— У вас есть на это право?
— Больше, чем у тебя.
— Такого переполоха в правительстве я не видел уже много лет. Центристская коалиция ищет человека, который заменил бы Эйрела. И три другие партии тоже ищут.
— Превосходно. Надеюсь, у одной из них это получится прежде, чем Эйрел встанет на ноги. Иначе я никогда не заставлю его выйти в отставку.
— Вот вы чего добиваетесь? — возмутился Иллиан. — Хотите оборвать карьеру вашего мужа? Где же ваша преданность, миледи?
— Я хочу увезти его из Форбарр-Султана живым, — ледяным голосом ответила Корделия. — В последнее время я почти потеряла надежду это сделать. Выбирай сам, чему предан ты — я выбираю за себя.
— Но кто в состоянии заменить его? — жалобно спросил Иллиан.
— Таких немало. Ракоци, Форхалас или Сендорф — вот уже трое. Если не так, значит, Эйрел — плохой лидер. Единственное мерило оценки великого человека — люди, которых он оставляет после себя, которым он передал свои таланты. Если ты считаешь, будто Эйрел настолько мелок, что подавил всех окружающих, тогда, наверное, Барраяру лучше будет без него.
— Вы же знаете, что я так не считаю!
— Прекрасно. Тогда твой довод уничтожен.
— Вы меня всегда путаете. — Иллиан потер затылок и под конец сказал: — Миледи, я не хотел вам этого говорить. Но подумали ли вы, насколько опасно допустить, чтобы лорд Марк нашел лорда Майлза первым?
Графиня откинулась на спинку кресла и забарабанила пальцами по краю пульта.
— Нет, Саймон, — улыбнулась она. — О какой опасности ты говоришь?
— О соблазне продвинуться вверх.
— Убить Майлза. Говори, что думаешь, черт побери! — В ее глазах появился опасный блеск. — Ну так позаботься, чтобы твои люди нашли Майлза первыми. Так ведь? Я не возражаю.
— Черт побери, Корделия, — воскликнул он, теряя самообладание. — Ты же должна понимать, что стоит им нарваться на неприятности, они первым делом обратятся за помощью к Службе безопасности!
Графиня ухмыльнулась:
— Цель вашей жизни — служение, так, по-моему, вы говорите, принося присягу. Верно?
— Посмотрим, — огрызнулся Иллиан и отключил связь.
— Что он предпримет? — испуганно спросил Марк.
— Попытается найти на меня управу. Поскольку с Эйрелом я его опередила, у него остается только одна возможность. Думаю, мне не имеет смысла вставать с кресла. Все равно со мной в ближайшее время свяжутся.
Марк с Элен попытались продолжить работу. Когда комм снова заверещал, Марк подпрыгнул.
Незнакомый молодой человек, кивнув Корделии, объявил:
— Леди Форкосиган — император Грегор, — после чего мгновенно исчез. На экране появилось смущенное лицо Грегора.
— Доброе утро, леди Корделия. Право же, вам не следовало так огорчать Саймона.
— Он это заслужил, — спокойно ответила графиня. — Готова признать, что сейчас у него немало забот. Скрытое беспокойство вечно превращает его в мерзавца. Иначе бы ему пришлось с воплями носиться по кругу. По-видимому, для него это — средство держаться.
— А для некоторых средство держаться — чрезмерно тщательный анализ, — пробормотал Грегор. Губы Корделии изогнулись в улыбке, и Марк подумал, что знает, кто бреет брадобрея.
— Его соображения безопасности вполне законны, — продолжил Грегор. — Насколько разумно ваше предприятие?
— На это можно ответить только экспериментальным путем. Я согласна, Саймон говорит искренне. Но… ваше величество, что, по-вашему, лучше служит интересам Барраяра? Вот вопрос, на который вы должны ответить.
— В мыслях у меня есть противоречия.
— А в сердце? — Ее слова прозвучали как вызов. Графиня раскрыла ладони — то ли извинение, то ли мольба. — Так или иначе вам еще долго предстоит иметь дело с лордом Марком Форкосиганом. Эта поездка в любом случае проверит основательность всех сомнений. Иначе сомнения останутся с вами навсегда и будут точить душу. Я считаю, что это нечестно по отношению к Марку.
— До чего научно, — выдохнул Грегор. Собеседники с иронией посмотрели друг на друга.
— Я подумала, что вам такой довод понравится.
— Лорд Марк с вами?
— Да. — Графиня дала ему знак подойти.
Марк вышел в зону приема:
— Ваше величество.
— Ну, лорд Марк. — Грегор серьезно посмотрел на него. — Похоже, ваша мать намерена предоставить вам все возможности самому вырыть себе могилу.
Марк с трудом сглотнул:
— Да, ваше величество.
— Или спастись. — Грегор кивнул. — Так тому и быть. Удачи вам — ни пуха ни пера.
— К черту, ваше величество.
Грегор улыбнулся и отключил связь.
Больше Иллиан их не тревожил.
После обеда графиня, отправляясь в госпиталь, взяла с собой Марка. Он уже дважды навещал отца. Правда, граф по-прежнему пугал Марка. Даже теперь, прикованный к постели, на грани между жизнью и смертью, он был все так же силен духом, и Марк не знал, что его больше пугает: сила личности или близость смерти.
У палаты премьер-министра Марк неуверенно остановился. Графиня вопросительно посмотрела на него.
— Мне… — замялся Марк. — Мне на самом деле не хочется туда заходить.
— Я не стану тебя заставлять. Но сделаю предсказание.
— Говори, о прорицательница!
— Ты никогда не пожалеешь о том, что зашел. Но возможно, будешь глубоко сожалеть о том, что не зашел.
Марк переварил ее слова, чуть слышно произнес: «Ладно» и пошел за ней.
Они прошли на цыпочках по пышному ковру. За окном открывался великолепный вид на Форбарр-Султан: древние здания и река, рассекающая сердце города. День выдался пасмурный, холодный и дождливый, и последние этажи современных зданий терялись в клубящемся белом тумане. Граф лежал, повернувшись к серебристому свету. Бледное одутловатое лицо казалось почти зеленым — и не только из-за обманчивого освещения и бликов от зеленой пижамы. Он был весь облеплен датчиками, а к ноздрям подходила кислородная трубка.
Услышав шаги, он повернул голову, улыбнулся и включил лампочку у кровати. Но теплый электрический свет не улучшил цвет его лица.
— Милая капитан! Марк!
Графиня наклонилась к мужу, и они обменялись долгим поцелуем. Графиня уселась по-турецки у него в ногах, расправила длинную юбку и принялась массировать ему ступни. Эйрел умиротворенно вздохнул.
Марк остановился в метре от кровати:
— Добрый вечер, сэр. Как вы себя чувствуете?
— Если не можешь поцеловать собственную жену, не задохнувшись, значит, дела плохи, — пожаловался Эйрел и откинулся на подушки.
— Меня пустили в лабораторию посмотреть на твое новое сердце, — сообщила графиня. — Оно уже размером с цыплячье и очень весело бьется в своей пробирке.
Граф тихо рассмеялся:
— Мрачный юмор.
— Мне оно показалось очень симпатичным.
— Тебе — еще бы!
— А уж если хочешь мрачного юмора, то подумай, как ты распорядишься старым после пересадки. Возможности для шуток в дурном вкусе просто неограниченны.
— Голова кругом идет, — пробормотал граф. Все еще улыбаясь, он взглянул на Марка.
Марк вздохнул поглубже:
— Леди Корделия говорила вам, что я собираюсь сделать?
— Угу. — Улыбка графа погасла. — Да. Будь осторожен. Гадкое место этот Архипелаг Джексона. Хотел бы я отправить с тобой Ботари.
Графиня явно удивилась. По ее лицу Марк угадал, что она сейчас думает: «Неужели он забыл, что Ботари погиб?» Графиня постаралась изобразить еще более веселую улыбку.
— Я беру Ботари-Джезек, сэр.
— История повторяется. — С трудом приподнявшись на локте, граф строго добавил: — Смотри, чтобы она не повторилась, мальчик! — И снова откинулся на подушки. Графиня успокоилась. — Надо признать, Элен умнее отца, — печально заметил он.
Графиня закончила массаж.
Эйрел нахмурился, очевидно, пытаясь сформулировать более полезный совет.
— Когда-то я думал… конечно, я понял это уже в старости… что нет более страшной судьбы, чем стать ментором. Быть в состоянии объяснить, что надо делать — и не в состоянии сделать самому. Послать своего воспитанника вперед, яркого и красивого, чтобы он принял огонь вместо меня… Но, кажется, я узнал и кое-что похуже. Послать ученика, не имея возможности как следует его обучить… Будь умным, мальчик. Уворачивайся. Не отдавай победы врагу заранее, в своих мыслях. Потерпеть поражение ты можешь только здесь.