Она села на своё место, закинула ногу на ногу и затянулась через мундштук. Я принял вертикальное положение, потёр глаза, помассировал виски. Раздался плеск, и я увидел, что колдунья наливает себе вина.

— Что ж, новый раунд, — объявила она, и я рефлекторно напрягся. Но ничего не произошло. Ровным счётом. Колдунья пила вино, изредка попыхивая самокруткой и бросая на меня едкие взгляды.

Так продолжалось какое-то время…

Что я здесь делаю? Сижу тут, пыжусь. Ради чего? Ради себя? Или них? Зачем всё это? Можно подумать, они это оценят! Они не знают, через что мне тут приходится идти! И никогда не узнают! Это только моя боль! И вообще, на кой чёрт они мне сдались?! Нахер! Они вообще недостойны того, чтобы я был рядом! Это благодаря мне они вообще живы! Благодаря мне, моей удаче и попавшимся артефактам! И ради них я рву пупок?! Нет! Ради себя! Чтобы стать сильнее, и что дальше? Стану, и что тогда? Начну наводить ужас на округу? Ага, конечно. Я и ужас. Да. Я толком даже с одним серьёзным врагом справиться не могу! Я… Я слаб. Я так слаб! И одинок. Да… Они рядом, но я всё равно один. И никто меня не понимает, даже… Даже эта сука-рабыня!! Что она мне устроила недавно!! Чуть не убила своими тренировками!! А что я? Как был слабаком, так им и остался… Все её усилия пропали даром… Зачем я им такой нужен? Им будет лучше без меня… Вот, подохну, испытание отменят, и пусть валят, куда хотят… Но… Она же тогда погибнет… И что? Она всего лишь рабыня! Ну, крутая, драться умеет, да таких можно сотню найти!

Нет, такую я больше не найду. Она… Она так беззащитна и одинока. Я не могу её подвести, просто не могу! Надо бороться.

Ради неё? Ради какой-то рабыни, пусть и с редкими талантами? Ха и ещё раз ха!

Стоп.

Я снова стиснул зубы и посмотрел на колдунью. Та продолжала делать вид, что пьёт вино, но я вдруг понял, что мои калейдоскопом сменяющие друг друга эмоции тоже её рук дело. Ведь, я никогда не называл Дзинсаю рабыней, только соратницей! Но, откуда ей было это знать?

Надо бороться.

Я сделал глубокий вдох, выпрямился и расслабился. Пускай эмоции проходят сквозь меня. Нельзя попадаться на провокации. Я словно отстранился. Состояние выровнялось и даже всплески противоречивых настроений сбивали его ненадолго.

А потом начал лезть страх, причём очень активно. У меня начались галлюцинации, словно тени в углах комнаты сгущаются, превращаясь в каких-то монстров, которых просто так не убить, и они тянут ко мне когтистые лапы, хотят сожрать мою душу…

Потом пол вокруг кресла, в котором я сидел, почернел. Из черноты на меня смотрело нечто огромное, а потом раскрыло пасть и начало выныривать, чтобы одним махом проглотить меня, перемолоть и переварить…

Дверь комнаты распахнулась, вошла Дзинсая, яростно сверкая глазами.

— Значит, пока мы там сражаемся с чудовищами и рискуем своими жизнями, ты тут в креслице отдыхаешь? В Бездну такого хозяина!

И она выхватила кривой кинжал и вспорола им себе горло и упала на пол, захлёбываясь кровью… Вслед за ней магическим взрывом забросило Алюэт. Её лицо было обожжено и обезображено…

Зазвенела сталь, Гларм упал на пол, попятился, его ноги заскользили, но огромный меч пронзил его живот и провернулся. Берсеркер кричал, кровь лилась из его рта, и вскоре он затих.

Фигура в чёрных латах с двуручным хопешем в руках зашла в комнату, таща за ремень иссушенное тело Тенриса, бросила его на кучу из моих соратников, после чего направилась ко мне, занося меч… Алые угли вместо глаз рыцаря смерти сверкают. Следующий удар будет смертельным…

Я вдруг понял, что не боюсь смерти. Вот так, просто. Я боюсь гибели моих друзей, боюсь разочаровать Дзинсаю, как достойный хозяин… Но смерти? Лезвие хопеша замерло в десяти сантиметрах от моей головы, а я с вызовом смотрю на колдунью, которая уже отложила мундштук и бокал и налегла грудью на стол.

Кстати, а если уйти в созерцание, не получится ли лучше противостоять ей?

Я не стал слушать какие-либо доводы и прикрыл глаза. Вокруг было много шума, криков, стонов… Кого-то убивали, кого-то насиловали, иногда одновременно, но пока я сидел перед столом очень сильной колдуньи, обращать на это внимания не стоило.

Она ловко играла моими страхами, искажала восприятие действительности, наводняла сознание иллюзиями, пока, наконец, не поняла всю бесплодность своих попыток меня запутать, запугать и сыграть на моих эмоциях.

— А ты неплохо держишься. Простыми приёмами тебя не проймёшь. Давай попробуем по-другому. Рида!

Я медленно открыл глаза. Яшеда сидела в пол-оборота к столу, закинув ногу на ногу и покачивая носком сапога. В комнату вошла молодая девушка в платье горничной, с русыми волосами до плеч.

— Д-да, госпожа! В-в-вы звали?

Она очень сильно волновалась. Яшеда ничего не произнесла, во всяком случае вслух, но после короткого переглядывания девушка направилась ко мне.

«Рабыня? Поэтому, ей не нужно ничего говорить вслух, работает мыслесвязь.»

Меж тем, девушка дошла до кресла и опустилась передо мной на колени. Мы с Яшедой неотрывно глядели друг на друга, пока её рабыня не развязала мои штаны и не начала работать ртом.

Очень сумбурно, опыта у неё было всего ничего, но кому-то это могло даже понравиться. Значит, теперь меня испытывали похотью.

Всё так же глядя на Яшеду, я взял девушку за голову, потянул вверх, чтобы она выпустила мой член изо рта и оттолкнул её от себя.

— Молоденькие не нравятся? Ладно. А как насчёт таких?

— Вы звали, госпожа? — раздался томный голос справа от меня и позади.

— Мара и Никала. Они очень опытные, тебе понравятся, обещаю. Доставьте гостю удовольствие!

— Слушаемся, госпожа, — как-то плотоядно ответила её рабыня и развернула меня вместе с креслом.

Это были две невероятно красивые суккубы. Соблазнительные тела, длинные чёрные волосы, хвосты, кожистые крылья, когти и небольшие рожки. Кожа одной была красного цвета и волосы имели красноватый оттенок, у второй — синего.

— Расслабься, мы доставим тебе невероятное наслаждение, можешь мне поверить.

С этими словами красная опустилась на колени и продолжила дело предыдущей рабыни, только делала всё куда как более умело.

Теперь погружение не спасало, надо было что-то делать, иначе, после первого раза мне понравится, и они просто выпьют меня досуха. Но, что делать? Ведь, мне так хорошо! Ох!

Ещё немного, и наступит кульминация…

Я зажмурился. Перед глазами появился образ меча Света. Я вспомнил ощущение маны Света, усилием воли направил её в руки и схватил демоницу за рожки. Я потянул её вверх — неохотно она оторвалась от своего занятия, и тут же схватил её за лицо. Раздался крик, шипение, запахло чем-то палёным. На меня посыпались весьма чувствительные удары, мои руки начали соскальзывать, и тогда я оттолкнул её от себя.

Суккуба упала на спину и принялась котаться по полу в муках, а вторая уставилась на меня широкими от страха глазами.

— Ладно, хватит! Уведи Мару и окажи ей… первую помощь.

Синяя помогла встать красной и увела её куда-то. Я не успел увидеть куда, поскольку моё кресло поднялось в воздух, развернулось к столу и стукнулось об пол.

Яшеда долго смотрела на меня, постукивая пальцем по столу. Затем вздохнула, потёрла переносицу, взяла какой-то лист пергамента и начала что-то на нём писать пером.

— М-да. Хоть ты и упёртый идиот, но испытание ты прошёл. Поздравляю, — она картинно поклонилась, отведя руку с пером в сторону. — Только вот ещё кое-что осталось… Грра!!

С диким рыком она метнулась через стол. Широко открытые глаза горят, волосы сами собой чуть шевелятся в воздухе, рот растянут в жутком оскале, при этом ясно видны здоровенные клыки.

Вот только никакой угрозы от неё я не чувствовал, потому и откровенно пропустил этот момент и никак на него не среагировал. Объяснять что-то вампирше не пришлось.

— Не страшно? Но попробовать всё равно стоило, — как ни в чём не бывало, она уселась на своё место и продолжила что-то писать, от усердия высунув язык, поворачивая голову под разными углами и издавая какие-то долгие звуки.