— Магия рода будет постепенно взращиваться в твоем теле, тогда же и возникнут спящие знания. Это долгий и сложный процесс. Иногда болезненный. Сотни тысяч жизней, сотни тысяч воспоминаний станут твоими. Когда хорошие, когда ужасные.

— Звучит не очень приятно. Я не рехнусь от такого количество знаний? У меня же голова, а не дом советов.

— Глава рода в силах удерживать и магию, и знания.

— Глава рода… глава рода… — Диарра занервничала, уцепившись за слова светлой. — А я? Я же не Глава рода, даже не рядовой член общества. Светлые не вписали меня в книгу судеб.

Свист ветра усилился, морские волны вздымались все выше, орошая спину темной холодным брызгами, вдалеке, меж туч вспыхнула зарница.

— Ты с рождения глава рода. Темный основали род — темным и управлять.

— Я не понимаю… — На удивление сил не осталось. Светлая вдруг быстро заговорила, точно боясь, что не успеет.

— После возникновения на твоем теле инсигний, ты должна принять всех фейри в род.

Шум и свист ветра заглушали, Диарра буквально читала по губам последние наставления.

— А если я это не сделаю? — Прокричала она, тщетно пытаясь убрать с лица всклокоченные, намокшие пряди.

— Магия рода покинет селение. Теперь только ты имеешь связь с источником магии нашего рода.

— Это тот, в который я упала в детстве? И с которым так подружилась?

— Источник спас тебя от неминуемой гибели, магически перетянул к себе в момент смертельной агонии. Так будет всегда, пока не родиться прямой наследник. Магия бережет своего хранителя.

«Пока он один»

— Чисто гипотетически. Если я покину селение, не приму никого в род, что произойдет с ними и со мной?

— С тобой ничего. Просто в какой-то момент тебя охватит инстинкт гнезда. А не принятые в род фейри станут пустыми.

— Они лишаться магии? — В груди поднялось мрачное злорадство. Неужели мечты сбываются? Это фантазия преследовала ее после каждого синяка или новой кровоточащей ссадины.

— Фейри изначально магические существа, полностью без магии они не останутся. Но максимум на что будут способны это не заблудиться в лесу, да разобрать ядовитое растение или целебное. Жить меньше не станут, в фейри слишком сильна магия жизни.

— Но качество жизни резко ухудшиться. Здорово. — Обладая богатой фантазией, живо представила, как отец рубит дрова для топки, мамаша носит воду, а сестра — натирает воском мебель. Диарра почувствовала, что грудь распирает от смеха. Ее просто сложило пополам. Слезы застилали глаза. Когда она разогнулась и вытерла рукавом покрасневшее лицо, то обнаружила перед собою дверь. Ту самую, в которую вошла несколько часов назад.

Вот и все. Конец загробным приключениям. И все же обидно, что не открылся новый скрытый талант, пусть бы это был даже третий ряд зубов.

Подобравшись, ожидая брани и нападения, темная тихонько толкнула дверь и проскользнула наружу. Темно и тихо. Даже свечи не горят. Холодные оплавленные огарки застыли в канделябрах. В неровном свете луны виднеются очертания ритуальной комнаты и обособленно стоящего стула Главы рода. Давно за полночь. Странно, что она так долго проторчала в лабиринте. Откуда-то доносились неразборчивые крики и звуки музыкальных инструментов.

Повертевшись на месте, Диарра медленно подошла к стулу и села, откинувшись на высокую спинку.

«Как же я устала. И ведь это еще не конец»

Посвящение молодых во взрослую жизнь обычно заканчивалось пиром и плясками до самого рассвета. Лучшего момента для побега не сыскать. Ибо с утра начнется травля. Физически, скорее всего, справилась бы со всеми, но вот подчистую вырезать поселение не хотелось. И не потому что жалко, а потому что они должны до самой последней капли испить жизнь без магии и возможностей. А там дойдут слухи до эльфов, от них до драконов. Последние с удовольствием попытаются заполучить бессловесных рабов. Драконы и так отличаются весьма неприятным, неуживчивым и зловредным нравом.

Только одному существу Диарра не желала такой судьбы. Илоа. Как ее принять в род? Есть какой-то обряд или достаточно намерения? Ах да, знаки рода. Девушка оглядела чистые ладони. Где-то они должны появиться.

Дверь скрипнула.

Темная слетела с кресла вспугнутой птицей, присела за широкой спинкой и осторожно выглянула. Илоа. Вот так удача.

— Илоа!

Женщина напряженно вгляделась в темноту. Ее глаза светились зеленоватым, как у кошки.

— Это ты, галчонок?

Диарра улыбнулась. Повариха не знала ее имени, но называть темную как-то надо было, вот и придумывала разные птичьи имена.

Темная гибким движением поднялась на ноги и подошла.

— Какое совпадение, что ты появилась ровно в тот момент, когда я покинула лабиринт.

— Я ждала тебя с тех самых пор, как ты вошла в лабиринт. В отличии от этих, я точно знала, что ты вернешься. — Илоа сунула Диарре в руки тяжелый сверток. — Собрала тебе котомку. Тут поесть и сменная одежда. Бежать тебе нужно ребенок, так далеко, как только сможешь.

— Так и собиралась сделать. Со мной не хочешь?

Женщина грустно улыбнулась.

— В моем возрасте срываться с насиженного места очень сложно. Возможно, когда-нибудь я найду тебя, но сейчас останусь. Да и нужно кому-то следы запутать.

«Это к лучшему. Одно дело отвечать только за себя и совсем другое — за еще одно существо. Вот только как ее привязать к роду? Будем экспериментировать»

— Ты бы породнилась со мной? Вошла в мой род? — Спросила темная, тщательно подбирая слова. Повариха немного опешила, но подумав, кивнула. — Значит, когда я позову тебя, ты присоединишься?

Илоа мелодично засмеялась, смущенно прикрыв рот.

— Я уверена, ты многого добьешься с твоим-то упорством.

«Как деликатно она назвала мое ослиное упрямство»

Женщина неловко обняла темную одной рукой и незаметно смахнула слезу. Ей тоже было несладко, прожив долгие годы в поселении, она так и не почувствовала себя здесь дома. В лицо улыбались, но за глаза часто проезжались по больному: одиночеству и отсутствию детей. Женские посиделки на лавочках с прялками Илоа посещала редко, почти никогда. Там плели не только пряжу, но и сплетни и наговоры. Дети, мужья, любовники заклятых подруг и секретные секреты. Только и слышно от них: «а он…, а вот она…, а они… ты же слыхала новость?!». Илоа больше отмалчивалась.

Маленькая темная научила ее цениться себя, бороться и не унывать. Смуглянка одним презрительным взглядом усмиряла обидчика. Будучи маленькой крошкой, сурово выдирала штакетину с забора и воевала до победного конца. Потом, во время разбора полетов лишь удивленно пожимала плечами.

«Они большие, сильные, как бы я могла их побить? Дрались, наверное, из-за девчонки, а теперь признаться бояться»

Став старше виртуозно находила компромат и манипулировала простофилями в своих целях. Единственное правило было: не трогаешь меня, я не трогаю тебя.

Набив не одну шишку, светлые усвоили: лучше обходить черноволосое чучело десятой дорогой, целее будешь. По-настоящему навредить ей не могли из-за боязни магического наказания.

До сего момента. Вхождение в возраст развязывало руки.

На рассвете, после празднования мужчины, по наущению женщин, решили изловить темную и, наконец, предать огню, как давно желала душа. Таким не хитрым приемом светлые фейри хотели задобрить предков, чью священную землю топтало исчадие и вымолить себе дополнительные преференции.

Вспомнив подслушанный разговор, Илоа опомнилась и подтолкнула темную к выходу.

— Не возвращайся в свою комнату. Беги прямо так, через околицу. В центре распалили костер и гуляют.

— Спасибо. И помни — ты авансом принята в мой род!

«Осталось только сообразить, как это воплотить в жизнь»

Сказала Диарра и растворилась в темноте.

Ни она, ни Илоа не догадывались, что за ними наблюдали еще одна пара глаз.

Темнота бывает разная. Когда умиротворяющая, когда тревожная. Сейчас она пугала как никогда раньше. Илоа ощутила, будто сгустился воздух. Явственно повеяло терпкими духами. Женщина резко обернулась и встретилась с горящим взором Эрассии. Фейри выглядела старше своих лет; закутанная в тонкую накидку по самую шею, она походила на тень предка в погребальном саване. Бледное лицо было напряженным, почти злым.