Воспоминания о вчерашнем бое отрывочны. Моё внимание привлекли несколько сообщений от Системы. Открыл… Ох ты ж ё-моё!

Пока я изучал плюшки, которые получил за бой, в комнату вошёл Тенрис и махнул мне, мол, давай на выход. Я поднялся и неровной походкой пошёл вслед за ним.

В зале было удивительно пусто и тихо. Я поздоровался с Хогдом, стоявшем возле входа, скрестив руки на груди, и махнул Алюэт, переминавшейся рядом с ним. Мои остроухие соседи по местной общаге стали настойчиво подталкивать меня куда-то в сторону, но я вырвался из их цепких лап и, обогнув стену, отделявшую конторку гоблина от зала, увидел Хонариса.

Он стоял, подперев собой стену, и периодически подносил ко рту бутылку мутного стекла. Просто так уйти, не попрощавшись, я не мог, потому уверенно (насколько это позволяло моё теперешнее состояние) направился к нему.

— Привет, тренер.

Он уставился на меня немного заплывшими глазами и икнул.

— Я… эм… пришёл сказать «спасибо» за твои тренировки и уроки. Они мне определённо помогут там…

Он отвернулся и кивнул, отпивая из горла.

— Будь осторожен, — не поворачивая головы, ответил он. — Твоё упрямство может привести тебя в могилу. Впрочем, в равной степени может из неё и вытащить.

Мне вдруг стало как-то неуютно. В воздухе повисло неловкое молчание. Надо было его срочно прервать! Тем более, у меня был вопрос, который я хотел задать своему теперь уже бывшему тренеру.

— Почему ты сдался?

Он улыбнулся и снова посмотрел на меня.

— Потому что иначе ты бы погиб. Честно признаюсь, я много повидал разных… ненормальных, но такие как ты — редкость. Ты бы не остановился. Твоего упорства бы хватило, чтобы убить собственное тело нагрузкой. Знаешь… Мы с другими тренерами очень много видим разных… искателей славы, богатства и приключений на свою жопу. И мало кто из них действительно добивается своих целей. Не пополни их ряды.

Он снова приложился к бутылке, а я стоял и молчал. В самом деле, что тут ещё скажешь?

— Я это запомню, — в итоге выдал я. — И впредь буду более осторожен и внимателен.

— Эх, твоё бы упрямство, да в правильное русло… Ладно, ступай. Твои друзья тебя уже заждались. Да и остальные тоже. С выходом затягивать не следует.

Я кивнул, попрощался, на что он просто махнул рукой, и повернулся к остроухим друзьям. Когда это, интересно, они стали моими друзьями? Мы даже парой слов обмолвиться не можем, потому что я не понимаю их языка. Но, тем не менее, они терпеливо меня ждали и не торопили.

Но стоило мне до них дойти, вдвоём толчками и пинками направили меня к конторке с гоблином.

— Ну, наконец-то! Явился! Так, имя… Ладно, молчи уже, я и сам его знаю. Вот, забирай свои двадцать пять золотых и вали — все только тебя и ждут.

На столешницу со звоном упал мешочек, который я только и успел подхватить, как остроухие снова принялись меня то толкать, то тянуть в сторону открытой в правой от меня стене двери. Забавно, раньше я её не замечал…

Короткий коридор вывел в низкое помещение с одной длинной торговой стойкой по левую руку. За ней стояли доспешник, оружейник, скорняк, какой-то эльф в мантии, седовласый дядечка в фиолетовом балахоне и ещё несколько разных торговцев. За их спинами по всей стене шёл один длинный стеллаж, на котором, как и на стойке перед ними, лежал их товар.

Мои спутники пустились в приобретения, а я задумался, что мне необходимо в первую очередь. В первую очередь, меч и щит. Первый, вместе с ножнами, обошёлся мне в восемь золотых, второй в семь.

Далее, ремень — не в руках же меч носить? Два золотых долой. Осталось восемь. Некоторое время я размышлял, что лучше взять, заплечный мешок или перекидную сумку, и всё же остановил свой выбор на первом. Минус три золотых. В мешок тут же отправилась некоторая снедь и фляжка воды на ремень (по одному золотому).

Ещё столько всего мне было необходимо, а денег уже не осталось. Я ещё раз оглядел себя и решил за два золотых купить новые сапоги, более удобные, чем те башмаки, в которые я был обут теперь. Если есть возможность улучшить обувь, надо улучшить обувь.

Оставшийся золотой я с тяжким вздохом протёр и убрал в кошель, который повесил на ремень, и принялся снаряжаться. Сперва переобулся, перепоясался новым ремнём, повесил на него меч — средненький такой одноручник, с зазубринами и без изысков — на спину закинул вещевой мешок, взял в руку круглый деревянный щит, обитый кожей и по краю железом.

Мои спутники также заканчивали с покупками — полуэльф внимательно рассматривал какую-то банку не то с мазью, не то с ядом, а седовласый дядя в фиолетовом что-то ему объяснял. В итоге он выложил за банку двадцать золотых(!) и убрал её в небольшую сумку, висевшую у него сбоку, после чего подошёл ко мне, и я впервые смог внимательно осмотреть его снаряжение.

На его теле была надета бригантина. На поясе висела пара длинных кинжалов, на спине — короткий меч. Весь его пояс был усеян подсумками, кармашками и крючками, на которых висели мешочки, скляночки и тубус для свитков.

Наши взоры обратились на Алюэт. Она уже обзавелась узловатым посохом и рассматривала какую-то бижутерию. Эх, женщины. Везде они одинаковы.

Остановив свой выбор на массивном серебристом кольце с огромным изумрудом, за которое она отдала тоже двадцать золотых, она надела его на палец и направилась к нам с тёплой успокаивающей улыбкой. Я заметил, что кольцо слегка светилось.

Посмотрев на нас обоих, Тенрис уверенно зашагал к двери в противоположной от входа стене. По ту сторону оказалась наша боевая группа — целая толпа из разных магов, воинов и берсерков, парочки воров и одного рейнджера.