— Опять, наверное, перепутал поворот и заблудился в другом крыле. Ничего, скоро выпутается. Продолжай пока.

— А! — Галени потер шею. — Иллиан не хотел никуда идти. Гарош вызвал медика. Иллиан отменил приказ, заявил, что не может все бросить в разгар кризиса, только вот кризис, который он имел в виду — это нападение цетагандийцев на Верван десятилетней давности. Гарош, ставший к этому моменту пепельно-серым, взял его под руку и попытался увести, и это было ошибкой, потому что Иллиан начал сопротивляться. Тогда Гарош заорал: «А, черт, быстро приведите врача!» Очень мудро с его стороны. Потому что Иллиан, как выяснилось, дерется без правил. Никогда такого не видел.

— Я тоже, — кисло ответил Майлз.

— Когда прибежал врач, еще двое нуждались в медицинской помощи. Иллиана накачали успокоительным и привязали к койке в клинике СБ. Так закончилось сегодняшнее совещание. Подумать только, а я-то жаловался, что на них с тоски можно сдохнуть.

— Бог ты мой. — Майлз потер лицо. — Захочешь — не придумаешь более унизительный сценарий с максимумом неразберихи. Не говоря уже о количестве свидетелей.

— Не стоит упоминать, что Гарош до сих пор на службе, — продолжил Галени. — Вообще все заведение вверх дном. И конечно, Гарош всем приказал не говорить никому ни слова.

— Кроме меня?

— Тебя по какой-то причине в списке посвященных не значится, — сухо сообщил Галени. — Так что ты от меня ничего не слышал. Ты вообще ничего не слышал. Точка.

— Отлично. Понимаю. Полагаю, он уже сообщил о происшедшем Грегору.

— Блажен, кто верует.

— Дьявольщина, Гарошу следовало обеспечить Иллиану медицинскую помощь еще вчера, до ухода с работы!

— Он выглядел очень испуганным. Все мы перепугались. Арест главы Имперской службы безопасности в штаб-квартире СБ — не простая задача.

— Да. Да… Наверное, мне не следует критиковать человека, оказавшегося на линии огня. Должно быть, ему требовалось время, чтобы окончательно убедиться. Это такая штука, где никак нельзя ошибиться, если не хочешь рисковать карьерой. А Гарош не из таких.

Проделывать подобное с Иллианом на публике казалось излишней жестокостью. «Иллиан по крайней мере прогнал меня без свидетелей». Но, с другой стороны, так дело было совершенно ясным, исключались слухи и домыслы. И споры.

— Неподходящее сейчас время для такой штуки, — продолжил Майлз. — Хотя я сомневаюсь, что для подобного рода происшествий вообще существует подходящее время. Интересно, не послужила ли поводом для этого сбоя императорская помолвка? Нет, вряд ли. Иллиан выдерживал кризисы и похуже.

— Да, это не самый сложный кризис, хоть и последний, — согласился Галени. — Эта штука вообще могла висеть на волоске Бог знает сколько времени. — Поколебавшись, капитан добавил: — Не думаю, что у него начались нелады уже тогда, когда он тебя выгнал. То есть… ты можешь утверждать, что его поведение уже было неадекватным?

Майлз сглотнул, не будучи уверенным, что благодарен Галени за то, что он произнес вслух то, о чем он сам едва осмеливался думать.

— Хотелось бы мне, чтобы было так. Но нет. Тогда с ним все было в порядке. Мое увольнение вполне логично вытекало из его принципов.

— Так когда же все это началось? Вот основной вопрос.

— Да уж. Я сам себе его задавал. И у остальных он тоже возникнет. Я более чем уверен. Однако, думаю, нам всем придется подождать, что скажут врачи СБ. И кстати, никто не выдвигал предположений, отчего это могло произойти?

— До меня ничего не дошло. Но они, наверное, еще только приступили к изучению проблемы. Думаю, им придется привлечь множество экспертов.

Наконец появился Мартин с выпивкой. Галени в итоге решил-таки остаться на ужин, отчего Мартин несколько спал с лица. Поскольку матушка Кости мгновенно и по всем правилам подала ужин для обоих мужчин, Майлз пришел к выводу, что Мартину пришлось пожертвовать своей порцией, а самому довольствоваться бутербродами. Зная, что такое бутерброды матушки Кости, Майлз чувствовал себя не слишком виноватым, хотя, возможно, сегодня внимание матушки Кости больше принадлежало им с Галени.

И все же… самое худшее, касающееся Иллиана, позади. Предотвращены огромные проблемы. Все остальное — дело техники.

«Горгульи над боковой дверью штаб-квартиры СБ нынче выглядят особенно потрепанными, — подумал Майлз, — будто скорчились под гнетом скорби и хранимых ими мрачных тайн». И выражение лиц кое-кого из людей, мимо которых он прошел, сильно напоминало гранитных стражей. Охранник на проходной глянул на Майлза, недоуменно моргнув.

— Чем могу быть полезен, сэр?

— Я — лорд Форкосиган. Пришел на встречу с Саймоном Иллианом.

Охранник сверился со списком:

— Вас тут нет, милорд.

— Нет. Я просто проходил мимо и решил навестить его. — Охранник, как и большинство служащих СБ, как минимум, должен был знать, что Иллиана на службе нет. Хотя бы потому, что им сообщили, что теперь их начальником стал Гарош. — Дайте мне карточку гостя и пропустите, пожалуйста.

— Я не могу этого сделать, милорд.

— Можете. Это ваша работа. Кто сегодня дежурный офицер?

— Майор Жарле, милорд.

— Отлично. Он меня знает. Свяжитесь с ним, чтобы он дал разрешение.

Через несколько секунд на экране комма возникло лицо Жарле.

— Да?

Охранник изложил просьбу Майлза.

— Не думаю, что это возможно, милорд, — неуверенно сказал Жарле перегнувшемуся через плечо охранника Майлзу.

Майлз вздохнул:

— Свяжитесь тогда с шефом. Дьявольщина, нет… Чтобы пройти по всей цепочке, потребуется минут тридцать. Давайте выкинем промежуточные звенья, а? Мне очень не хочется беспокоить его сегодня утром, когда он, безусловно, ужасно занят, но все же соедините меня с генералом Гарошем.

Жарле явно тоже не жаждал беспокоить руководство, но игнорировать просьбу фор-лорда тоже не мог. Так что не прошло и десяти минут, как они связались по комму с Гарошем. Рекордный срок, учитывая нынешние обстоятельства, подумал Майлз.

— Доброе утро, генерал, — поприветствовал Майлз Гароша. — Я пришел навестить Саймона.

— Невозможно, — отрубил Гарош.

— Это невозможно, только если он мертв. — Голос Майлза зазвенел. — По-моему, вы хотите сказать, что не хотите допустить моего визита. Почему, смею спросить?

Гарош поколебался, затем приказал охраннику:

— Капрал, заглушите звук комма и уступите на секунду ваше место лорду Форкосигану.

Охранник послушно отошел в сторону, а над Майлзом и комм-пультом опустился силовой звуконепроницаемый щит.

— Где вы об этом узнали? — подозрительно спросил Гарош, едва опустился щит.

Подняв бровь, Майлз немедленно включился.

— Я беспокоился. Когда вы мне так и не позвонили два дня назад и не ответили на мои вызовы, я в конце концов связался с Грегором.

— О! — Подозрительность Гароша сменилась неприкрытым раздражением.

«Чуть не промазал», — сообразил Майлз. Если Гарош до сих пор еще не сообщил Грегору, то Майлз сильно прокололся, подставив Галени. Лучше ему не уточнять, когда он предположительно разговаривал с императором, пока действительно с ним не переговорит.

— Я хочу видеть Иллиана.

— Иллиан может вас даже не узнать, — после длительной паузы сказал Гарош. — Он выбалтывает секретные сведения со скоростью метр в минуту. Мне пришлось выставить охрану, имеющую высшую категорию доступа.

— Ну и что? У меня высшая категория. — Черт, да он сам — строго засекреченный материал.

— Нет. Вас должны были лишить допуска, когда вас… уволили в отставку.

— Проверьте. — А, дьявол! Теперь у Гароша есть доступ ко всем файлам Иллиана. Он может узнать всю правду об увольнении Майлза, как только выберет время. Оставалось только надеяться, что последние дни у генерала свободных минут не так уж много.

Гарош, сощурившись, посмотрел на Майлза и набрал на комме код.

— Ваш допуск все еще действителен, — изумленно сказал он.

— Вот и славненько.