Интересную гипотезу выдвинул также профессор парижской Сорбонны Борегар, специалист в области релятивистской физики, то есть теории относительности.

В своей книге «Второй принцип времени» он приходит к заключению, что существуют две области реальности и, следовательно, два типа времени.

Одна из них – это обычная физическая реальность, в рамках которой время воспринимается как линейная величина – последовательность следующих друг за другом событий (то есть, по Юнгу – каузальность). И эта линейность отражает линейность нашего сознания. Поэтому «линейное время» – это чисто человеческое изобретение.

В четырехмерном же мире теории относительности времени просто не существует. Борегар связывает «линейное время» с законом накопления энтропии и потери энергии.

Но если мы живем в мире, где энергия убывает, то, как считают некоторые физики, должен существовать и такой мир (или область, место), где она нарастает. К такому выводу в принципе можно прийти и на основании законов диалектики.

Однако Борегар выдвигает иную идею. Четырехмерный мир теории относительности, по его мнению, идентичен бессознательному (подсознательному). И в нем процессы протекают в обратном порядке, в результате чего возникает система с большим энергетическим потенциалом. Это четырехмерное пространство – часть информационного мира, или, по Борегару, мира мысленных образов. И этот мир дополняет мир физический. Как утверждает Борегар, подобное положение вещей позволяет человеку, оказавшись в таком пространстве, изменять по собственной воле естественный ход событий, в частности, придавать «обратное направление» течению необратимых физических событий и процессов реального мира!

На языке современной психологии четырехмерное пространство Борегара – не что иное, как «коллективное бессознательное».

Гипотеза Борегара содержит много неточностей, неясностей и противоречий (как внутренних, так и внешних) с представлениями современной психологии. Но, с другой стороны, попытки нащупать физические связи между чисто психическим и физической реальностью заслуживают несомненного внимания.

Обратимся к еще одной проблеме. Если стрела времени всегда направлена в одну сторону, то возникает закономерный вопрос: имела ли она начало? Или в несколько парадоксальной формулировке: было ли такое «время», когда времени не было?

Еще древнегреческий мыслитель Прокл в своих основах физики писал: «Время непрерывно и вечно».

Предложенные им алгоритмы доказательства вечности времени опираются на представление о его непрерывности. Но эти и им подобные рассуждения носили чисто умозрительный характер.

Современная теория расширяющейся Вселенной, как известно, исходит из того, что существовал начальный момент Т = 0.

«Мыслима такая космологическая схема, – отмечал академик Г.И. Наан, – в которой Вселенная не только логически, но и физически возникает из «ничто», при строгом соблюдении всех законов сохранения. Ничто (вакуум) выступает в качестве основной субстанции, первоосновы бытия».

К идее «начального момента» в современной теории расширяющейся Вселенной наиболее близка категория «вдруг», описанная Платоном: «…"вдруг», видимо, означает нечто такое, начиная «с чего» происходит изменение в ту или другую сторону. В самом деле, изменение не начинается ни с покоя, пока это покой, ни с движения, пока продолжается движение; однако это странное по своей природе «вдруг» лежит между движением и покоем, находясь совершенно вне времени; но в направлении к нему и исходя от него изменяется движущееся, переходя к покою, и покоящееся, переходя к движению».

Возможен и такой вариант, при котором «начало» расширения имело место, а продолжительность существования Вселенной от начального момента до сегодняшнего дня тем не менее бесконечна. Вспомним, например, модель «миксмастера».

В этой модели мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией: с одной стороны, космологическое время имеет начало, а с другой – оно является бесконечным в обоих направлениях. При этом, чем дальше мы углубляемся в бесконечное прошлое – тем медленнее оно течет.

Здесь уместно еще раз упомянуть о результате, полученном несколько лет назад московским космологом А.Л. Зельмановым. Ему удалось показать, что для Вселенной в целом протяженность времени есть величина относительная. Промежуток времени бесконечно длительный в неподвижной системе отсчета, в то же самое время может быть конечным для движущегося наблюдателя. Следовательно, когда речь идет о Вселенной, наше обычное противопоставление бесконечной и конечной длительности утрачивает физический смысл.

Классическая физика XIX столетия, как известно, рассматривала время как нечто абсолютное, единое для всей Вселенной, не зависящее от материи. С появлением теории относительности Эйнштейна выяснилось, что никакого абсолютного времени не существует. Время тесно связано с материей. Если бы исчезла материя, подчеркивал Эйнштейн, вместе с ней исчезли бы пространство и время. В частности, было показано, что в системах отсчета, движущихся с ускорением, – об этом мы уже говорили, – течение времени замедляется. Зависит оно и от величины сил тяготения. Чем сильнее гравитационное поле, тем медленнее течет время.

Кроме того, выяснилось, что для физических процессов, протекающих на различных уровнях организации материи, характерны различные масштабы времени.

Однако, по мнению ряда современных исследователей, несмотря на эти различия, у Вселенной в целом должен существовать некий всеобщий темпоральный ритм – как его образно называют, «пульс Вселенной». В процессе развития материи, по мере возникновения различных новых форм физической реальности, этот ритм должен претерпевать определенные изменения, видимо, подчиняющиеся какому-то всеобщему закону. Открытия этого закона – одна из важных составных задач, связанных с разработкой будущей «единой теории времени».

Из истории мы знаем, что и в древнегреческой философии и в философских системах Древней Индии, Китая и Ближнего Востока присутствовала идея «вечного возвращения», «круга времени».

Нечто похожее мы находим в некоторых современных космологических моделях. В противоположность времени «начинающемуся» рассматривается и вариант с циклическим временем, то есть временем, которое замкнуто само по себе.

Представим себе, что расширение Вселенной в некоторый момент сменилось сжатием и космологическое время потекло в обратном направлении. Так как уравнения ньютоновской механики, электродинамики, классической квантовой механики, а также эйнштейновской теории тяготения инвариантны по отношению к обращению времени, то в такой Вселенной сохранят свое значение и все соответствующие закономерности.

Но если направленность космологической стрелы времени связана с направленностью электромагнитной и электродинамической стрелы, то статистические и электромагнитные явления потекут в сжимающейся Вселенной в обратном направлении. Тепло потечет не от горячих тел к холодным, а наоборот – от холодных к горячим, а энтропия замкнутых систем станет уменьшаться. То же самое произойдет и с электромагнитным излучением. Скажем, фотопластинка с изображением далекой звезды станет излучать электромагнитные волны, сходящиеся на поверхности этой звезды.

Однако вот что любопытно. Казалось бы, в такой сжимающейся Вселенной земной наблюдатель должен был бы регистрировать в излучении галактик не красное, как при расширении, а фиолетовое смещение спектральных линий. Но, поскольку в сконструированной нами Вселенной звезды не излучают свет, а наоборот, собирают электромагнитное излучение, то фактически никакого фиолетового смещения мы бы не обнаружили, как, впрочем, не увидели бы и самих звезд и галактик. Наоборот, «с точки зрения звезд и галактик более фиолетовыми сделались бы наши глаза, фотопластинки, а также излучающие тепло холодильники».