Радостное настроение Джейми слегка померкло, хотя глаза продолжали светиться.

— Пока я еще не все обдумал, но для начала…

Мы ломали головы над этим в течение нескольких дней, и наконец решение было принято. В травах, полученных мною от господина Раймона, мне удалось отыскать средство, вызывающее понос. Теперь у нас было все необходимое для осуществления замысла Джейми. Мы вручили Муртагу сумку, наполненную экстрактом розмарина, соком крапивы, корнем марены. В конце недели он отправится в Лиссабон, побродит по портовым тавернам, отыщет корабль, зафрахтованный компанией Сент-Жермена, попытается сесть на него, а нам сообщит название корабля и дату отплытия в Париж.

В ответ на мой вопрос, не покажется ли капитану корабля появление Муртага подозрительным, Джейми ответил, что скорее всего нет, поскольку почти все грузовые корабли берут пассажиров, более того, им иногда разрешается пребывать на палубе, а у Муртага будет достаточно денег, чтобы заплатить, даже если ему предложат каюту капитана.

Он, улыбаясь, подмигнул Муртагу:

— И ты бери капитанскую каюту, слышишь? Не важно, сколько она будет стоить. Ведь тебе нужно будет где-то надежно хранить травы, и ты не должен спать в гамаке, подвешенном в трюме. — Он окинул своего крестного отца критическим взглядом. — А у тебя есть приличное пальто? Если ты отправляешься за границу, а одет словно нищий, тебя высадят в первом же порту, даже не поинтересовавшись содержимым твоей кожаной сумки.

— Мм, — промычал Муртаг.

Этот скромный клансмен редко принимал участие в обсуждении проблем фрэзеровского клана, но то, что он говорил, всегда звучало убедительно и весомо.

— А когда мне начать принимать эту дрянь? — спросил он.

Я протянула ему листок с указанием последовательности приема соответствующих снадобий и их дозировки.

— Сначала две столовые ложки розовой марены. — Я указала на маленькую бутылочку из прозрачного стекла, наполненную жидкостью розового цвета. — Это надо принять за два часа до того, как продемонстрировать первые симптомы заболевания. И продолжать принимать по одной столовой ложке каждые два часа ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы сохранять этот симптом. — Затем я вручила ему бутылочку из зеленого стекла с темно-пурпурной жидкостью. — Это концентрированная эссенция из листьев розмарина. Она действует мгновенно. Прилив крови у тебя начнется через полчаса. Однако действует она очень недолго, поэтому тебе нужно будет принимать ее чаще. Делай это незаметно. — Я вытащила следующий пузырек, поменьше. — Поскольку у тебя появятся все признаки лихорадки, вотри сок крапивы в кожу лица и рук, чтобы появились волдыри. Возьмешь этот листок с собой?

Муртаг решительно покачал головой:

— Нет, я запомню. Лучше перепутать, как и что принимать, чем держать при себе такую инструкцию. — И, обращаясь к Джейми, уточнил: — А ты встретишь корабль в Орвиэто?

Джейми кивнул:

— Да. Все суда, перевозящие вино, делают там остановку, чтобы пополнить запас питьевой воды. Если почему-либо они не остановятся там, я найму лодку и постараюсь догнать вас. Хорошо, если я догоню вас до того, как мы достигнем Гавра, но лучше, если это произойдет у берегов Испании. Я не намерен провести в море больше времени, чем нужно. — Он кивнул на бутылку в руке Муртага. — А тебе лучше всего не торопиться принимать снадобье до тех пор, пока я не появлюсь на борту. Вполне возможно, что при отсутствии свидетелей капитан может просто попытаться избавиться от тебя и выбросить за корму.

Муртаг, по обыкновению, промычал в ответ:

— М-мм, да, он может попытаться. — Тут он коснулся рукоятки своего кинжала и иронически усмехнулся.

Джейми нахмурился:

— Не забывайся. Подразумевается, что ты заболел оспой. Они будут опасаться подходить к тебе, и все-таки дождись, пока я появлюсь.

Я переводила взгляд с одного на другого и думала: если капитан корабля убедится, что один из его пассажиров инфицирован оспой, он ни при каких обстоятельствах не поведет свой корабль в Гавр, где французские власти непременно потребуют его уничтожения. Столкнувшись с необходимостью плыть со своим грузом назад в Лиссабон и лишиться всего предполагаемого заработка, а кроме того, потерять две недели в Орвиэто, пока сообщение будет отправлено в Париж, не предпочтет ли капитан продать свой товар богатому шотландскому купцу, только что вступившему на борт его корабля?

В этом спектакле главная роль будет принадлежать тому, кто согласится играть роль мнимой жертвы оспы. Джейми сразу же вызвался стать подопытным кроликом для опро-бывания трав, и они оказали на него отличное действие. Через несколько минут его светлая кожа сделалась темно-красной, а сок крапивы немедленно вызвал появление волдырей, которые легко мог принять за оспу даже врач, не говоря уж о запаниковавшем капитане. И чтоб уж не было никаких сомнений, моча, окрашенная мареной, создавала полную иллюзию того, что человек писает кровью, как это обычно бывает при оспе.

— Боже! — воскликнул Джейми, совершенно растерявшись, как только начали действовать травы.

— Прекрасно! — сказала я, заглядывая через его плечо в белый фарфоровый ночной горшок с ярко-розовым содержимым. — Лучше, чем я ожидала.

— Да? А как долго это будет продолжаться? — спросил Джейми. Вид у него был довольно неспокойный.

— Думаю, несколько часов. А что? У тебя какие-нибудь неприятные ощущения?

— Ничего особенного, но я чувствую зуд, правда небольшой.

— Это не от трав, — уверенно заявил Муртаг. — Это естественно для парня в твоем возрасте.

Джейми усмехнулся:

— Вспоминаешь давно забытое?

— Вспоминаю то, что было задолго до твоего рождения и раньше, чем ты думаешь.

Теперь маленький клансмен укладывал пузырьки в свою кожаную сумку, тщательно заворачивая каждый в мягкую кожу, чтобы не разбить.

— Я сообщу название корабля и маршрут, как только представится возможность. И жду тебя в Испании через месяц. У тебя будут деньги к тому времени?

Джейми кивнул:

— Думаю, даже раньше, на следующей неделе.

Дела Джареда шли превосходно благодаря Джейми, но для приобретения всех товаров, доставляемых в порт, их было недостаточно, хотя отдельные покупки для дома Фрэзеров все же совершались. Этому помогали шахматные игры, да и месье Дюверни — молодой преуспевающий банкир — гарантировал достаточный заем другу своего отца.

— Жаль, что мы не сможем доставить груз в Париж, — заметил Джейми, когда мы разрабатывали план действий, — но Сент-Жермен должен узнать правду. Думаю, будет лучше, если мы продадим товар через брокера в Испании. Я знаю такого человека в Бильбао. Доход будет, конечно, поменьше, чем можно было бы получить во Франции, да и налоги большие, но…

— Но я смогу вернуть долг Дюверни, — сказала я. — И раз уж речь зашла о долгах, какие действия может предпринять синьор Манзетти в отношении Карла Стюарта, который занял у него кругленькую сумму?

Джейми весело хохотнул:

— Думаю, только забыть о них. Да еще подмочить репутацию Стюарта в глазах всех банкиров континента.

— Даже немного жаль старого Манзетти, — сказала я.

— Ничего не поделаешь. Нельзя сделать омлет, не разбив при этом яиц, как говорит моя старенькая бабушка.

— У тебя нет никакой старенькой бабушки, — парировала я.

— Нет, — согласился он. — Но если бы была, то именно так и сказала бы.

Джейми помолчал немного, затем продолжал:

— Конечно, это не совсем честно по отношению к Стюартам. Действительно, если бы лорды-якобиты узнали, что я делаю, они назвали бы это предательством, и были бы правы. — Он потер рукой лоб, как всегда делал в минуты тревоги или волнения, покачал головой, и я увидела, как глубокая озабоченность сменила радостное выражение на его лице.

— Тут ничего не поделаешь, Саксоночка. Сейчас приходится делать выбор между честолюбивыми устремлениями Карла Стюарта и жизнью множества шотландцев. Я не испытываю ни малейшей симпатии к королю Георгу после того, как он назначил цену за мою голову, но не вижу другого выхода. — Джейми нахмурился. — Если бы Карл смог осуществить задуманное… О, тогда совсем другое дело. Это был бы благородный риск. Но твоя история подтверждает, что он не добьется успеха. Да я и сам уверен в этом, потому что хорошо знаю принца. А Шотландия… Там мой народ, и если жизнь моего народа зависит от золота банкира, то лучше принести в жертву золото, чем собственную честь. — Он весело пожал плечами. — Давай представим себе, что золото его высочества было похищено грабителями из банка или пиратами на море. Вот и все.