– Волков разложи, – указала Мист, и Воин послушно занялся отстрелом. Тут осечек практически не было: болтов ушло только на один больше, чем было животных. Освобожденный от атак, живой мертвец немного постоял, словно выбирая, какая живая добыча ближе, и сменил курс, двигаясь к пещере.

– Тупой, прямо как ты, – одобрила эти перемещения Мист. Когда мертвец скрылся из виду и его поприветствовал недовольный вой снова потревоженного зверя, Мист махнула Воину и пошла спускаться в обход, чтобы выйти к ложбине с пещерой по протоптанной тропинке. Она чувствовала, что еще на пару молний ее хватит, в крайнем случае, но в целом больше полагалась на пока еще никем не превзойденное боевое умение Воина. Тот, в конце-концов, не уступил в бою Торрену, который для Мист оставался мерилом мощи и мастерства, и Карна Д Рагорна буквально в мясо раскатал, а о том тоже отзывались как о серьезном бойце.

– Не нарывайся только, – попросила его Мист, кинув озабоченный взгляд на полускрытое капюшоном лицо. Наружу торчал только бледный, костистый подбородок и кончик носа, укоризненно напоминающие разом об Этейне и Мейли. Или же Мист просто так приучила себя думать, а Виль и вовсе был не похож ни на одного из них? – Смех смехом, а у меня, кроме тебя, толком и нет никого. Не брата же с собой тащить в такие сраные пепели? У него семья, дети. Какие ему еще такие пепели?

Воин не ответил – но тень движения Мист, конечно, все равно почудилась – словно он собирался повернуть голову, но не стал.

Как рычит зверь, отмахиваясь от надоедливой восставшей мухи, Мист продолжала слышать на всем процессе обхода, так что могла быть, по крайней мере, уверена, что там все заняты делом, и до потенциально живого пленника пока нет времени добраться.

Когда они с Воином вышли к пещере, буквально в них полетела сначала оторванная нога, а потом и большая часть оставшегося тела, от чего они оба порскнули в разные стороны. Следом, грозно ворча и распространяя вокруг себя дивные запахи гнили и паленой шерсти, вылез их противник, на ходу зажевывая еще одну оторванную человеческую ногу. Что самое неприятное – Мист прекрасно видела, что его ожоги уже начали регенерировать, и, значит, действовать надо было быстрей быстрого.

– Эй, ты, – крикнула Мист и ударила в зверя Эийладд Кирином. Тот живо повернулся к ней, оставив позади себя Воина, чем тот моментально и воспользовался, напрыгнув сзади, оседлывая плечи гиганта и всаживая ему в основание шеи оба своих меча: один древний, по имени Недомолвка, принадлежавший основателю Имрейса, и второй – более новый, предполагаемая добыча от Карна. Зверь хватанул лапами, исторгая громогласный ор, но Воин ловко увернулся, не позволяя себя схватить. Тогда зверь снова рухнул наземь, пытаясь испытанными приемом катания раздавить нахального нападающего, но тут на него скорей просто свалилась, чем напрыгнула Мист и, только коснувшись грязной шерсти на груди, пробормотала заклинание остановки сердца. Зверь затих на секунду, зарычал снова, и рванулся, стряхивая с себя недоумевающую Мист.

– Недоучка, – обругала сама себя Мист в духе Торрена, перекатываясь и поднимаясь на ноги, пока зверь дергался, пытаясь сбросить с себя вцепившегося Воина. – Колдушка недоделанная, думай, думай, дым и пепел!

Воин, практически болтаясь на воткнутых в тело чудища мечах, уцепился за один, перехватываясь, сильнее, и, выдернув второй, стал пытаться воткнуть его в грудь твари, ниже.

Два сердца, – почти услышала Мист.

У него два сердца.

Это было как озарение, удивительное понимание. Девушка рванула вперед, веря куда больше, чем это было разумно в то, что Воин сможет уберечь ее от вреда, и вытянула вперед и вверх обе руки, проговаривая заклинание дважды и быстро.

И на этот раз помогло, зверь замер на полудвижении, полувдохе, и начал заваливаться назад. Воин, оттолкнувшись от его плеч, плавным движением подобрал оба меча и подпрыгнул вверх и в сторону, перекувырнувшись в воздухе и приземлившись на обе ноги в полуприсяде.

Сама Мист едва не свалилась вслед за поверженным противником, но вовремя замахала руками и устояла, хватая ртом воздух.

– Пепельная срань! – провозгласила она. – А ты чего молчишь? Э, скотина ты бессловесная.

Воин не шевельнулся, а Мист освобождено рассмеялась, давая выход нервному напряжению не только одной битвы, но и последних дней целиком. Она не заметила, как упала на колени в снег, потому что смеялась до тех пор, пока горло не пересохло. Тогда она закашлялась, и мир начал постепенно возвращаться к ней обратно.

– Эй, эй, кто там есть! – послышалось из пещеры. – Кто там живой есть? Помогите! Помогите, пожалуйста, пожалуйста!

Сполохи настоящего. Глава 7

– О, трофеи войны, – патетично провозгласила Мист, поднимаясь. Она отряхнула колени и пошла к пещере, даже не проверяя, следует ли за ней Воин, потому что, конечно, он следовал.

Возле пещеры в нос ударил густой запах нечистого зверя и гниения, но, в сравнении со всем остальным, это было не так уж страшно.

– Мы идем, – крикнула она, вернее, попыталась крикнуть, но воздуха не хватило, а дышать такой клоакой совершенно не хотелось. В пещере было темно, слабый свет проникал от входа, но быстро рассеивался буквально в нескольких шагах вглубь. – Вы где там?

– Здесь. Сюда, сюда, – рука протянулась спереди и сбоку, размахивая насколько позволяла проколупнутая им щель в завале. – Он придавил меня, чтобы я не дергался. Ребер, небось, сломал, уу! Сдох он, да? Сдох?

– Сдох, – подтвердила Мист, подходя ближе, изучая завал из кусков дерева и камней и осторожно начиная разбирать его сверху. – Ничего себе клетка.

– Вы же его вальнули? Не забудьте башку ему отрезать, трофей же, награду получить и все такое.

У Мист немного закружилась голова, несмотря на то, что к убийственному запаху она вроде даже немного привыкла. Зато история была чем-то похожа на то, как они с Тором нашли Аша, и ужасно не хотелось бы однажды вернуться в Сарэн и обнаружить его голову на частоколе, принесенную какими-нибудь удачливыми охотниками за чудовищами.

– Да погоди с башкой, – возмутилась Мист, разбирая в стороны тяжелые ветки и камни. – Вот сейчас все брошу и пойду пилить.

– Э, нет, это не надо. Меня сначала достань, я сам, хочешь, отпилю!

Мист вхрапнула, как недовольный конь, продолжая свою работу. Воин молча трудился рядом, расправляясь с более тяжелыми предметами. Перемещение одного из камней вызвало стоны и ругательства освобождаемого, из чего Мист сделала вывод, что они на правильном пути.

– Да ты ж эта, – сказал освобожденный мужчина, когда Воин и Мист вдвоем почти выволокли его на свет из пещеры. Судя по одежде, он был охотником, а не воином, и от солнца он болезненно щурился поле темноты места своего плена. – Дурная девка из Имрейса.

– Точно, дурней некуда.

– А что ты за нами-то пошла? Замышляла что, что ли?

– Да, ночью спала и замышляла, как спасать вас буду, – пробурчала Мист, вместе с Воином опуская спасенного задницей на поваленный ствол дерева. Она споро осмотрела следопыта на предмет очевидных ран, всунула ему незаменимый киннеркат и симбельмин. – Пей давай. Это отвары княжьей знахарки, кого хошь на ноги поставят. Абы кому не велено давать, но уж такая у нас ситуация.

Мужик выпил, закашлялся, выпучивая глаза, потом едва не застыл, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Ничего себе! Да я так полмира своротить могу!

– Не можешь, но зато пойдешь сам, – отрезала Мист, убирая остатки зелий подальше. – Потому что я тебя тащить не собираюсь, а Воин потащит башку, по твоему совету. Кстати, займись, – указала ему девушка. Воин тут же принялся за дело, а Мист с неудовольствием покосилась на пещеру – надо было сходить туда хотя бы за тем, чтобы проверить на дополнительную добычу, по заветам Торрена, которые должны были оставаться непререкаемыми и бессмертными. – А что вообще случилось то?

– Ну так возвращались мы вниз, шли там той же дорогой, как поднимались, и вдруг оно на нас и набежало. Ломме на него набросился, тот его по башке стуканул, хотел схватить. Кови на помощь кинулся, так зверь его за руку с мечом схватил, потом другой на тело, да и оторвал. Мы все уж на него развернулись, начали тыкать, так он развернулся, как был, и побежал. Мы разделились – мы, кто пошустрей и посильней, за зверем, чтобы Кови спасти, а остальные Ломме раненного понесли вниз.