21 октября 1978 года (такие даты не забываются) на трассе Москва-Волгоград впереди его "КамАЗа" ехали почти впритык 3 "Мерседеса" и чуть впереди трактор, который неожиданно заглох и встал. Первый мерс успел среагировать и ушел на обочину, второй врезается в трактор, третий – во второй, грузовик Лаптева въезжает в последний мерс. "Кабина всмятку. От удара я коленями продавил приборную панель, но странное дело – колени даже не болели! И еще – 2 часа после того была полная расслабуха, не хотелось ни есть, ни пить, ничего вообще – только сидеть и отдыхать…"

В августе 1982 года на дороге Моршанск-Тамбов Н.Лаптев едва-едва не ударился в затормозившую "Колхиду". Выкрутил руль влево, выскочил на встречную и едва ле столкнулся лбами с встречным автобусом – благо водитель автобуса успел среагировать и вылетел на обочину. Все закончилось без крови, однако, несколько часов Лаптев просидел в ступоре – как и после первой его серьезной аварии…

Чем сильнее подкрадывающийся к человеку страх, тем больше ускоряются (растягиваются) мгновения, предоставляя "лишние" секунды для принятия спасительных решений. Потом, после пережитого кошмара, конечно, организм расслабляется (назовем это постсверхстрессовой ситуацией – ПССС), внутреннее Время в нем сразу после ускорения сначала замедляется (сжимается) и лишь затем приходит в норму. Вспомните, после того как опасность минует, люди пребывают в шоке, не реагируют ни на что, т.е. как бы выпадают из нашего обычного Времени. Сначала за одно "страшное" мгновение живут минуту, затем минуту "шока" ощущают как одно мгновение своей жизни! Последующее замедление как бы компенсирует предшествующее ускорение Времени. В вышеописанных случаях ускорение просто обязано быть вначале – опасность ведь подкрадывается незаметно, реагировать необходимо мгновенно.

Есть одна проблема – мгновенно не всегда получается включить "механизм" ускорения внутреннего Времени, тем более если он "законсервирован и не используется многие годы".

Толковый инженер предложил бы такой вариант решения: вначале "расконсервировать механизм", проверить его "на малых оборотах", потом лишь "поставить его на боевой взвод". Действительно, так было бы лучше и надежнее, и Природа так и поступила по отношению к нам… Случается, что, по мнению человека, внутреннее Время сначала незначительно замедляется ("механизм опробуется и взводится в боевую готовность"), а затем ускоряется в самую критическую секунду… Опасность близка, но еще не наступила, и именно тогда Время не растягивается, а сжимается. Словно бы организму необходим резерв неиспользованного Времени. Так, на всякий случай! Но такой вариант (ОССС), напомним, возможен только в случае, если человек заранее видит надвигающуюся опасность, понимает ее неотвратимость, но имеет секунды, чтобы подготовиться к ее встрече…

Для тех, кто любит точные физические выводы, можно было бы предложить сформулировать описанное выше хотя бы в общем виде. Итак, из закона сохранения внутреннего времени человека вытекает, что УСКОРЕНИЕ ВНУТРЕННЕГО ВРЕМЕНИ В МОМЕНТЫ ССС ПОЛНОСТЬЮ КОМПЕНСИРУЮТСЯ ЗАМЕДЛЕНИЕМ ЭТОГО ВРЕМЕНИ В МОМЕНТЫ ОССС И/ИЛИ ПССС.

То есть, tссс=-(tоссс+tпссс), где t – разница между внутренним человеческим и окружающим временем. (Заметим, что окружающее Время не всегда равняется эталонному единичному Времени, поэтому последнее можно использовать только при tокр=tэт).

А общая сумма прожитого человеком Времени до, после и в момент сверхстрессовой ситуации в общем случае должна быть равной тому же промежутку времени, измеренному по эталонной скорости Времени. То есть, полная сумма разницы между внутренним человеческим и окружающим (эталонным) временем всегда стремится к нулю: tссс+tоссс+tпссс=0…

Последствия во время сверхстрессовых ситуаций могут быть самыми невероятными: часы на руках очевидцев "вдруг" начинают спешить (в указанных выше случаях – и отставать); находящиеся рядом люди, даже не догадывающиеся об опасности, также неожиданно для них самих начинают видеть "замедленное кино"; у находящихся на грани смерти увеличивается не только быстрота реакции, но и сила мышц!

Последнее утверждение придется уточнить – мышцы не становятся сильнее, просто их работа происходит за больший промежуток времени; увеличивается импульс силы, причем во столько же раз, во сколько растягивается Время. При такой реакции организма становится понятным, почему, спасаясь от волков, люди иногда забираются вверх по совершенно гладким стволам деревьев; отчего, увидев хищника, можно с помощью всего одной руки (!) забраться по голой сосне; что помогает на пожаре вытаскивать массивные вещи или выносить с поля боя "неподъемных" раненых…

В 1970-х годах со смехом и во всех колоритных подробностях рассказывали мне знакомые пилоты, как один из их друзей влип в серьезную переделку зимой на Севере, когда, ничего не подозревая, стоял в снегу возле своего Ан-2 и что-то там чинил. Что чинил – он и сам в одно мгновение забыл, потому как в ту секунду увидел рядом белого медведя (в чистом виде эффект ССС). А потом …летчик очутился на верхнем крыле самолета. Если кто-то с достаточным скепсисом встретит эту "байку", я посоветую повторить этот прыжок (или даже просто медленно залезть), даже не будучи в унтах и полушубке (форма летчиков на Севере). Верхняя консоль у Ан-2 расположена столь высоко, что достать до нее рукой может только очень опытный прыгун. Летчики – народ незлобный, и смеялись они не над удалью сверхпрыгуна (тут только позавидовать можно), а над тем, что беднягу потом все имеющиеся в наличии экипажи полчаса от крыла отдирали. "Прыгун" вцепился в консоль руками и зубами и ничего происходящего вокруг себя попросту не замечал (а это – эффект ПССС)…

В 1960-х годах молодой солдат Владимир ХИЛЬЧЕНКО попал в страшно неприятную ситуацию: при "обкатке" роты газами он вошел в палатку с ядовитыми газами и почувствовал резкие спазмы, удушье и слепоту – вероятно, у него оказался неисправным противогаз. Солдат сразу же потерял ориентировку внутри задымленной палатки и бросился в первую попавшуюся сторону в надежде спастись… Позже сослуживцы рассказывали, что Хильченко выбрался наружу, разорвав толстый брезент палатки не по шву, а в месте цельного куска. Брезентовая ротная палатка была практически новой, и брезент на ней трудно было даже резать острым ножом, а уж чтобы разорвать голыми руками!… [Саму эту историю Хильченко, работающий ныне на телевидении в г.Волжском, рассказал мне в августе 1997 года].

16 июля 1998 года на трассе Воронеж-Лиски водитель "КамАЗа" Николай Иванович из Павловска (Воронежская область) выскочил после затяжного спуска на подъем и вдруг увидел, что идущий навстречу бензовоз опасно мотает из стороны в сторону. Попутные машины впереди и сзади Николая успели уйти вправо на обочину, но он сам на перегруженном грузовике успел увести вправо только свою кабину. Бензовоз ударил "КамАЗ" по касательной, сорвал с него топливный бак, оторвал прицеп, перевернулся и загорелся (два пассажира вылетели через лобовое стекло и получили многочисленные переломы, водитель бензовоза сгорел). "КамАЗ" Николая тоже от удара перевернулся, пассажирка вылетела в окно (панель в кабине, прогнутую ее ногами при ударе, я рассмотрел подробно), а Николай остался в кабине. Самое потрясающее в его рассказе – то, что во время аварии он согнул руками (!) руль, превратив его в сильновытянутый овал. По словам Николая, он "запомнил все детали аварии до мельчайших деталей, успевал смотреть и вперед, и назад, и во все стороны, но только потом осознал, что авария длилась всего мгновение"… Свой случай он поведал нам ровно через год после аварии, летом 1999-го, когда подвозя нас по трассе, проехал мимо места аварии и придорожной могилы водителя бензовоза. [Вы сами можете осмотреть это место трагедии, памятник стоит за переездом через речушку Красная в районе Можайского, 50 км юго-восточнее Воронежа, слева несколько метров от дороги М-4]…