— Сейчас они буквально выворачивают свой медкомплекс наизнанку. Все работники и вся охрана, которую они вызвали, чтобы помешать вашему налету, заняты поисками.

— Это не может быть сложным спектаклем, рассчитанным на то, чтобы нас провести?

Барон задумался.

— Нет, — в голосе его звучала уверенность. — Они действительно суетятся. На всех уровнях. Вы представляете себе… — он глубоко вздохнул, — во что выльется похищение барона Бхарапутры для равновесия сил главных домов, если это затянется надолго?

— Нет. Во что?

Барон резко поднял голову и пристально посмотрел на Марка, проверяя, не было ли в его словах сарказма.

— Вы должны осознавать, что с течением времени ценность вашего заложника понизится. Вакуум власти на вершине крупного дома — впрочем, как и мелкого — долго не продержится. Всегда найдутся группировки более молодых, зачастую тайные, которые стремительно его заполняют. Даже если предположить, что Лотос устроит так, что место Васа Луиджи займет его главный помощник, рано или поздно он наверняка сообразит, что возвращение его господина связано не только с наградой, но и с понижением в должности. Представьте себе крупный дом в виде мифической гидры: если отрезать ей голову, на шее возникают семь новых, которые начнут кусать друг друга. В конце концов выживет только одна. Но дом станет слабее, и все старые договоры и сделки окажутся ненадежными. Смятение распространяется на дома, связанные с ним… Такие резкие перемены здесь не приветствуются. Никем.

«И меньше всего самим бароном Феллом», — догадался Марк.

— Не считая, вероятно, ваших молодых коллег, — сказал он.

Взмахом руки Фелл выразил все свое пренебрежение к молодым коллегам. Взмах подразумевал: если они хотят получить власть, пусть плетут интриги, суетятся и убивают, как это пришлось делать мне.

— Ну, у меня нет желания держать здесь барона Бхарапутру до тех пор, пока он не постареет и не покроется плесенью, — сказал Марк. — Как таковой барон мне вообще не нужен. Пожалуйста, попросите дом Бхарапутра поспешить с поисками моего брата, а?

— Просьбы излишни. — Барон смерил его ледяным взглядом. — Учтите, адмирал: если эта… ситуация не будет успешно разрешена в самые ближайшие сроки, станция Фелл не сможет вас укрывать.

— Э-э… Уточните, что такое «самые ближайшие сроки».

— Очень скоро. В течение суток.

Не приходится сомневаться: на станции Фелл хватит сил для того, чтобы по первому слову барона выдворить два маленьких дендарийских корабля, когда только барон пожелает. А может даже и не просто выдворить.

— Вас понял. Э-э… как насчет свободного перелета к п-в-туннелю номер пять?

Если дела пойдут плохо…

— Тут… вам придется вести отдельные переговоры.

— То есть?

— Если у вас все еще будет ваш заложник… Я не желал бы, чтобы вы увезли Васа Луиджи с Архипелага Джексона. И я способен добиться того, чего хочу.

Куин стукнула кулаком по столику.

— Нет! — закричала она. — Не выйдет! Барон Бхарапутра — наш единственный козырь, чтобы получить Ма… криокамеру. Мы его не отдадим!

Фелл, инстинктивно отпрянув, укоризненно проговорил:

— Капитан!

— Если нас вынудят, мы возьмем его с собой, — пригрозила Куин, — и плевать я на всех хотела. В противном случае мы отправим его от пятого п-в-туннеля пешком без скафандра. Если мы не получим криокамеру… Ну, у нас найдутся союзники и получше вас. И не такие закомплексованные. Им плевать на ваши прибыли, ваши сделки и ваше равновесие сил. Единственный вопрос, который они зададут, это — с чего начать: с Северного полюса и жечь вниз, или с Южного — и жечь вверх!

Фелл сердито поморщился:

— Не глупите, капитан. Вы говорите о силе планетного масштаба.

Куин подалась к комм-пульту и прорычала:

— Барон, я говорю о силе многопланетного масштаба!

Изумленная Элен резко провела ребром ладони по горлу: «Заткнись, Куин!»

Глаза Фелла сверкнули.

— Это блеф, — сказал он после минутной паузы.

— Нет. И лучше вам поверить, что это не блеф!

— Никто не пойдет на такое ради одного человека. А уж тем более ради одного трупа.

Куин колебалась. Марк взял ее за руку и сжал ее изо всей силы, словно говоря: «Возьми себя в руки, черт подери!» Элли готова была выдать то, что сама же совсем недавно требовала хранить в строжайшей тайне.

— Ладно. Может, вы и правы, барон, — наконец сказала она. — Молите Бога, чтобы вы оказались правы.

После продолжительного молчания Фелл вежливо осведомился:

— И кто же этот ваш незакомплексованный союзник, адмирал?

После не менее продолжительного молчания Марк поднял глаза и ласково ответил:

— Капитан Куин блефовала, барон.

Губы Фелла растянулись в чрезвычайно сухой улыбке.

— Все критяне — лжецы.

Протянув руку, он прервал связь, и изображение рассыпалось обычным дождем искр. На этот раз, казалось, задержалась его улыбка.

— Прекрасно, капитан Куин, — огрызнулся Марк в наступившей тишине, — вы только что сообщили барону Феллу, сколько он может запросить за эту криокамеру. И, возможно, даже с кого. Теперь у нас два врага.

Куин тяжело дышала, словно после быстрого бега.

— Он нам не враг и не друг. Фелл заботился о Фелле. Не забывай об этом — потому что он это помнит всегда.

— Но лгал ли Фелл или просто передавал ложь дома Бхарапутра? — медленно спросила Ботари-Джезек. — Какой дополнительный доход может получить с этого Фелл?

— А если лгут и те, и другие? — предположила Куин.

— А что, если никто не лжет? — раздраженно спросил Марк. — Об этом вы не подумали? Вспомните, что Норвуд…

Их прервал сигнал комма.

— Куин, это Бел. Тот человек, на которого я вышел, согласен встретиться с нами у стыковочного узла «Ариэля». Если ты хочешь присутствовать при допросе, тебе надо вылететь немедленно.

— Хорошо. Буду. Конец связи. — Она устало направилась к выходу. — Элен, проследи, чтобы он, — она ткнула пальцем, — сидел в своей каюте.

— Угу. Ну, когда поговоришь с этим человеком, отдохни немного, а, Куин? Ты расклеиваешься. Только что ты чуть не сорвалась.

Куин махнула рукой. Когда она вышла, Элен повернулась к пульту и вызвала для Куин транспорт.

Марк встал и начал мерять шагами тактический центр, предусмотрительно засунув руки в карманы. Дисплеи оставались темными и неподвижными, шифровальные устройства молчали. Он представил себе тактический центр, наполненный людьми, живой, яркий, суматошный: тактический центр перед боем. Он представил себе, как вражеский огонь вскрывает корабль, будто консервную банку, и как вся эта жизнь размазывается, горит и рассыпается в вакууме. Например, огонь станции дома Фелл у пятого п-в-туннеля. Марк содрогнулся.

У закрытой двери в конференц-зал он задержался. Элен обсуждала с кем-то решение относительно надежности их причала у станции Фелл. Марк из чистого любопытства приложил ладонь к пластине замка. К немалому его удивлению, дверь мгновенно поехала в сторону. Кому-то предстоит немалая работа по перепрограммированию. Очень немалая работа — Майлз, несомненно, устроил так, чтобы свободно разгуливать везде, где пожелает. Это вполне в его стиле.

Элен взглянула на него, но ничего не сказала. Расценив это как безмолвное разрешение, Марк вошел в конференц-зал и обошел вокруг стола. В зале зажглись лампы. У него в голове снова прозвучали слова Торна: «Норвуд сказал, что адмирал отсюда выберется, даже если у нас не получится». Насколько тщательно дендарийцы изучили записи операции? Надо полагать, они внимательно просмотрели все, и не один раз. Что он сможет там увидеть такого, что не заметили бы другие? Они знают своих людей, свое оборудование…

«Но я знаю медкомплекс. Я знаю Архипелаг Джексона».

Интересно, на что еще способна его ладонь? Он сел в кресло Куин. Так и есть: в ответ на его прикосновение экран мгновенно засветился, аппаратура подчинялась его прикосновениям так, как этого не делала ни одна женщина. Он отыскал нужные записи. Данные Норвуда были потеряны, но ведь часть времени с ним был Тонкин. Что видел Тонкин? Существует ли эта запись? Если у рядовых шлем аналогичен командирскому… Ага! Перед его зачарованным взглядом возникли визуальные и слуховые записи Тонкина.