Шесть, пять. Я встаю на ноги. Ничего негативного не происходит, не летят в мою сторону ни палки не камни.

Четыре, три. Поворачиваюсь к лесу. Но не отвожу взгляд от холма.

Два. ОДИН. Я срываюсь с места и бегу. Неужели свободен?

Лес встретил меня ободряющим ударом неудачно загнутой ветки по лицу. Я машинально потёр рукой ушибленное место и углубился в чащу. Я старательно избегал тропинку, старался затеряться поглубже в дебрях. Стволы деревьев мелькали с неопределённо быстрой скоростью, я то и дело запинался о выступающие корни деревьев, но ни разу не упал. Наконец, решив, что пробежал уже достаточно, остановился и, прислонившись к широкому стволу дерева неизвестного мне названия, опустился на землю, так чтобы проглядывалась моя дорога сюда, поскольку полагал, если погоня и будет, появятся они именно с этой стороны. Но к моему облегчению никто так и не появился, видимо я на самом деле не подхожу для слияния. Я так и думал, честное слово, я беззвучно усмехнулся.

Теперь появились новые проблемы. Или вернее будет сказать дали знать о себе проблемы насущные, как то голод, например. Я в жизни не рискнул бы ничего пробовать на неизвестной мне планете, но приступ голодной тошноты и урчание в животе, настолько громкое, что попугай мог его легко принять за высказанное недовольство Длора. Я огляделся без особой надежды и заметил по правую руку гроздь ягод чёрного цвета, растущих на небольшом кусте, не выше тридцати сантиметров, я пригляделся, там были ещё ягоды. В конце концов, смерть от пищевого отравления, наверное, ненамного тяжелее смерти от медленного переваривания. Я сорвал одну ягодку. Она оказалась на удивление мягкой, не рассчитав силы, я раздавил её. Чёрт. Я сорвал ещё одну, поднёс её к глазам, разглядел, как следует и понюхал, похоже по запаху на клубнику, а по виду на смородину и кресцилу с планеты Смарт девять. Думаю, особого вреда не будет, подумал я и отправил в рот ягоду. Ничего, вполне приятная на вкус. Оказалось, больше всего похожа на клубнику. Я подождал немного, пока желудок примет пищу, а потом набросился на куст с ягодами, затем увидел ещё один такой же. Не знаю, сколько прошло времени, пока я трапезничал, но в лесу заметно потемнело, это были не облака или тучи, постепенно наступали сумерки, мои преследователи так и не появились. Мне даже стало их немного жаль, ведь они, наверное, готовились к слиянию, мечтали об этом. Это я оттого такой добрый, что стал несколько сытее, но стоит мне увидеть, хоть одного из них, как я непременно вышибу из него остатки дури с помощью простого, но эффективного средства — сильного удара по морде.

От этой мысли мне стало немного теплее на душе. Но сумерки, однако делали своё дело, в отличие от души, телу тепло было брать неоткуда, а потому с каждой минутой, мне становилось всё холоднее и холоднее. Я почувствовал на своей шкуре, почему планету называют именно холодная скала, а не иначе. Я задался вопросом и что же дальше? Ответа пока не было.

Как мне найти тёплую одежду и крышу на эту ночь? Выбор у меня был небогатый. Либо идти наугад вперёд и надеяться, что я выйду к людям раньше, чем сдохну от голода, жажды и ещё от холода. Или же… А почему нет. Нужно идти вслед за ними, вслед за попугаем и его сворой. Вдруг у них там за холмом лагерь или поселение, вдруг удаться разжиться там одеждой и переночевать в каком-нибудь сарае. Главное не сбиться с пути и не заблудиться. Но страх заблудиться был напрасным. Поскольку мне не пришлось искать их — они сами нашли меня.

С каждой минутой света оставалось всё меньше и меньше, я поднялся с земли, в животе не урчало, голодная тошнота не возвращалась, а с новых для организма ягод, как это не странно, не было ни поноса, ни какого-либо дискомфорта вообще. Хороший плод надо обязательно будет вернуться сюда, если удастся выбраться живым из заварушки, и попробовать официально зарегистрировать их своим именем. Хэннер, новый вид ягод, подходит для любого вида желудка, опробовано лично. Я мельком представил рекламные растяжки. Можно будет по выходу на пенсию организовать бизнес. Если конечно, Сермон не станет возражать. А в том, что он станет, у меня сомнений почему-то не было. Не пройдёт мне даром уничтожение Эдельвейса. Но я опять отвлёкся от основных событий.

Камень пролетел в нескольких сантиметрах от моего виска, я сразу понял, что моя уловка с нежеланием участвовать в обряде слияния, а соответственно и гонения провалилась. Это они меня обвели вокруг пальца, сам зашёл в глубину чащи, на что-то надеясь. Надо было идти, не останавливаясь, не так скоро бы они меня нагнали. Что сейчас рассуждать, что сделано то сделано, теперь просто надо бежать, обряд гонения начался, надо как-то отодвинуть во времени обряд слияния, уж больно мне понравилось сидеть вот так вот в лесу и кушать незнакомые вкусные ягоды, и быть при этом абсолютно живым, а не представлять из себя переваренные экскременты. Я вскочил на ноги и быстро огляделся, а потом побежал, перепрыгивая на ходу через камни и кочки, в сторону противоположную той, откуда прилетел камень, едва не сваливший меня с ног. Несмотря на хруст веток под ногами, я отчётливо слышал множество шагов, как мне показалось полукругом следовавших за мной. Пока я бежал, я не заметил, чтобы в меня бросали, да, хлестали ветки по лицу, я запинался, но в спину ничего не летело. Я удивился, потому что чувствовал, и слышал, что они не отстали, а наоборот, приблизились ко мне. Опять какие-то особенности тупых обрядов, нельзя кидаться камнями в жертву, если она находится ближе десяти шагов? Это, конечно, было бы мне на руку, но умом я понимал, что это несколько маловероятно, просто на ходу, сквозь многочисленные деревья, в двигающуюся жертву на самом деле не совсем удобно метать тяжёлые предметы, высока вероятность промахнуться, и зря потратить силы. Но что они намерены тогда делать, загонять меня, пока я окончательно не свалюсь без сил? Вполне вероятно, они могут меняться во время погони, использовать идеальное знание местности. Я попадусь в их лапы, если не придумаю срочно чего-нибудь, мне срочно нужен план действий, иначе — конец, а я только что, буквально за несколько минут до появления пресловутого камня возле виска, заново полюбил жизнь и обрёл надежу на хороший исход. И тут на тебе. Я мысленно пообещал себе, что не сдамся им живым, и постараюсь, чтобы не все они смогли полакомиться, извините, вступить в слияние с моим телом и духом. Откуда во мне такая уверенность в себе, заразился от Саббины, нет скорее от Лиланда. Он реально не даст себя в обиду, что и показал во всём великолепии разыгранного спектакля, сначала на Равновесии, потом на Холодной Скале, на пару с Хартманом.

Что бы выбраться необходимо, стать Лиландом Хансеном, хотя бы ненадолго, надо приручить его хладнокровность, приструнить его ярость, подчинить себе безжалостность. Но самое главное надо не бояться. Чего мне ещё бояться. Корабль я потерял, будущее моё туманно. Остаётся только одна ценность — жизнь, за которую и следует побороться. Какой смысл бежать, я в заведомо проигрышном положении, они догонят меня, скорее рано, чем поздно, я оттягиваю неизбежное. Подавить страх, не бояться. Поверить в свои силы. Лиланд даже на моём корабле знал, что скоро его положение поменяется, он строил план и он победил, он играл спектакль и вполне успешно. Мои аплодисменты. Чем я хуже него? Я смогу. Надо только убедить себя, что отступать мне действительно не стоит, и что на кону стоит больше чем моя жизнь, и выиграть я смогу, только начав играть. Однако внутри сидела какая-то липкая гадость, которая, выслушав доводы стороны настаивавшей на принятии боя с бешеными аборигенами, высказала своё мнение. Мнение это основывалось на здравом смысле, что неразумно противостоять лицом к лицу с целой бандой чокнутых идолопоклонников, гораздо проще сдаться и принять менее мучительную смерть. Или продолжать бежать, надеясь, что удастся сбить со следа целую толпу преследователей. Я постарался игнорировать этот голос, я не знаю, что это страх или, действительно, здравый смысл. Где ты был, когда брал на борт эту девку. Поздно. Я решил, я решился.