— Слыхал новости и получше.

Elle me hante. Я не могу думать ни о чем другом.

— И что будешь делать?

Последнее, что нужно Эви после всего произошедшего и в её положении — это давление. Но что самое странное: мне кажется, именно этого она и ждёт.

— Продолжу путь, — как бы сильно мне не хотелось предложить ей убежать вместе.

Старые проблемы никуда не делись. Что я могу предложить Эви? Сейчас ей больше чем когда-либо нужна пища и безопасное убежище. Ей необходимо вернуться в замок Смерти.

Мне ни за что не осуществить наши мечты о Хейвене без еды и припасов…

— Ты и правда веришь, что Цирцея подгонит нам какое-то спасительное оружие?

Опустошив одну канистру, я взялся за другую.

— Приходится верить.

— Тогда давай подумаем, как извлечь из этого пользу. Лично я предлагаю вместо операции по спасению Жнеца спланировать операцию по захвату замка. Когда мы его возьмём, вы с Императрицей заживёте там долго и счастливо, а мы вернёмся в апокалиптический мир.

Заманчивое предложение. Но…

— Ребёнок должен расти с отцом.

И, чёрт возьми, я в долгу перед Доминия за жизнь Эви. И за свою жизнь.

Джоуль облокотился о бок грузовика.

— Эви может обещать что угодно, но мы оба прекрасно знаем, что Смерть ни за что не поделится с нами своими ресурсами. Тем более теперь, когда на свет вот-вот появится Жнец-младший.

— Не хотелось бы петь дифирамбы человеку, женатому на моей любимой женщине…

— И обрюхатившему её.

— … но у Доминия твёрдые принципы. И если ты поможешь ему воссоединиться с женой и ребёнком, за ним не постоит.

Вообще, должен признать, что как человек он мне нравится. И при других обстоятельствах мы вполне могли бы стать друзьями. Вместе мы осушили не одну бутылку виски, и я понял, что он честный, умный и смелый мужчина.

И хотя Эви думает, что их ребёнок соединит в себе худшее из худшего этого мира, я так не считаю.

Иногда мне вообще кажется, что я пекусь о малыше больше, чем она сама. Одновременно с ревностью и потрясением я почему-то чувствую странное стремление его защищать.

И если даже меня раздирают противоречия, не представляю, каково Эви.

Она верит, что дитя защищает её от влияния Повешенного, и в то же время винит его за истощение своих сил…

— Просто подумай об этом, — сказал Джоуль и развернулся, — пойду отвяжу коня.

Чего? И люди ещё считают, что это я странно изъясняюсь?

Из машины вышел Кентарх, на вид поразительно бодрый, как на человека, несколько дней назад утратившего часть тела.

Прижигание — хороший способ остановить кровопотерю, но оно открывает дорогу развитию инфекций. Тем более, что Кентарх ничего не ест. Но, видимо, растительные средства Эви хорошо помогают, потому что горячки у него нет, и кисть заживает без осложнений.

Прижигая рану, я вспомнил, как подобным способом избавлялся от клейма Любовников на груди. А потом помогал избавиться от такого же клейма Селене.

Провёл пальцем по рубцу. Выпалить этот ненавистный символ — тоже была идея Смерти. За это я тоже перед ним в долгу.

— Тебе нужно поесть, — сказал я Кентарху. У нас ещё осталось немного львиного мяса.

Я свою долю откладываю для Эви с малышом. Судя по всему, от другой еды её тошнило. А сейчас проблем с желудком нет.

Кентарх округлил глаза, словно я сморозил полнейшую чушь.

— Расходовать запасы, которые я теперь не способен пополнить?

— Пополнить?

— Я не могу пользоваться оружием, даже телепортироваться и то не могу.

Во время схватки с Рихтером он затратил столько сил, что до сих пор при попытке переместиться просто начинает мигать. Не может вернуться к замку Смерти, чтобы проверить, как распространяется сфера.

Но как раз это меня вполне устраивает. Если наши враги нашли жену Кентарха, ему не обязательно об этом знать. Так безопаснее для Эви.

— Мой отец говорил, что сила в совершенстве. Разве из этого не следует обратное: что в несовершенстве слабость? Зачем я такой Иссе? — он поднял вверх культю.

— Что ж, старина Джек Дево тоже скажет тебе одну вещь: кое-что всё же лучше, чем ничего. Если хочешь быстрее восстановить силы, ты должен питаться. А насчёт оружия… левой рукой стрелять умеешь?

Кентарх поднял голову и с горечью в глазах ответил:

— Нет. Не умею.

— Тогда научись, чёрт возьми. Я вот научился стрелять обеими руками в два счёта, — поставив пустую канистру в багажник, я похлопал по висящему за плечом арбалету, в котором при первой же возможности перетянул тетиву.

— Серьёзно?

— Ouais. И у тебя тоже получится, — я увидел в его глазах искорку, борющуюся с безнадёжностью, — послушай, Кентарх, может быть, твоя жена жива. А может быть, и нет. Но если она жива, ты должен будешь выжать из себя максимум. Это и есть победа духа над телом, podna.

— Я верю в силу духа, — ответил он с сильным акцентом.

— Bien. Но нужно будет хорошенько над собой поработать. Будем тренироваться каждый день.

Кентарх кивнул, расправив плечи.

Вдруг дверца машины распахнулась, и из кабины, не дожидаясь помощи, выскочила Эви. Она прошла мимо, присела на камень неподалёку и начала заплетать волосы, поглощённая своими мыслями.

Как же мне захотелось провести пальцами по этим шелковистым локонам.

Задравшийся край свитера обнажил еле округлившийся животик. На мясном рационе она прибавила в весе и снова может похвастаться аппетитными изгибами, как при первой нашей встрече.

Внутри меня разгорелось желание. Фантазия забурлила. Боже, я не должен испытывать к ней такое влечение. Но ведь испытываю.

Кентарх словно прочёл всё по моим глазам.

— Ты так сильно её хочешь, — сказал он, понизив голос, — и всё же готов отдать своему сопернику?

Дрожь по телу.

— Я сделаю всё, чтобы она была в безопасности. Ей необходимо попасть обратно в замок, и если для этого нужно вернуться к нему…

Кентарх на миг призадумался.

— Я пытаюсь поставить себя на твоё место. Что, если бы Исса носила ребёнка от чужого мужчины?

— И что бы ты сделал?

Я уважаю мнение Кентарха.

— Радовался бы, что она жива. Любви, которой я к ней чувствую, хватило бы и на ребёнка, от кого бы он ни был. Наши узы такие крепкие, что я стал бы ему отцом лишь потому, что она стала матерью.

Разве сейчас я не ощущаю то же самое?

— Чем дольше ты будешь опекать и защищать любимую женщину и её ребёнка, тем больше будешь привязываться к ним обоим.

— Ты так считаешь?

Но если Доминия придёт в себя и захочет вернуть их, как мне тогда пережить потерю?

— Послушай, если мы определились с курсом, давайте поспешим.

Я снова бросил взгляд на живот Эви. Странное стремление защитить, пугающее своей силой, перевесило все сомнения.

— Ouais, — сказал я, — мы поспешим.

Императрица

День 556 П.В.

— Никогда не была так высоко в дюнах, — сказала я, взбираясь на холм из обугленного песка под вспышками молний, рассекающих небо. Джек настоял, что будет подниматься первым, а я пойду следом.

— Я тоже, — он остановился и, дождавшись меня, добавил, — видишь, всё вышло, как мы и планировали.

— Ага.

Так или иначе, мы добрались до Внешних Отмелей. Вместе. Это была наша цель. Причина, по которой мы и отправились в путь изначально.

Тогда я ещё не знала, каким важным человеком станет для меня Арик… и какими сильными станут мои чувства к Джеку.

Последние несколько дней я ловлю на себе его взгляд постоянно. Однако каждый раз, невольно потянувшись ко мне, он одёргивает руку, словно считает, что больше не имеет права ко мне прикасаться. Хотя, возможно, он просто решил держаться на расстоянии. Чтобы оградить сердце от страданий.

Но когда он наконец засыпает, я ложусь рядом, истосковавшись по тёплым прикосновениям, по уюту крепких объятий.