– Боги – хранители Патруля! Где мы? Эверард уставился на приборы… Ван Саравак выхватил звуковой станнер. Толпа пятилась от них, крича на каком-то непонятном языке. – Что случилось? – прошептал венерианин. – Где мы? Эверард сидел, напрягшись. Его мозг лихорадочно работал на пределе, вызывая картины всех веков, где он побывал или о которых читал… При чем тут тогда эти шотландские юбки, да и речь не английская! Ничего не сходилось. Такой эпохи просто не было!

– Скорей поехали отсюда!

Руки Эверарда уже легли на панель управления, когда на него прыгнул какой-то высокий мужчина. Они вместе рухнули на тротуар – в ход пошли ноги и кулаки. Ван Саравак выстрелил, кто-то упал без сознания, но его самого схватили за руки сзади. Толпа навалилась на них обоих, и все смешалось в сознании Эверарда. Он смутно помнил, как сквозь людскую массу пробились несколько человек со сверкающими медными пластинами на груди и в шлемах, подняли его на ноги и защелкнули наручники на запястьях. Затем их с Ван Сараваком обыскали и впихнули в большую закрытую машину. "Черные вороны" одинаковы во все века и эпохи…" [Пол Андерсон "Патруль времени"]…

Если потерявшийся во Времени человек (как это кажется современным фантастам!) обязательно должен страдать самым жестоким образом, то кому-то обязательно должно было бы прийти в голову использовать это в свою пользу. Например:

"-…Можете вы вообразить себе более страшное возмездие, чем высылка преступника в прошлое?

– А мне и в голову не пришло бы, что у них еще существует концепция возмездия или тем более необходимость держать в страхе одних, подвергая ужасным наказаниям других. Даже мы, в нашем веке, сознаем, что это ничего не дает.

– Вы в этом уверены? – спокойно спросил он. – А разве бок о бок с развитием и совершенствованием современной науки о наказаниях соответственно не возрастает сама преступность? Кстати, вас как-то удивило, что я решаюсь бродить один по ночным улицам. Скажу вам больше: наказание очищает общество в целом. В будущем вам бы сказали, что публичное повешение снизило коэффициент преступности, который иначе был бы еще выше. И, что еще более важно, в восемнадцатом веке эти спектакли создали условия для рождения настоящего гуманизма. Во всяком случае, так утверждают в будущем. Правы ли они или просто стараются оправдать элемент деградации в своей собственной цивилизации – это не имеет значения. Вам следует допустить только то, что они действительно отправляют своих опасных преступников в прошлое. – Довольно неосторожно по отношению к прошлому, – заметил я.

– Нет, на самом деле это не так. Хотя бы потому, что все, что из-за них происходит, уже произошло… Проклятие! Английский язык не создан для таких парадоксов. Вы должны только понять главное: что они не тратят все эти усилия на рядовых негодяев. Чтобы заслужить высылку в прошлое, нужно совершить особое преступление. А степень тяжести преступления зависит от того, на каком году мировой истории оно совершается. Убийство, разбой, измена родине, ересь, торговля наркотиками, рабовладение – все это в одни эпохи каралось смертной казнью, легко сходило в другие и положительно оценивалось в третьи. Оглянитесь мысленно назад и посмотрите, прав я или нет…" [Пол Андерсон "Нам, пожалуй, пора идти"]…

Все страшное и непонятное имеет своим свойством не только пугать и отталкивать, но и… манить и притягивать. Адреналин – это поэтический наркотик, который движет прогрессом цивилизации. Строительство заводов на Марсе – это проза, которой будут гордиться, но о которой вряд ли напишут стихи, строительство же машины времени (только вдумайтесь… МАШИНЫ ВРЕМЕНИ!), встречи с собственными прапрабабушкой и правнучкой (!!), интервью с Гомером, Шекспиром и Пушкиным в прямом телеэфире (!!!), философские споры с Конфуцием, Платоном, Сократом и Лениным одновременно (!!!!) – это поэзия или, если хотите, сказка для взрослых.

"…Впервые Эверанд действительно почувствовал реальность путешествий во времени. Он понимал их умом, восхищался ими, но ощущал их как своего рода экзотику. Сейчас же, трясясь по Лондону в двухколесном кебе (не в стилизованном под старину экипаже для туристов, а в самой настоящей пыльной и расхлябанной коляске), вдыхая утренний воздух, в котором чувствовалось больше дыма, чем в городе ХХ века, но не было бензиновых паров; видя… джентльменов в котелках и цилиндрах, чернорабочих, женщин в длинных платьях – не актеров, а живших, настоящих людей,- он по-настоящему осознал, где он находится. Его мать еще не появилась на свет, его бабушка и дедушка были еще молодой парой, собиравшейся пожениться. Гровер Кливленд был президентом Соединенных Штатов, Виктория – королевой Англии, Киплинг сочинял свои произведения, а последнему восстанию индейцев в Америке еще предстояло произойти… Эверанд испытал настоящее потрясение." [Андерсон П. Патруль времени. СПб., Северо-Запад, 1993].

"…Двадцать тысяч лет назад в Европе была великолепная охота, а зимний спорт там хорош в любую эпоху. Вот почему Патруль времени, всегда заботившийся о своих высококвалифицированных сотрудниках, разместил несколько охотничьих домиков в Пиринеях плейстоценового периода…" [Пол Андерсон "Патруль времени"]…

Чего там говорить, кто из нас убережется от соблазна почувствовать себя немножко богом?! Даже педагоги, и те не все, избавляются от вредного желания говорить с учениками в снисходительном тоне. А тут речь идет о далеких предках, которые в нашем представлении должны быть глупее детей малых! Впрочем, не всегда зазнавшихся хронопутешественников будет ждать моральная победа над "глупыми дикарями". Если таковыми удобнее считать наших предков современным историкам – пусть считают, но для пилотов машины времени пренебрежение обычаями предков может дорого стоить:

"-…Наш повелитель преподносит посланникам великого хана эти дары в знак своего уважения. Пока монгол разворачивал упаковку, Сандовал прошептал на ухо Эверарду по-английски: – Мэнс, мы сваляли дурака.

– Почему?

– Целофан, в который завернуты подарки, произвел впечатление на варвара Токтая. Но взгляните на Ли. Китайцы освоили письменность еще задолго до того, как в Европе предки Бонвита Теллера только рисовали. В его глазах мы явно упали.

Эверард пожал плечами.

– Ну что ж, он вполне прав. Разве нет?

Их разговор на незнакомом языке не остался незамеченным. Токтай бросил на них тяжелый взгляд, но потом опять стал рассматривать свои подарки. Сначала он немного боялся карманного фонарика и даже прошептал несколько заклинаний, но вовремя вспомнил, что монголу не подобает бояться ничего, кроме грома, и взяв себя в руки, стал забавляться с ним, как ребенок…" [Пол Андерсон "Патруль времени"].

"-…Я чужеземец и невежествен, – сказал Ли, – Прости меня, но я не понимаю тебя, когда ты говоришь о всеуничтожающем оружии.

– Я могу показать тебе его действие, – сказал Эверард, – если у нойона есть животное, которое не жалко убить.