К ним подошел молодой человек в капитанском мундире — его приветственный кивок равно предназначался графине и Марку.

— Главный церемониймейстер просит вашего присутствия, милорд, — пробормотал он. Казалось, и эта фраза была адресована в пространство между ними. — Сюда, пожалуйста.

Покинув длинную приемную, они поднялись вверх по белой мраморной лестнице, украшенной богатой резьбой, а потом прошли по коридору в комнату ожидания, где уже находилось человек шесть графов или их представителей. За широкой аркой виден был Грегор в окружении небольшой группы людей, главным образом в красно-синем, но человека три были в темных министерских мантиях.

Император сидел на простой складной табуретке — даже не на стуле.

— Я почему-то ожидал увидеть трон, — прошептал Марк.

— Это символ, — тоже шепотом объяснила она. — Как и большинство символов, достался ему по наследству. Это — обычная складная офицерская походная табуретка.

Тут Марку пришлось расстаться с графиней: церемониймейстер увел его на положенное место в очереди. Место Форкосиганов. «Вот оно!» На мгновение он почувствовал неописуемый ужас: ему вдруг показалось, что он потерял мешочек с золотом… Но нет, вот он: по-прежнему надежно привязан к поясу. Вспотевшими пальцами он неловко отвязал шелковые шнурки.

«Это просто глупая церемония. Почему я так нервничаю?»

Так, повернуться, пройти вперед… Его сосредоточенность чуть было не нарушил раздавшийся за спиной шепот:

— Господи, Форкосиганы все-таки посмели!..

Так, еще шаг, приветствие, преклонить левое колено… Он протянул мешочек на раскрытой ладони правой руки и пробормотал положенные официальные формулы, чувствуя себя, словно под плазмотронным огнем взглядов собравшихся. Только потом он поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с императором.

Грегор улыбнулся, взял мешочек и произнес столь же официальную формулу. Потом он передал кошель министру финансов в черной бархатной мантии и жестом велел министру отойти.

— Итак, вы здесь, лорд Форкосиган, — негромко произнес Грегор.

— Только лорд Марк! — поспешно взмолился Марк. — Я не лорд Форкосиган, пока Майлз не… не… — Ему вспомнилась обжигающая фраза графини: — Не истлел. Это ничего не значит. Граф с графиней этого хотели. Мне казалось, сейчас не время спорить.

— Это так. — Грегор печально улыбнулся. — Спасибо вам. А как вы сами поживаете?

Грегор был первым человеком, который спросил о нем самом, а не о графе. Марк изумленно моргнул. Но, конечно, Грегор может хоть каждый час требовать информацию о состоянии своего премьер-министра.

— Наверное, неплохо. — Он пожал плечами. — По крайней мере по сравнению со всеми остальными.

— Гм-м… Вы не воспользовались вашей карточкой. — В ответ на озадаченный взгляд Марка Грегор мягко пояснил: — Я дал ее вам не в качестве сувенира.

— Я… я не оказал вам никаких услуг, которые позволили бы мне чего-то у вас просить, сэр.

— Ваша семья заслужила практически неограниченный кредит. Вы можете им воспользоваться.

— Я ни о чем не просил.

— Знаю. Благородно, но глупо. Возможно, вы еще здесь приживетесь.

— Мне не нужны поблажки.

— Новое дело часто начинают, взяв в долг. А потом выплачивают — с процентами.

— Я уже один раз попробовал, — горько проговорил Марк. — Я взял взаймы дендарийских наемников — и потерпел крах.

— Гм-м… — Грегор еще раз улыбнулся и посмотрел за спину Марка — на толпу, несомненно, переполнившую комнату ожидания. — Мы еще поговорим. Приятного аппетита.

И его кивок превратился в императорский приказ удалиться.

Марк с трудом поднялся, отвесил положенный поклон и ушел туда, где его дожидалась графиня.

По завершении долгой и скучной церемонии выплаты налогов прислуга дворца подала обед на тысячу персон в семи залах — присутствующие занимали места в соответствии с рангом. Марк обнаружил, что сидит за столом чуть пониже главного, за которым сидел Грегор. Вино и замысловато приготовленные яства послужили отличным предлогом воздержаться от общения с соседями. Он старался пить и жевать как можно медленнее и все равно почувствовал, что опять переел, и голова уже кружилась от алкоголя. Присмотревшись, он заметил, что графиня при каждом тосте только пригубливает рюмку, и взял на вооружение ее стратегию. Жаль, он не заметил раньше, но по крайней мере ему удалось встать, а не выползти из-за стола, и стены кружились не слишком быстро.

«Могло быть и хуже. Например, выдержать все это, делая вид, что я — Майлз Форкосиган».

Графиня отвела его в бальный зал с причудливым паркетным узором: все было готово к началу танцев, но никто не танцевал. Оркестр из живых исполнителей — одни мужчины, и все в военных мундирах — расположился в углу. Сейчас играли всего человек пять какую-то камерную музыку. Высокие двери были открыты прохладному ночному воздуху галереи. Марк про себя отметил дверь, как возможный путь к отступлению. Сейчас было бы невероятно оказаться одному, в темноте. Он даже начал скучать по своей каюте на борту «Перегрина».

— Вы танцуете? — спросил он у графини.

— Сегодня только один танец.

Ее слова вскоре стали понятны: появился император Грегор и с неизменной серьезной улыбкой вывел графиню, чтобы открыть бал. Когда мелодия повторилась, к ним присоединились и другие пары. Танцы форов были в основном чинные, торжественные: пары располагались группами, а не каждая поодиночке, и совершали множество сложных и очень труднозапоминаемых движений. Марк решил, что это очень соответствует здешнему образу жизни.

Оказавшись в одиночестве, Марк поспешно сбежал в соседнюю комнату, где музыка была не так слышна. Здесь он обнаружил столы с новыми закусками и бокалами. На мгновение он подумал, как хорошо было бы воспользоваться анестезирующими свойствами алкоголя. Зыбкое забвение…

«Ага, конечно. Публично напиться и устроить скандал». Графине сейчас только этого не хватает. Он и так уже много натворил.

Марк забился в оконную нишу. Похоже, этого оказалось достаточно, чтобы туда больше никто не совался. Прислонившись к стене и скрестив руки, он приготовился стойко ждать. Может, удастся уговорить графиню уехать пораньше, после первого танца. Но, похоже, она тут всех обрабатывает. Несмотря на кажущуюся веселость и общительность, он от нее сегодня не слышал ни единого слова, сказанного просто так, без всякой цели. Подобное самообладание, пожалуй, даже пугало.

Его настроение стало еще более мрачным, когда он задумывался о том, что означает та пустая криокамера. Графиня как-то сказала, что Служба безопасности не может быть везде. Черт побери! Считается, что Служба безопасности все знает и все видит! Именно это и значат мрачные нашивки с недремным оком на воротнике у Иллиана. Так, значит, репутация Службы безопасности — всего лишь пропагандистский трюк?

Одно несомненно. Сам Майлз из той криокамеры вылезти не мог. Интересно, он уже истлел и рассыпался в прах или все еще заморожен? Но ведь где-то же должен существовать свидетель, или свидетели. Нить, веревочка, цепочка, связь, дорожка из кровавых хлебных крошек — хоть что-то! Что-то должно быть!

— Лорд Марк? — услышал он оживленный голос.

Марк перестал мрачно разглядывать носки своих ботинок и поднял взгляд, который уперся в дивное декольте, обрамленное малиновым шелком с белым кружевом. Нежная линия плеч, гладкие женственные формы, безупречная кожа — можно подумать, что это абстрактная скульптура, перевернутое топологическое изображение. Он вдруг вообразил, что уменьшился до размеров насекомого и шагает по этим мягким холмам и долинам босиком…

— Лорд Марк? — неуверенно спросила она.

Он поднял голову, надеясь, что в полумраке не так заметна невольная краска смущения, и сумел, как требует вежливость, посмотреть ей в глаза.

«Я не виноват, что такой низенький. Извините».

На лицо смотреть было не менее приятно: ярко-синие глаза, изящные губки. Головку окружал ореол пепельно-русых кудряшек. В соответствии с обычаем в них были вплетены крошечные розовые цветы, принесенные в жертву ее великолепию. Но волосы оказались слишком короткими, и несколько цветочков вот-вот могли упасть.