— Ну-с, мамочка вернулась с покупками, — поощряющее улыбнулся сержант. — Разбирайте, детишки. Хотя акты о списании мне потом придётся писать до Нового года.

Как ни странно, в хозяйстве Свэггера обнаружился и просторный кожаный плащ, в котором Линда едва не утонула, и даже затемнённые спортивные очки.

Последнего я не понял, но Свэггер пояснил.

— Детектив, киберы, возвращённые по той или иной необходимости к жизни на наших улицах, может быть, и редкость. Но вот военлорды с ними встречались. Так что дайте себе и подруге шанс прожить несколько лишних секунд.

Я подумал, и согласился — белые контактные линзы на глазах у Линды выдавали её природу лучше всех прочих индикаторов.

Затянул ремни крепления обзорных камер, обычно используемых для трансляции картинки с поля боя в тактический операционный центр, подсоединил шунты.

— Отлично, — лаконично доложила Линда. — Видимость почти 270 градусов.

— Будут проблемы с прицеливанием, — предупредил Свэггер.

— Знаю, — отозвалась Линда. — Главное, чтобы не было проблем с оружием.

Вместо ответа сержант выложил на стойку автомат с характерно изогнутым магазином.

— Спорим, он ещё председателя Мао помнит? — только и сумел сказать я, глядя на АК 47 китайской — судя по иероглифам на затворе — сборки.

— За это не поручусь, конечно, — ответил сержант, выкладывая ещё один магазин и десяток патронов россыпью. — Но столетний юбилей справил точно. Это из вчерашнего конфиската, не успел ещё оприходовать…

— И наверняка подумывал о том, не украсит ли этот экспонат твою собственную оружейную коллекцию, не так ли, сарж? — укреплённые на горле Линды динамики издали подобие смешка. — А что получит наш Ланцелот?

— Игольник. Единственная толковая пушка, которую успели выпустить до того, как начался весь этот маразм с обезоруженными зонами.

Я взвесил большой угольно-чёрный пистолет в руке.

— Калибр, конечно, детский, 4,6 миллиметра. Но — электрический спуск, безгильзовый боеприпас, 50 патронов в магазине, скорострельность такая, что человека пополам распилить может.

— Пойдёт, конечно, — без особого восторга я засунул шедевр высоких технологий за брючной ремень. — Вот только не вижу сменной обоймы.

— В комплект не входит, детектив. Да и вне комплекта тоже — уж очень редкий ствол.

Свэггер чуть помялся, а затем расстегнул собственную кобуру.

— Возьмите ещё мою артиллерию, детектив. Пригодится.

Я прикинул в руке вес кольта 45 калибра и опустил его в карман плаща. В другой карман легли две запасные обоймы.

Спору нет, я предпочёл бы нечто более лёгкое в управлении и скорострельное, но в том-то и была проблема, что выбирать было особо не из чего.

Последним сержант достал из тележки небольшой чемоданчик с помаргивающими на боковой панели зелёными огоньками.

— Обезоруженная зона наших спецназовцев. — сообщил сержант. — Глушит любое чипированное оружие в радиусе полукилометра. От военных поможет не очень — у них оружие не слишком умничающее, а вот от прочих вооружённых хулиганов может пригодиться.

Я подхватил чемоданчик левой рукой, а правую протянул сержанту. Свэггер осторожно пожал её, а потом также молча отдал мне честь.

Я кивнул в ответ, и бодро зашагал к выходу.

За мной, задевая плечами углы на поворотах, шла Линда и тихо материла председателя Мао, русскую оружейную промышленность и ещё, почему-то, Голливуд.

Чем ей не угодил городок, вот уже как полста лет находящийся на дне Тихого океана, так и осталось для меня загадкой.

Статуя Благоденствия долгое время служила для САСШ разновидностью громоотвода.

Согласно учениям едва ли не всех террористических движений Мусульманской Лиги, да и у многих западных неосимволистов, разрушение статуи должно было неминуемо подорвать моральный дух каждого жителя САСШ.

Благо, находился этот объект в стороне от более привычных целей, и охранялся не так, чтобы очень. В конце двадцатых годов очередной фанатик всё-таки добился своей цели, превратив статую в разновидность Венеры Милосской, для разнообразия — без головы.

Опытным путём подтвердив и без этого очевидную, в общем-то, идею: наш моральный дух кроется в чём угодно, но только не в этом монументальном кошмаре, преподнесённом стране в дар не в меру экспансивным скульптором из Джорджии.

Лучше бы он Форт-Нокс ограбил — вот тогда внимание ему было бы гарантировано.

Так или иначе — статую было решено не восстанавливать в пропагандистских целях, а через пару лет после того все свободные финансы Ковчега стала забирать система ПБЗ. И видеоролики с видом руин острова Благоденствия немало поспособствовали выделению бюджетных денег на ПБЗ.

Так что кто выиграл в конечно счете — большой вопрос.

Руины же обнесли колючей проволокой, назвали мемориальным местом и — оставили до лучших времен… которые за прошедшие тридцать лет так и не соизволили наступить.

Впрочем, кроме руин Благоденствия теперь на острове было расположено антенное поле генераторов плазменного щита. И, как выяснилось, резервный центр управления ПБЗ.

Сердце дракона, в которое направил свой удар Шагга.

Ещё один Дон Кихот, сражающийся с ветряной мельницей.

Мне, впрочем, было наплевать и на Дон Кихота, и на его мельницу. Мне нужен был свидетель обвинения — и я намерен был его заполучить.

Гравицикл я уронил по старой полицейской привычке прямо перед контрольно-пропускным пунктом.

Инерция мышления видать, не иначе. Возможностей «Бугатти» вполне хватило бы для того, чтобы перевалить колючую проволоку под током в любом другом месте.

Хотя, с другой стороны, плана охраны спецобъекта я не видел, и нарываться на неизвестные мне сюрпризы не хотелось. Лучше разбираться с предсказуемыми.

В темноте, начинавшейся сразу за небольшим одноэтажным строением КПП смутно угадывались контуры гигантского останца из позеленевшего бетона.

— Пустынно что-то… — неожиданно высказалась из-за моей спины Линда.

Я ни черта не видел — всё таки, глаза из плоти и крови несколько уступают линзам видеокамеры. Но поверил — это совпадало с моими собственными предположениями.

— За охрану резервного центра Ван Даглер отвечает. Думаю, он позаботился об отсутствии лишних глаз… И вообще, наслаждайся экскурсией в центр могущества САСШ. Останки статуи, согласно путеводителю от 2035 года «возвышаются в центре огромного поля, усеянного решётками антенн, оберегающих покой и благоденствие жителей САСШ вместо прежних бетонных идолов».

— Угу, — оценила Линда после недолгой паузы. — И сочинили всё это для того, чтобы пудрить мозги туристам.

— Но красиво написано, — возразил я.

— Джек, я не читаю старьё, напечатанное до моего рождения.

— Сейчас уже никто не читает, — признал я, спрыгнув с гравицикла.

Похоже, охрана КПП только этого и ждала — у раздвижных дверей в здание сразу же возникло трое аборигенов. Один нежно баюкал в руках зенитную установку.

Приглашение было недвусмысленным, и я направился к ним.

Вся троица была обряжена в бронежилеты с эмблемами какого-то охранного агентства, что меня не удивило. Контракт на охрану этих руин был выгодной синекурой и любой военлорд, способный нанять десяток мордоворотов — и имеющий соответствующие знакомства, разумеется! — мог бы его получить.

Что, видимо, и произошло: во всяком случае, амуницию эти охранники точно покупали на распродаже военного имущества, потому что бронежилеты были подогнаны скверно. А тот, что держал в руках пусковую установку бронежилет на себя и вовсе только накинул — на его широких плечах даже самые «безразмерные» ремни для подгонки едва ли бы сошлись.

Но служебного рвения на лицах было написано столько, что хватило бы на дивизион не подрастерявших иллюзии новобранцев. Бравым ребятишкам явно хотелось доказать, что они вовсе не команда разгильдяев и бездельников.

Как и следовало ожидать, при ближайшем рассмотрении все трое оказались бывшими профессиональными спортсменами, что оставляло мало надежды договориться. Мозги сильной стороной этих ребят никогда не были, а я, в свою очередь, никогда не был силён в перевоспитании профессиональных дубов.