Немного подташнивало, вполне нормальное побочное явление, при большой перегрузке. Я с трудом разлепил глаза и отдал голосовую команду. Казалось, что у меня запущенная форма конъюнктивита. Я выковырял комочки сна из глаз и прохрипел в сторону компьютера:

— Музыка стоп.

Слишком громко, голова начинала болеть. Однако надо действовать, сперва оценка ситуации, потом медблок. Я помнил, что в нас что-то попало, тогда я не успел выяснить что именно. Меня насторожило отсутствие шума РТВ-двигателей, работали только маршевые, они натужно гудели, выдавая полную мощность. Тут два варианта, или компьютер разбудил меня позже, чем планировалось, или выстрел Карающего достиг своей цели.

— Параметры повреждений. — Запросил я компьютер.

— Отсек 2Z потеря герметизации, блокировка, РТВ-двигатели не могут быть задействованы, опасность аннигиляции. Касательное попадание ракеты класса У-9.

Чёрт, гораздо хуже, чем думал. Просто отвратительно. В голове появились совсем негативные мысли, так можно застрять надолго. Плюс есть вероятность, что нас найдут и догонят, РТВ-двигатели оставляли радиационный след. Они наверняка видели, что зацепили корабль. Успокаивало только одно. В нас не стреляли из протонной пушки, это означает, что как бы там не было, но Саббина нужна им живой. На меня им само собой абсолютно наплевать. Меня просто уничтожат, если получат её. Странно, но теперь её наличие на борту — гарантия моей безопасности. Мне так кажется.

— Саббина. — Тихо позвал я.

В ответ невнятные стоны. Видать с непривычки её нехило потрепало. Если уж я опытный пилот, испытавший за время многочисленных полётов бесконечное количество перегрузок и то вырубился, что же говорить о молодой девушке, для которой это, вполне вероятно, всего второй полёт.

— Саббина. — Я повернулся в её сторону.

Бледная, струйка крови из носа, но вроде бы живая. Глаза закрыты. Тело распластано по креслу. Не было печали. Крехтя, я отстегнул ремни и поднялся с кресла. Придётся потерять немного времени и отнести её в лазарет. Стоило подняться, как перед глазами поплыли круги, меня повело, и я схватился рукой за подлокотник кресла. Надо стоять. Впереди ещё много работы и, наверняка, ещё не одно моральное потрясение, когда, наконец, удастся поговорить с Саббиной об информации, что у неё в голове. Об информации, которая так нужна долбаному Альянсу, из-за которой пострадало моё Равновесие, пострадало, причём, как никогда ранее.

Я, с трудом, отцепил, сдерживающие Саббину ремни безопасности, и, взвалив на себя хрупкое тело, потащил в лазарет. Она пыталась что-то сказать, я шикнул на неё, успеешь ещё. Медробот, по нашему прибытию, не теряя ни минуты, приступил к работе. Я ввёл несколько команд, сильные стимуляторы, обезболивающие и реабиталиционные препараты для впервые отправившихся в космический полёт, должно помочь. Для себя заказал только стимуляторы.

Я положил Саббину на кушетку, сам опустился в кресло, предназначенное для, скажем так несильно покалеченных, что и представлял сейчас из себя я. Медробот быстро ввёл мне дозу стимуляторов, буквально через секунду я почувствовал необычайный прилив сил. Потом будет болеть голова, но к тому времени у меня будет возможность ещё раз посетить лазарет и вколоть обезболивающее. Я немного пожалел, что не вожу в запасе лазарета лёгких наркотиков, они были бы сейчас весьма кстати. Смесь стимуляторов и транса, интересная штука, хотя транквилизаторы и транс, дают ещё более замечательный эффект. Я пробовал всего один раз, но впечатлений хватило надолго. Скажем так, один день долгого полёта тогда для меня прошел весьма быстро. Если судьба приведёт меня когда-нибудь на Холодную скалу или подобную станцию, надо обязательно пополнить запасы трансом, всё равно я преступник, так что терять в этом плане мне нечего.

Уже, не чувствуя усталости, я вернулся на мостик. Предстояло многое исправить и продумать ситуацию, хотя без информации Саббины будущее представлялось весьма туманным, я элементарно не знал куда лететь. Я мешком свалился в своё кресло, и постарался узнать у компьютера насколько повреждены РТВ-двигатели. Оказалось, что страшного не так уж много, кроме того, что лететь придётся на маршевых, по-крайней мере до ближайших доков. Если запустить двигатели сейчас — поле вырвется наружу и произойдёт смешение материй, Равновесие в тот же момент перестанет существовать, растворившись в бесконечном космосе. С одной стороны, красивая смерть, стать частью темного вещества, а с другой стороны в жизни хотелось достичь большего, чем просто превратиться в ничто.

В любом случае, мере выбора у меня нет, и не придётся ломать голову над починкой неисправностей, отсек заблокирован, нам ничего не грозит (в данный момент я имею в виду себя и корабль, а не свою горе-пассажирку), а ремонт возможен только в доках. Если известен ответ на задачу, то не стоит и биться над ней, а если точно знаешь, что ответ тебе не найти, нет смысла и начинать искать решение. К моей ситуации подходят и первый и второй варианты. Значит, если нет возможности ремонта, надо рассчитать куда, я смогу долететь, имея только полностью заправленные маршевые двигатели. Я ввёл в компьютер необходимые данные. Забавно, хватит, чтобы вернуться на Луну, от которой мы отлетели не так уж далеко. Будем наедятся, на Карающем ещё об этом не знают. Так, а если в противоположную от Луны сторону, то есть вероятность дотянуть до станции Заря, но там нас будут ждать, я в этом больше чем уверен, нас теперь ждут на всех станциях, что принадлежат Альянсу. Есть ещё вариант — совсем далеко известная мне планета, без названия, только порядковый номер ZX-515, что ж это вариант, насколько мне известно, там есть доки, иначе никак. Конечно, такого обслуживания, как на любой из станций мы вовек не дождёмся, но мне главное грамотный механик и оборудование, а там будет видно. Решено, держим курс на ZX-515, по крайней мере, пока Саббина не очнётся, она может внести свои коррективы в планы. Я ввёл координаты, электроника слегка скорректировала курс, я откинулся на спинку, глядя на замершие вкруг звёзды. Как же вас много.

Я закрыл глаза и позволил себе расслабиться, преследователей не видно, пиратов тоже. Пираты могут стать проблемой. Половину ракет я израсходовал на Карающего, отбиваться было почти нечем. Успокаивало то, что обо мне и моём корабле среди пиратов давно ходят легенды, мало кто решается напасть на Равновесие. Конечно, то, что я лечу на маршевых двигателях, может стать приманкой для любителей лёгкой наживы, но я могу позволить себе пару выстрелов из протонной пушки, в конце концов, оба источника питания в норме, повреждения коснулись только РТВ-двигателя и обшивки. Интересно, какой урон я нанёс крейсеру, умом понимаю, что мои ракеты для него, что укус комара, но всё хотелось бы случайного попадания в командирский отсек или в незащищённую часть мостика, хотя бы запасного, если конечно там есть незащищённая часть. Лиланд Хансен не простит такой дерзости — стрелять в его корабль, на виду у целой станции. А ведь про меня на Луне уже легенды ходят, уж в этом то я уверен на сто процентов. Все рассказы переврали, я наверняка напал сам на крейсер и ушёл безнаказанным, по другой версии мне сильно досталось. Людская молва штука беспощадная, она может убить и воскресить, может наделить слабака геройскими качествами и сделать из настоящего героя посмешище. Это хорошо, может до пиратов дойдёт ещё одна байка про меня и каждый из них несколько раз хорошо подумает, прежде чем брать в прицел моё судно.

Запикал датчик движения, Саббина пришла в себя. Я переключил мониторы на внутренние камеры.

— Медблок.

Техника послушно отреагировала. Вот она причина всех моих нынешних невзгод, пытается подняться с кровати, стимуляторы придали ей сил, у неё получается с первой попытки. Саббина недоумённо оглядывается, кажется, начинает понимать, где находится, сильная перегрузка иногда вызывает лёгкую кратковременную амнезию. Девушка неуверенно направляется к выходу, она не знает, где на корабле медблок и потому на ходу пытается сориентироваться, в какую сторону идти.