Арик повернул голову.

— Поговори со мной.

Пока я пыталась упорядочить мысли, роящиеся в голове, он продолжил:

— Мы же условились разговаривать друг с другом, если нужно что-то прояснить.

— Неужели ты сам не понимаешь, что я чувствую себя загнанной в угол? И не только из-за этой навязанной, — против моей воли, — беременности. Мне ещё и приходится жить под одной крышей с кретином, предавшим меня.

Теперь в списке моих целей рядом с местью Рихтеру появились четыре новых пункта: найти Джека, если он жив; каким-то образом разбудить свои силы; доказать, что Пол виновен в смерти бабушки, и уничтожить его.

— Я пытаюсь тебя защитить.

— Как?

— Слежу, чтобы ты не совершила ничего непоправимого. Это твоя первая беременность, для нас обоих это ново, поэтому давай действовать обдуманно.

Неужели он намекает, что я не могу мыслить трезво из-за беременности? И когда же с моим мнением снова начнут считаться?

— Почему ты не просмотрел мои записи?

Записи всего, что я вспомнила из бабушкиных слов. Честно говоря, большую часть я вообще не поняла, но некоторые отрывки теперь начинают обретать какой-то жуткий смысл.

Но Арик на них даже не взглянул.

— Потому что я помню, как рьяно она доказывала, что я её убиваю. И поэтому не могу воспринимать серьёзно остальные её заявления.

— Возможно, она приписала тебе действия Пола или решила, что он выполнял твой приказ.

В день смерти бабушка сказала мне: «Он убивает твоего последнего кровного родственника. Крыса! Посланец Смерти. Саламандра. Полуденные змеи в тени. Полночь заберёт мою жизнь!» Что, если она считала медика посланцем Смерти?

— Ты обвиняешь Пола в намеренном убийстве? — спросил Арик. — Хотя он никогда не проявлял ни малейших признаков жестокости, а только верность и отзывчивость? Подлость — это не про него. Это в голове не укладывается.

— А то, что у меня помутился рассудок, укладывается?

— Давай лучше поговорим о ребёнке, — сказал Арик, меняя тему.

— О маленьком зомби, которого я вынашиваю?

Сол упоминал, что Бэгмены являются переносчиками «радиационной мутации». А это ничего хорошего не сулит.

— Наш малыш будет либо смертным, либо Арканом. Без вариантов. Я прожил долгую жизнь и чувствую, что всё будет хорошо, — он потянулся к моему животу, — я прошу тебя просто мне довериться.

Но я оттолкнула его руку.

— Да, ты прожил долгую жизнь. И имеешь большой опыт. Только не в этом вопросе.

У меня разболелась голова. Когда же Мэтью снова со мной свяжется? Где ты?

Я в сотый раз прокрутила в памяти наш последний разговор.

Его шёпот в моей голове: «Есть тайна. Он не хочет, чтобы я тебе рассказал».

Виски запульсировали, носом пошла кровь. Я мысленно крикнула: «Убирайся из моей головы, Дурак!»

Он убил меня в самой первой игре, позволил умереть Джеку… Как он вообще посмел со мной заговорить!

Затем я услышала голос Джека: «Что ей угрожает? Чёрт, говори! Что приближается, coo-yôn?»

Я всхлипнула. «Джек??? Это ты?»

Казалось, он был так близко. Но сколько я не звала, ответа не было.

Потом я отключилась.

Арик сузил янтарные глаза.

— Ты что-то недоговариваешь.

А я и не собираюсь ничего рассказывать, пока он не начнёт доверять мне и моим воспоминаниям.

— Вот вы с Ларк и Полом постоянно твердите, что я не в своём уме, что у меня в голове всё перемешалось.

— Любовь моя, ты столько всего перенесла.

— Но именно в это время я приняла важнейшее решение — быть с тобой. Быть твоей женой. И если я действительно была не в себе, то, может быть, не стоило принимать столь судьбоносное решение.

— Sievā... — выдохнул Арик.

— Либо мы верим в моё здравомыслие и верим моим воспоминаниям, либо сомневаемся и в том и в другом. Что скажешь? — так и не дождавшись ответа, я отвернулась, — Джек бы мне поверил.

Пронзающий взгляд Арика я почувствовала даже спиной. От его тяжёлого вздоха сжалось сердце.

День 514 П.В.

— У кого-то скоро будет ребёночек, разве это не прекрасно?

Струйка воды стекла по потолку теплицы и спустилась длинной каплей прямо перед моим лицом.

Цирцея.

А я только уединилась в уголке среди растений, захватив с собой хроники и список того, что бабушка наговорила перед смертью.

— Неужели от тебя нигде не спрячешься?

— Система полива — мой друг, — проворковала она из воды, — ну и неделька у тебя выдалась, Эви Грин. Выезд на выручку Магу, нападение Императора и Госпожи Удачи, неожиданное содействие Солнца. Новость о беременности. Ещё этот контрацептивный скандал… Я ничего не упустила?

— Цирцея, я не в настроении, — завтрак, который я помогала Ларк готовить, до сих пор камнем стоит в желудке; мои кулинарные таланты по-прежнему оставляют желать лучшего.

Я прихожу в теплицу третий день подряд, чтобы подумать, потренировать свои силы… и отдохнуть от Арика. Этим утром он пытался чуть ли не насильно напичкать меня витаминами.

Но даже здесь, под лампами солнечного света, я едва могу прорастить семена. В битве моих сумбурных эмоций уверено лидируют злость и отчаяние.

Я злюсь на Пола за то, что он оказался таким лживым ублюдком; злюсь на себя за то, что клюнула на его удочку. Злюсь на Арика за то, что он мне не верит.

Я в отчаянии, потому что не знаю, жив Джек или нет. Что, если он всё же сумел выжить, и сейчас они с Мэтью в беде? Что, если обращение Мэтью было мольбой о помощи?

До этого я не разговаривала с Дураком несколько недель, потому что узнала из хроник, что в самой первой игре он меня предал. Во второй игре, чтобы заслужить моё прощение, он поклялся никогда больше не выигрывать. Тогда я пощадила его и взяла в союзники, хотя сама планировала в дальнейшем отравить… как и остальных своих союзников: Арика, Ларк с Финном, Любовников и даже Цирцею.

И если все они смогли простить мне прошлые грехи, то как я могу держать зло на Мэтью? Хотя, возможно, своё убийство я ещё могла бы ему простить… но не убийство Джека.

— Мэтью, где ты? Ответь! Джек? Ты… жив? —

На глаза набежали слёзы, и я отвернулась от свисающей капли. Но она подкралась с другой стороны.

— Фу! Ты как паучиха, болтающаяся на паутине.

— Если я Шарлотта, то ты Уилбур[1], — сказала Жрица и, не дождавшись от меня никакой реакции, продолжила, — эй, выше нос. Это же не конец света. Его мы уже пережили.

Её голос хоть и прозвучал жизнерадостно, но отдавал ноткой усталости.

— Ты правда не слышала наш с Полом разговор про инъекцию?

— Нет, — сказала Цирцея и в ответ на мой недовольный взгляд добавила, — между прочим, мне нужно спать время от времени. А ещё контролировать водоёмы по всей земле.

— А ты не видела во внешнем мире Мэтью или ещё кого-нибудь? — так и хочется признаться, что я слышала их с Джеком, но меня одолевают сомнения. Что-то подсказывает, что сейчас мне нельзя терять доверие в глазах окружающих.

— Нет. Я сказала бы Смерти, если бы видела.

— А мне нет?

— То, что я стану крёстной твоего ребёнка, ещё не делает нас союзниками.

Замок сотряс очередной порыв ветра. Заскрипели половицы, с потолка посыпался песок. Неужели наступает новый ледниковый период?

— В бездне тоже холодно?

Однажды Цирцея рассказала, что живёт на дне моря в Бермудском треугольнике, и даже показала через водное окно свой освещённый факелами храм.

— Да, особенно по сравнению с палящим солнцем и тёплыми бризами, к которым я привыкла. Но на север от замка температура упала ещё ниже. Там я больше не могу раздробить лёд на реках и ручьях, сколько ни пытаюсь. А без них невозможно узнать о приближении Рихтера. И если ров вокруг замка тоже замёрзнет наглухо, я просто не смогу вас предупредить.