Заодно можно будет вымещать разочарование от неудач…
Нет, ну это ведь просто издевательство какое–то! Мы уже третий день подряд пытаемся выйти за эти маргуловы ворота. Безрезультатно! И что тут будешь делать? Мы с Рином и Элиа уже даже пытались объединить свои силы – и ничего. Невидимая стена как стояла, так и стоит. Дорогу видно, а подойти к ней… никак.
– Десять золотых, и рассказываю, как выйти в город, – сообщил чуть насмешливый мужской голос сзади, когда мы трое стояли, уставившись ненавидящим взглядом на эти проклятые ворота.
Первой отреагировала Элиа. Медленно повернувшись, она окинула нежданного подсказчика долгим взором:
– А не много ли?
Теперь уже и мы с Рином повернулись. Поодаль стоял, скрестив руки на груди, крепкий темноволосый парень. Кажется, он или с третьего, или с четвертого курса.
Студиоз пожал плечами.
– В Соэлене по–любому интереснее, чем здесь. Не хотите – торчите в школе целый год.
Мрачно фыркнув, я вытащил из кошелька пару монет.
– Остальное получишь, когда мы очутимся с другой стороны. – Не то чтобы жадность замучила, но настроение у меня плохое.
Парень скривился, но вместо того, чтоб возражать, перевел взгляд на моих друзей:
– С каждого.
– Что?!! – Крик Элиа с Рином вышел таким слаженным.
Я даже невольно восхитился. Нет, значит, как я деньги трачу – так ничего, а как сами… И встретился же с такими жадными и меркантильными существами.
А старшекурсник только усмехнулся:
– Вы же все трое хотите выйти?
Рин злобно дернул плечом и… достал четыре монеты. Хм, дурной пример заразителен. Хотя он что, будет и за Элиа расплачиваться? Да у нее ж самой денег фииры не клюют! Я как вспомню высыпанное на кровать содержимое сумочки – дурно становится.
Парень благосклонно кивнул и заговорщицки поведал:
– Ворота не пропускают учащихся первого курса. Сможете их убедить, что вы со второго или выше, – выйдете… – Вслед за тем он растаял в воздухе.
Рин задумчиво почесал голову, чудом не растрепав косы, и тихо протянул:
– И почему у меня такое чувство, что нас троих попросту надули?
Я уже хотел с ним согласиться, но в этот момент…
– Подождите, – ахнула Элиа, – нас же учат контролю сил. На втором курсе этого нет, а значит…
Мы торжествующе переглянулись.
Арид нашел Тира в библиотеке. Парень, воспользовавшись тем, что архивариус отправился искать какой–то редкий свиток в глубь зала, сидел на подоконнике, задумчиво подбрасывая на ладони небольшой водяной шар.
– Когда будем отмечать начало последнего года обучения? – взял корна за рога лучший студиоз пятого курса.
Тир бросил короткий взгляд в окно, впитал шарик и, стряхнув с пальцев налипшие капли, пожал плечами.
– Да хоть сегодня. Я шесть золотых заработал.
Арид только присвистнул:
– Как???
– Ворота, – коротко бросил его друг, словно это короткое слово что–то объясняло.
Впрочем, так оно и было.
– Ты с ума сошел, – вздохнул Арид. – Пять лет назад нам раскрыли эту так называемую тайну за одну монету.
– Цены растут, – фыркнул приятель. – Ничего. Сделаем все по традициям студенческого братства. Месяц побьются головой об ворота, а потом покажем им тайный хо…
Договорить он не успел. За окном полыхнула вспышка яркого света, а через мгновение на наивную троицу первокурсников рухнул мужчина в алом плаще…
Человек, невесть как материализовавшийся перед нами, упал прямо на Элиа. Девушка придушенно пискнула и свалилась на руки Рину. А вот кузена подхватывать было некому…
Наконец минут через пять и Рин, и Элиа выковырялись из–под этого дядьки. Самое смешное – двор, где еще пару минут назад были толпы народу, буквально обезлюдел. Нет, вот что за несправедливость? Куда этого нежданного посетителя девать?
Наверное, я сказал это вслух. Рин, отряхнув костюм от пыли, задумчиво поинтересовался:
– К лекарю?
– Ты с ума сошел?! – невежливо воскликнул я, склоняясь над «подарочком». После общения с дедом у меня сильно обострились все чувства. И именно они мне во весь голос кричали, что еще немного – и этот человек не жилец. – Не успеем!
Первую помощь оказывать просто бесполезно. Пока мы будем перевязывать его раны, он кровью истечет! Здесь налицо сильное магическое истощение, обширные ожоги (причем явно от колдовского огня), а неестественно вывернутые правая рука и правая же нога, плюс кровавая пена на губах – это о многом говорит… Как он вообще жив до сих пор?!
Причем это только те повреждения, которые можно выявить на глаз. Что творится внутри этого несчастного, страшно даже представить. Как и то, где он мог получить такие повреждения. И, как назло, это светлый маг! Поэтому ауру надо подкачать светлой силой и немедленно, а то бедолага помрет от истощения внутренних резервов. Ему просто не из чего будет восстанавливать собственные силы организма.
А то, что нас недоучили контролю силы… ну что ж, резерв не такой уж и большой, тут одному бы хватило, можно особо не беспокоиться. В конце концов, перекрыть собственный канал силы всегда успею. Уж этому меня дома обучили в первую очередь.
– Что делать? – тут же стал собранным родич.
Вот за что я его уважаю: если он сам не знает, что делать, то не перечит другим. И опасными экспериментами он не занимался, когда надо было самому себе останавливать кровь из разнообразных ран.
Ну да, мой папочка в вопросах воспитания придерживался весьма оригинального метода. Он считал, что мы должны с самого детства понимать, чем может завершиться та или иная шалость. Или пропущенный удар. Так что целительству нас мама сама обучала, хотя и ворчала на отца. Жестоко? Да нет, нормально. И очень даже разумно. Особенно в нашей семейке.
– Светлое общеисцеляющее помнишь? – уточнил я, разминая пальцы.
Рин молча кивнул и протянул мне руку. За другую неожиданно взялась Элиа.
– Я буду давать силу, – чуть слышно обронила она.
Ладно, во имя всех богов, поехали!
– Исса’рен эллер’маилл ирен тосса’вриит ис хольме’каллат! – Надеюсь, мы сможем…
Сила прокатилась штормовой волной, заставив заскрипеть зубами, и схлынула, оставив на губах солоноватый привкус. Не знаю, что нам сможет дать этот пресловутый контроль, но простое слияние энергий довольно болезненная штука, особенно если эти силы еще и не родственные. Что–то подобные эксперименты мне уже не нравятся.
На земле сдавленно застонал раненый, намекая, что кому–то здесь еще хуже. Так. Нечего лелеять собственную боль. Живо собрали мозги в кучку, подобрали с пола увеченного и поволокли.
Я подхватил мага справа, Рин слева, и мы двинулись. Элиа, как наименее пострадавшая, открывала перед нами двери.
Самое смешное, что едва мы дотащили этого неподвижного к врачу, так в магпункте тут же нарисовался ректор, а нас, героически спасших неизвестного, чуть ли не взашей вытолкали.
Нет, ну где это видано?! Мы тут работаем, аки пчелки, а стоит только начаться чему–нибудь интересному, так нас сразу гонят!
Вот только повозмущаться толком нам опять–таки не дали: буквально через пару минут всех учащихся загнали в актовый зал. Что там они еще понапридумали? Надеюсь, это не из–за моей небольшой шалости на кухне? Тем более, пока еще никто ничего не заметил…
Увы, но все оказалось намного хуже. Ректор обвел комнату пронзительным взором, откашлялся и заговорил. Тихо, как бы даже себе под нос, но голос неожиданно ясно разнесся по актовому залу, и речь его услышали все. Даже парочка, играющая в карты на последнем ряду.
– Возможно, стоило объявить это каждому курсу отдельно, но я считаю, лучше пусть будет так. С сегодняшнего дня в Светлых землях и в Ниравиэне как части Светлых земель введено особое положение. Школу запрещено покидать ученикам не только первого курса, но также второго и третьего. В ближайшее время будет решен вопрос о возможности досрочной аттестации и записи в действующие войска учащихся старших курсов. Война началась…
Я летел в сторону своей комнаты, не смотря по сторонам. Где–то там за спиной остались друзья, вокруг гудели, обсуждая услышанное, студенты, но это все было там. А здесь… Демоны меня возьми, вместе с этим шилом! Все произошедшее в Храме ясно показало, что если война и начнется, то развяжем ее не мы, не темные. Но раз в Светлых землях введено военное положение, значит… Значит, вмешалась третья сторона.
