сообщу герцогу Суффолку, что дело будет улажено без лишнего шума.

— Но, сэр Уильям, я являюсь свидетелем, а закон гласит… — начал было я.

— Плевать я хотел на ваши юридические тонкости, — перебил меня Малеверер. — С этим делом надо покончить как можно быстрее. Я уже сказал: у нас слишком много хлопот, чтобы возиться с каждым мертвым работником.

— Но я прибыл сюда, дабы заниматься прошениями, поданными на имя короля, — осмелился возразить я.

— Мы все здесь крутимся словно белки в колесе, и вам придется взять с нас пример, — не терпящим возражений тоном заявил Малеверер. — Господин коронер, оставьте нас на несколько минут, — провернулся он к Арчболду. — И заберите его с собой, — махнул он в сторону Барака.

Оба поклонились и вышли. Устремленный на меня взгляд Малеверера был исполнен откровенной неприязни. Я недоумевал, чем мог возбудить подобное чувство. Скорее всего, причиной послужило мое увечье. Здоровые крепкие люди зачастую испытывают презрение к тем, кто наделен телесным изъяном.

— Вам ведь предстоит выполнить еще одно поручение? — прищурив глаза, спросил Малеверер. — В замке? Что вы таращитесь на меня, точно вытащенная из воды рыба? Да будет вам известно, я член Совета северных графств и нахожусь в курсе всех здешних дел. Надеюсь, у вас хватит ума понять, какая сложная ситуация здесь сложилась. В деле стекольщика вы должны повиноваться мне беспрекословно. Не вздумайте создавать мне лишних проблем. Уяснили?

— Да, сэр.

Отправляя меня в Йорк, Кранмер упоминал о некоторых членах Совета северных графств, которые пользуются его особым доверием. Значит, одним из этих людей был Малеверер.

«Любопытно, известно ли ему, в чем обвиняют Бродерика?» — пронеслось у меня в голове.

— Что до вашего второго поручения, то, возможно, господин Редвинтер и в самом деле нуждается в присмотре. — Малеверер вновь растянув губы в улыбке, более напоминающей хищный оскал. — По слухам, порой он исполняет свои обязанности с излишним рвением. Кстати, вы уже видели Бродерика?

— Вчера. На теле у заключенного воспаленный ожог, который может угрожать его жизни. Я приказал пригласить к нему лекаря.

— Похвальная заботливость. Но я хочу кое в чем вас предостеречь, брат Шардлейк, — произнес он, наставив на меня короткий толстый палец. — Ваша обязанность — оберегать жизнь и здоровье заключенного, и не более того. Не вздумайте совать свой любопытный нос в дела, которые не имеют к вам никакого касательства.

Он вновь вперил в меня пристальный взгляд, словно хотел просверлить насквозь.

— Вижу, нос у вас длинный, а это частенько не доводит до добра. Я имею обыкновение отрезать слишком длинные носы. Иногда вместе с головами.

Барака я нашел на ступеньках особняка. Он задумчиво озирал двор, в котором уже вовсю кипела работа. Павильоны росли на глазах; сквозь распахнутые двери я видел, что внутренняя отделка близка к завершению. Поблизости устанавливались каркасы для трех огромных шатров, чуть в стороне стояли повозки, груженные рулонами парусины. Туман рассеялся, но день выдался пасмурным и серым.

— Лошадь уже убрали, — сообщил Барак и указал на работника, который, вооружившись щеткой и ведром с водой, смывал с булыжника кровь.

— Убивать несчастное животное не было никакой необходимости, — заметил я и передал Бараку разговор с Малеверером. — Мне остается лишь пожалеть, что я послушался вашего совета и не стал держать рот на замке, — завершил я свой рассказ. — Малеверер требует, чтобы мы отыскали свидетельства, подтверждающие, что смерть стекольщика была случайной. В противном случае нам не избежать гнева этого вельможи. А он, как вы, без сомнения, заметили, итак не питает к нам особого расположения.

— Ну и с чего мы начнем? — осведомился Барак.

— Полагаю, с визита в городскую ратушу. Поговорим с местным коронером. Если бедняга Олдройд являлся членом гильдии стекольщиков, нам будет полезно побеседовать с его собратьями по ремеслу. Кстати, они наверняка знают, где он жил.

Барак кивнул. Вид у него был угрюмый, и на память мне пришла внезапная вспышка досады, овладевшая им в церкви. Про себя я решил, что при случае непременно вызову своего помощника на откровенный разговор.

— Что ж, приступим, — изрек я с тяжелым вздохом.

— На десять часов у нас назначена встреча со стариной Ренном, — напомнил мой помощник.

— Сейчас нам не до него. Я отправлю ему записку, в которой сообщу, что мы запоздаем. Мне ведь необходимо еще побывать в тюрьме, посмотреть, привел ли Редвинтер лекаря к нашему узнику.

— Господин Шардлейк!

Я резко повернулся, услышав знакомый голос, и увидел, что со стороны церкви к нам торопливо приближается Тамазин Ридбурн. Рядом с ней шествовала та самая унылая дама, что вчера сопровождала леди Рочфорд. Я невольно заскрипел зубами, ибо очередная встреча с назойливой девицей вовсе не входила в мои планы. Тамазин подошла к нам, сияя улыбкой.

— У нас нет времени для разговоров, Тамазин, — неодобрительно проронила ее спутница.

— Но это те самые джентльмены, которые вчера спасли мою корзинку от здешних грабителей! — воскликнула Тамазин. — А сегодня утром, не окажись рядом господин Шардлейка, меня непременно растоптала бы взбесившаяся лошадь.

Унылая леди бросила на меня любопытный взгляд.

— Так это вы — тот стряпчий, что обнаружил труп работника?

— Да, сударыня, — с поклоном ответил я. — Мэтью Шардлейк к вашим услугам. Я ведь имею честь беседовать с мистрис Марлин?

Злобные огоньки, вспыхнувшие в карих глазах леди, немало удивили меня.

— Позвольте узнать, сэр, откуда вам известно мое имя? — процедила она.

— Его сообщил мне господин Крейк — вчера, после нашей встречи.

— Ах, вот как. — По губам леди скользнула невеселая улыбка. — Да, меня действительно зовут Дженнет Марлин. И, как вы сами видели вчера, я состою при леди Рочфорд.

Она метнула на меня изучающий взгляд.

— Говорят, кто-то запер вас в церковной ризнице, так что вам пришлось звать на помощь.

— Вы прекрасно осведомлены, — с непроницаемым лицом кивнул я.

— Но как такое могло произойти?

— Об этом я не имею права говорить, — холодно ответил я.

— О, я вижу, вы любите напускать на себя таинственность, — заявила мистрис Марлин и повернулась к своей спутнице: — Идемте, Тамазин. Нам необходимо проверить, все ли в порядке в кухне королевы.

Тамазин на прощание одарила нас улыбкой, задержавшись взглядом на Бараке.

— И у короля, и у королевы будут в аббатском доме свои собственные кухни, — с гордостью сообщила она. — Я уже говорила вам, мы помогаем их устроить.

— Идемте же, Тамазин! — скомандовала мистрис Марлин и удалилась, громко шурша юбками.

В ее осанке и походке чувствовалась странная напряженность, словно вместо спинного хребта у нее была негнущаяся палка.

«Если жених этой леди действительно в Тауэре, у нее есть веские основания для тревоги», — подумал я.

— Сегодня вечером вы будете обедать в трапезной? — осведомилась Тамазин, быстро повернувшись к Бараку.

— Насчет обеда мне ничего не известно, мистрис. Откровенно говоря, сегодня мы до сих пор не выбрали времени позавтракать.

— Но для того, чтобы обедать в трапезной, нужны особые значки. Вы уже получили их?

— Пока что нет, — ответил я.