— Мы снизили ускорение силы тяжести до ста десяти процентов земной, — весело произнес капитан. — Наша полетная скорость будет расти, но мы должны дать своим новичкам какое-то время на адаптацию. — Его тон изменился, и он сказал деловито: — Всем постам принять противорадиационные меры, а третьей секции встать на космическую вахту.

Я распустил ремни, сел, потом встал. Может быть, мы и стали на десять процентов тяжелее, но я этого не чувствовал. Ощущение было великолепное. Пошел к дверям, рассчитывая поглядеть, как там и что, и увидеть чуть побольше того, что я углядел, прибыв на борт.

Дасти Родс заорал на меня:

— Эй! Сейчас же вернись и развяжи меня! Этот кретин так запрятал пряжки, что мне до них не дотянуться.

— Скажи «пожалуйста».

То, что сказал Дасти, было вовсе не похоже на «пожалуйста». И все же я его освободил. А следовало бы заставить его сказать «волшебное слово»; это наверняка избавило бы меня от крупных неприятностей в дальнейшем.

Первое, что случилось со мной на «Льюисе и Кларке», мне показалось сначала просто сном: в коридоре я нос к носу столкнулся с дядей Стивом!

Я шел по круговому коридору, куда выходили спальные каюты моей палубы, отыскивая коридор, ведущий к осевой части корабля. Повернув за угол, я врезался в кого-то. Сказал «извините» и хотел идти дальше, когда человек ухватил меня за руку и с силой хлопнул по плечу. Я вгляделся, и вдруг оказалось, что это дядя Стив собственной персоной, расплывшийся в улыбке и орущий во весь голос:

— Привет, однополчанин! Рад видеть тебя на борту.

— Дядя Стив!!! А что ты тут делаешь?

— Выполняю специальное поручение Генерального штаба… присматривать за тобой, чтоб не влип в какую-нибудь историю.

— Как это?

Разумеется, все оказалось совсем не таким таинственным, когда он популярно объяснил мне ситуацию. Дядя Стив уже месяц знал, что его рапорт об отчислении для работы в ФППИ по проекту «Lebensraum» получил одобрение; родственникам он об этом ничего не рассказывал, но упорно добивался разрешения с кем-нибудь поменяться местами, чтобы служить на том же корабле, где будет Пат. Или, как выяснилось теперь, на том, на котором оказался я.

— Я думал — твоей матери полегчает, если она будет знать, что я смогу присмотреть за ее мальчиком. Можешь рассказать ей об этом в следующий раз, когда у тебя будет сеанс связи с братишкой.

— Я скажу ей об этом немедленно, — ответил я, издав в уме боевой клич для Пата. Мне показалось, что он не больно-то заинтересовался моим сообщением; вероятно, это была своего рода реакция, и он был сердит за то, что я занял предназначенное ему место. Но мама была рядом, и Пат сказал, что передаст ей все.

— О’кей! Ей все уже известно.

Дядя Стив поглядел на меня с недоверием.

— Неужели все так просто?

Я объяснил ему, что это ничуть не труднее обычного разговора… Разве что побыстрее, поскольку «думать» слова можно скорее, чем произносить их, особенно если хорошенько натренируешься. Но дядя Стив прервал меня.

— Не трудись. Ты пытаешься объяснить слепому, что такое свет. Я просто хотел, чтобы сестренка знала.

— Ну, тогда все в порядке.

Только теперь я заметил, что форма на дяде Стиве другая. Ленточки на груди были те же, но форма говорила о принадлежности к корпорации ФППИ, как и моя, что меня ничуть не удивило, но я обратил внимание, что на ней отсутствовали обычные шевроны.

— Дядя Стив… на тебе майорские нашивки?

Он кивнул.

— Можно сказать, пареньку из нашего городишки, наконец, повезло. Это, знаешь ли, все упорный труд, честный образ жизни и прочее в том же духе.

— Ха! Вот шикарно-то!

— Меня перевели со званием, присвоенным при выходе в запас, плюс еще с добавочной звездочкой за исключительно высокие показатели при тестировании. Представляешь? Если б я остался в войсках, то ушел бы в отставку как корабельный сержант и то в лучшем случае. Ведь в мирное время производство в новый чин случается редко. Но Проекту нужен определенный тип людей, а вовсе не какие-то звания. А у меня, понимаешь ли, оказалось как раз нужное число рук и ног для этой работы.

— А какая у тебя работа, дядя?

— Командир корабельной охраны.

— Вот оно что! А от чего нас нужно охранять?

— Неплохой вопросик. Спроси меня этак через годик-другой, может, я и сумею ответить тебе поподробнее. На самом деле эту должность лучше бы назвать «командир десантников». Когда мы обнаружим многообещающую планету (я хочу сказать, когда и если), я и буду тем самым дурачком, которому предстоит вылезти наружу, поглядеть, каков там ландшафтик, дружелюбны ли туземцы, а в это время вы — наше драгоценнейшее достояние — будете посапывать, наслаждаясь полнейшей безопасностью. — Он поглядел на свое запястье. — Пойдем пожуем маленько.

Есть мне не хотелось, а хотелось поглядеть, как тут и что, но дядя Стив крепко ухватил меня за руку и потащил в столовую.

— Когда ты протрубишь на солдатской службе столько же, сколько я, то усвоишь, что спать надо всегда, когда предоставляется случай, а для жратвы никогда не бывает ни слишком рано, ни слишком поздно.

Это была столовая самообслуживания, типа кафетерия. На «Л. К.» не полагалось ни официантов, ни каких-либо видов специального обслуживания, если исключить капитана и вахтенных. Мы прошли вдоль прилавка, и тут обнаружилось, что мой аппетит вполне на уровне. На этот (единственный) раз дядя Стив усадил меня за стол, предназначенный для начальников отделов.

— Леди и джентльмены, это мой двухголовый племянник Том Барлетт. Его другая башка осталась на Земле — он часть близнецовой телепары. Если он сделает что-либо неположенное, мне не жалуйтесь, а просто стукните его чем потяжелее. — Он глядел на меня, а я все больше заливался краской. — Скажи им «приветик», сынок, или просто кивни головой, если уж говорить до сих пор не научился.

Я кивнул и сел. Моей соседкой оказалась очень милая пожилая женщина из тех, на коленях которых обожают гнездиться маленькие детишки. Она улыбнулась и сказала:

— Очень рада, что ты зашел к нам, Том.

После я узнал, что она тут Главный эколог. Ее имя — доктор О'Тул, только так ее никто не называет, и она замужем за одним из релятивистов.

Дядя Стив обошел весь стол, называя кто из них кто и чем они занимаются: Главный инженер, Главный релятивист (дядя Стив назвал его астрогатор, поскольку на обычных кораблях его должность называется именно так), Главный планетолог Гарри Гейтс, штатный ксенолог и другие (я в тот раз, конечно, их имен не запомнил) и, наконец, Резервный капитан Уркварт. Я не расслышал слова «резервный» и поразился, что он такой молодой. Дядя Стив тут же просветил меня.

— Нет, нет! Он не капитан. Он тот человек, который станет капитаном, если выяснится, что нужно заменить старого. Напротив тебя сидит Главный хирург, но пусть тебя это не вводит в заблуждение — сам он никогда не оперирует. Доктор Деверо — наш босс по части утряски мозгов.

Я, должно быть, выглядел чересчур обалдевшим, так как дядя Стив добавил:

— Не сечешь? Он психиатр. Док Деверо как ястреб следит за каждым нашим движением и пытается вычислить, как скоро ему предстоит явиться к нам со смирительной рубашкой и шприцем в руке. Я верно говорю, док?

Деверо спокойно продолжал намазывать маслом булочку.

— В основном, майор. Но вы пока можете завтракать спокойно. Мы, надо думать, до вечера за вами не придем. — Он был похож на жирного маленького лягушонка, очень некрасивого, но удивительно мягкого и непоколебимо спокойного. Он продолжал: — Мне сейчас в голову пришла очень огорчительная мысль, майор.

— Мне казалось, что мысли вас никогда не огорчают?

— Все относительно. На меня тут возложили обязанность следить, чтобы такие психоватые типы, как вы, не спятили бы совсем, но забыли о необходимости приставить кого-нибудь и ко мне, чтоб поддерживать меня в нормальном состоянии. Как же быть?