— А мы думали, тут заперто! — нахмурилась Инисса.

— Да нет, просто туго открывается, — сказал я и распахнул дверь.

Мы вошли в огромную, пустынную комнату и спустились по лестнице к первому ряду сидений. На большой доске удивительно аккуратным почерком Элодина было выведено одно-единственное слово: «Обсуждайте».

Мы расселись по местам и стали ждать, но Элодин не появлялся. Мы посмотрели на доску, потом переглянулись, не зная, что нам следует делать.

Судя по виду остальных, я был не единственный, кого все это разозлило. Я убил пятьдесят часов, откапывая его бестолковые книжки! Я свою долю работы выполнил. Почему же он не выполняет свою?

Мы сидели почти два часа, лениво болтали, ждали Элодина.

Он так и не пришел.

Хотя я ужасно злился, что потратил столько времени на розыски книг Элодина, в результате я научился великолепно ориентироваться в архивах. Главное, что я узнал, это что архивы — не просто склад, заполненный книгами. Архивы сами по себе были подобны городу. Там были свои дороги и извилистые тропинки. Там были переулки и проходные дворы.

Как и в городе, в некоторых районах архивов кипела бурная жизнь. В скриптории стояли ряды столов, за которыми хранисты трудились над переводом или переписывали старые, выцветшие тексты в новые книги свежими, насыщенно-черными чернилами. В сортировочном зале, где хранисты разбирали книги и откуда разносили их по полкам, тоже бурлила оживленная деятельность.

«Вошебойка», по счастью, оказалась совсем не тем, что я думал. Это было место, где новые книги обеззараживали перед тем, как присоединить их к общему собранию. Очевидно, книги любят далеко не только люди. Многие из этих любителей точат кожу и пергамент, другие предпочитают бумагу или клей. Книжные черви были едва ли не самыми безобидными. После того как я наслушался историй Вилема, мне отчаянно захотелось помыть руки.

Гнездо каталогов, переплетная, свитки, палимпсесты — все это были весьма оживленные помещения, где непрерывно трудились молчаливые и деловитые хранисты.

Другие же помещения архивов, напротив, никак нельзя было назвать оживленными. К примеру, кабинет новых приобретений представлял собой крошечную комнатку, где всегда было темно. Через окошко я видел, что вся стена кабинета занята огромной картой с отмеченными на ней городами и дорогами, настолько подробной, что она походила на запутанную пряжу. Карта была покрыта слоем прозрачного алхимического лака, и поверх него красным масляным карандашом в разных местах были нанесены заметки, касающиеся слухов о нужных книгах и последнем известном местоположении поисковых групп.

Книги напоминали большой городской сад. Любой студент мог прийти сюда, чтобы почитать книги, выставленные в общем доступе. Еще можно было отдать запрос хранистам, которые нехотя отправлялись в хранилище и приносили если и не ту самую книгу, которую ты просил, то хотя бы что-нибудь по той же теме.

Однако большую часть архивов занимало хранилище. Именно там жили книги. И, как в любом городе, там были респектабельные и нехорошие районы.

В респектабельных районах все было аккуратно каталогизировано и расставлено по полочкам. В таких местах запись в каталоге приводила тебя к нужной книге так же верно, как перст указующий.

Но были и нехорошие районы. Забытые и заброшенные отделения архивов или просто слишком запущенные, чтобы разбираться с ними прямо сейчас. Места, где книги были расставлены по устаревшим каталогам или вовсе без каталога.

Там ряды полок походили на щербатые рты: это хранисты былых времен разоряли старый каталог, чтобы расставить книги согласно какой-нибудь новомодной системе. Тридцать лет тому назад целых два этажа из респектабельного района превратились в нехороший, когда враждебная фракция хранистов сожгла каталоги Ларкина.

Ну и, разумеется, дверь с четырьмя табличками. Тайна в сердце тайного города.

По респектабельным районам гулять было приятно. Хорошо прийти за книгой, точно зная, где она стоит. Это было просто. Удобно. Быстро.

Но нехорошие районы буквально завораживали меня. Книги там выглядели пыльными и забытыми. Открыв такую книгу, можно было прочитать слова, которых уже сотни лет никто не видел. В грудах мусора здесь таились сокровища.

Именно тут я искал чандриан.

Искал часами, искал целыми днями. Одной из главных причин, что привели меня в Университет, было желание узнать правду о чандрианах. И теперь, получив наконец свободный доступ в архивы, я наверстывал упущенное.

Но, невзирая на многочасовые поиски, я так почти ничего и не нашел. Там было несколько сборников детских сказок, в которых чандрианы творили мелкие пакости: например, воровали пирожки или сквашивали молоко. В других историях они торговались, точно демоны из атуранских моралите.

Кое-где в этих историях попадались мелкие обрывки фактов, но все это я уже и так знал. Чандрианы прокляты. Об их присутствии говорят особые знаки: синее пламя, гниение и ржавчина, пронизывающий холод.

Мои поиски затрудняло еще и то, что я не мог ни к кому обратиться за помощью. Если станет известно, что я провожу время за чтением детских сказок, мою репутацию это точно не улучшит.

А главное, среди того немногого, что мне было известно о чандрианах, присутствовал тот факт, что они стремятся истребить любые сведения о своем существовании. Они перебили мою труппу только за то, что мой отец сочинял песню о них. В Требоне они вырезали целую свадьбу только потому, что некоторые гости видели их изображение на древнем горшке.

Так что распространяться о чандрианах было бы неразумно.

Поэтому искать приходилось самостоятельно. По прошествии нескольких дней я утратил надежду найти столь ценный источник сведений, как книга о чандрианах, или что-нибудь столь существенное, как монография. И все же я продолжал читать, надеясь отыскать схороненную где-нибудь крупицу правды. Один-единственный факт. Намек. Что угодно.

Но детские сказки обычно небогаты подробностями, а те немногие подробности, которые я находил, явно были вымышлены. Где чандрианы живут? На облаках. В снах. В карамельном замке. Каковы знаки их появления? Раскат грома. Затмение луны. В одной сказке упоминалась даже радуга. Ну вот зачем такое писать? Зачем заставлять детей бояться радуги?

Найти имена было проще, но все они явно были позаимствованы из других источников. И почти все это были имена демонов из «Книги о пути» или из какой-нибудь пьесы, в основном «Даэоники». В одной истории, насквозь аллегорической, чандрианы носили имена семи хорошо известных императоров времен Атуранской империи. Это, по крайней мере, заставило меня рассмеяться, коротко и горько.

В конце концов я обнаружил в недрах «мертвых каталогов» тоненький томик, озаглавленный «Книга тайн». Странная это была книга: она выглядела как бестиарий, но написана была как детская азбука. Там были изображения сказочных созданий: огров, троввов, деннерлингов. К каждой статье прилагалась картинка, а при ней — короткий и безвкусный стишок.

Разумеется, статья о чандрианах была единственной, где картинки не оказалось. Просто пустое место, окаймленное декоративными завитушками. Прилагающийся стишок был более чем бесполезен:

Конечно, подобные тексты меня злили, но благодаря им хотя бы один факт был совершенно очевиден. Для всего остального мира чандрианы были не более чем детскими побасенками, не более реальными, чем шаркуны или единороги.