— Так ваш муж здесь? — Глаза Раймона расширились. Если бы лицо его не отличала постоянная бледность, я бы могла сказать, что и он тоже побледнел.

— Я оставила его ждать снаружи, — пролепетала я и пригнулась, готовая лезть обратно в проход. — И он, наверное, уже устал ждать.

— Подождите, мадонна! — Раймон ухватил меня за локоть. Затем притянул за руку, в которой был зажат белый кристалл. — Кристалл, мадонна! Я говорил, он для защиты.

— Да, да, — нетерпеливо отмахнулась я и услышала, как из магазина меня окликают по имени, причем все громче и громче. — Но какая от него польза?

— Он чувствителен к ядам, мадонна. Меняет цвет в присутствии некоторых опасных ингредиентов.

Это меня сразу остановило. Я выпрямилась и уставилась на него.

— К ядам? — переспросила я. — Но тогда…

— Да, мадонна. Возможно, вам до сих пор угрожает опасность. — Лягушачье личико Раймона омрачилось. — Не могу сказать наверняка, какая именно и откуда, ибо не знаю. Но будьте уверены, как только узнаю, тут же сообщу. — Тут глазки его беспокойно забегали, в стену загрохотали чьи-то кулаки. — Надеюсь, вы сумеете объяснить мужу…

— He беспокойтесь, — ответила я и нырнула в проход под столом. — Джейми не кусается.

— Меня не зубы его пугают, мадонна, — донеслось мне вслед, пока я пролезала под столом.

Джейми уже занес было рукоятку кинжала, чтобы продолжить барабанить им в стену, но вдруг увидел меня, вылезающую из-под каменного стола.

— Ах вот ты где… — заметил он и опустил руку. Склонив голову набок, он наблюдал, как я отряхиваю юбку от пыли и золы, затем нахмурился: из-под стола опасливо выглядывал Раймон. — А-а, и наша жаба тоже здесь! Или он немедленно объяснится, Саксоночка, или я пришпилю его к стенке рядом с его сородичами! — Не отрывая глаз от Раймона, он указал на одну из стен лавки, где к длинному полотнищу из сукна были приколоты высушенные жабы и лягушки.

— Нет, нет, — поспешно заметила я, увидев, что Раймон уже собрался снова нырнуть в свое убежище. — Он все мне объяснил. И очень-очень помог.

Джейми нехотя опустил кинжал, а я подала руку метру Раймону, помогая выбраться из-под стола. Он по-прежнему с опаской поглядывал на Джейми.

— Этот человек и есть ваш муж, мадонна? — спросил он, и в голосе звучала слабая надежда, что ответ будет отрицательный.

— Да, конечно, — кивнула я. — Мой муж, Джеймс Фрэзер, милорд Брох Туарах… — И я махнула рукой в сторону Джейми. Затем указала на Раймона: — А это метр Раймон.

— Это я уже понял, — сухо ответил Джейми. Потом поклонился и протянул Раймону руку. Голова аптекаря не доставала ему и до пояса. Раймон коснулся протянутой руки и, слегка передернувшись, быстро отпрянул. Я с изумлением наблюдала за ним.

Джейми лишь приподнял бровь, затем отошел и присел на край стола. Скрестил на груди руки.

— Ну, ладно, — сказал он. — Так что здесь происходит?

Я пустилась в объяснения. Раймон лишь бормотал какие-то односложные слова в знак подтверждения. Похоже, аптекарь напрочь лишился обычно присущей ему говорливости и остроумия и, устало ссутулив плечи, сидел на табурете возле огня. Лишь когда я закончила повествование, упомянув напоследок о белом кристалле и подчеркнув необыкновенную его для меня ценность, он наконец шевельнулся и снова ожил.

— Сущая правда, милорд, — сказал он Джейми. — Не знаю, кто из вас в опасности, вы или ваша жена, а возможно — и оба. Ничего подозрительного на этот счет пока не слышал, разве что однажды имя Фрэзер упоминалось в таком месте, где благодеяниями и не пахнет.

Джейми резко поднял голову:

— Вот как? И часто вы посещаете такие места, месье Раймон? Эти люди… они что, ваши сообщники?

Раймон ответил ему немного мрачной улыбкой:

— Я бы скорее назвал их соперниками по бизнесу, милорд.

— M-м… — промычал Джейми. — Что ж, ясно. Но пусть они знают: на всякое их «благодеяние» найдется достойный ответ. — Он демонстративно коснулся ладонью кинжала и поднялся. — Все же спасибо за предупреждение, метр Раймон. — Он поклонился аптекарю, однако руки на этот раз не подал. — Что же касается того, другого дела, — он скосил на меня глаза, — могу сказать одно: раз моя жена считает, что вас винить не в чем, разговор на этом закончен. Впрочем, — добавил он, — хотел бы напоследок дать вам один совет: не стоит нырять в свою нору, если в следующий раз вас удостоит своим посещением сама виконтесса. Нам пора, Саксоночка.

На всем пути до Рю Тремолин Джейми хранил молчание и, рассеянно глядя в окно кареты, барабанил пальцами по бедру.

— Место, где благодеяниями и не пахнет… — задумчиво пробормотал он, когда карета свернула на Рю Гамбо. — Интересно, что ж это за место такое?..

Я вспомнила кабалистические знаки на дверцах шкафа Раймона, и по спине у меня пробежал холодок. Потому что одновременно вспомнились сплетни нашей горничной Маргериты о Сент-Жермене и предостережение мадам де Рамаж. И я рассказала Джейми о них и о том, что говорил мне Раймон.

— Сам он, возможно, считает эти знаки просто украшением, — закончила я, — однако знаком с людьми, которые придерживаются иного мнения. Иначе кого тогда он стал бы отпугивать от своего шкафа?

Джейми кивнул:

— Ага. Кое-какие сплетни на этот счет я слышал при дворе. Но тогда не обратил должного внимания… счел обычными глупостями. Теперь же… Это меняет дело. — Тут он вдруг рассмеялся и крепко прижал меня к себе. — Попрошу-ка я Муртага немного пошпионить за этим самым Сент-Жерменом…

Муртаг прилежно наблюдал за всеми перемещениями и встречами Сент-Жермена, но если не считать того, что граф принимал в доме несметное число посетителей обеих полов и из всех слоев общества, ничего особенно интересного или интригующего сообщить о нем не мог. Правда, один любопытный визитер у него все же побывал — Карл Стюарт. Приехал днем, побыл с час и уехал.

Карл все чаще приглашал Джейми сопровождать его во время скитаний по тавернам и разного рода подозрительным местам. Лично я считала, что связано это скорее не с графом, но с Жюлем де ла Туром, который уже на весь город объявил о том, что его супруга ожидает ребенка, и готов был до бесконечности отмечать это радостное событие.

Порой эти походы затягивались допоздна. Я уже привыкла ложиться спать без Джейми и просыпаться от того, что он лез ко мне под одеяло насквозь продрогший от ночной сырости, с волосами и кожей, насквозь пропитанными запахом табачного дыма и спиртного.

— Он настолько помешан на этой женщине, что, уверен, порой забывает, что является наследником трона Шотландии и Англии, — заметил как-то Джейми, возвратившись после очередного загула.

— Уж прямо убивается, бедняжка, — саркастически заметила я. — Остается лишь надеяться, что он не переменится к ней.

Неделю спустя, проснувшись как-то на рассвете, я вдруг обнаружила, что постель рядом со мной пуста, а покрывала и одеяла не смяты.

— Что, милорд Брох Туарах у себя в кабинете? — спросила я, перегнувшись через перила, чем страшно напугала Магнуса, как раз проходившего внизу через холл. Возможно, Джейми засиделся допоздна за бумагами и лег спать там, на диване, не желая беспокоить меня.

— Никак нет, миледи, — ответил Магнус. — Я пошел отпереть входную дверь и увидел, что ее, оказывается, на ночь никто не запирал. Милорд еще не вернулся.

Ноги у меня подкосились, и я тяжело опустилась на верхнюю ступеньку. И должно быть, выглядела при этом совсем скверно, потому что дворецкий с тревогой бросился ко мне.

— Мадам! — воскликнул он и схватил меня за руку. — Мадам, вам плохо?

— Могло быть и лучше, но это неважно, — ответила я. — Магнус, немедленно пошлите кого-нибудь из лакеев к принцу Карлу, на Монмартр. Пусть узнает, возможно, муж там.

— Сию минуту, миледи. А к вам я тотчас же пришлю Маргериту. — И он опрометью бросился вниз по лестнице, мягко хлопая подошвами фетровых шлепанцев, которые надевал утром, чтобы не разбудить господ.