Тёртые ребята — судя по быстрым и точным движениям «разогнанной» генетическими изменениями мускулатуры и сущие дети — если ориентироваться на мальчишеские лица. Но я не обманывался насчёт возраста — что-что, а уж вечную молодость военлордам предоставляют задаром.

Ни один из них не переживает тридцатилетнего рубежа — генетическая оптимизация в военных целях изматывает организм не хуже каменоломен. Да и с точки зрения безопасности выгоднее — военлорды, в отличие от более ранних модификаций, вроде того же «суперхомо», что сейчас лежал на столе, помирали уже через пару лет после демобилизации. Полковник, судя по внешности, был уже недалёк от того порога, за которым его ждало путешествие в небытие — выбеленные боевой химией волосы, сапфировой синевы глаза, наполненные тоской всемогущего, но короткоживущего существа…

И целый полковник, кстати. А в жандармерии их немного — вообще-то, насколько мне было известно, только один по штату и положен…

— Управление по делам бывших военнослужащих, — сказал Ван Даглер. — Кто из вас доктор Торндайк?

— Будто вы сами не знаете, — буркнул патологоанатом, повернувшись к древнему ноутбуку, — За телом?

— Да, — полковник посмотрел на эльфку, — Детектив-стажёр лейтенант Стерлинг? Я полагаю, вы понимаете, что расследование дела вам поручили лишь для протокола?

— Вовсе нет, — отозвалась Айви. Я так и слышал звон сосулек в воздухе. Похоже, стоило вмешаться, иначе я буду наблюдать редкое зрелище, впервые на арене — поединок эльфки и военлорда. Причём безопасность зрителям отнюдь не гарантируется.

— Молодой человек, может быть, вы сообщите по крайней мере, чьё убийство мы не станем расследовать? — спросил я.

— Это не ваше дело, — разговаривал Ван Даглер так же, как и маршировал. — Убийство бывшего военнослужащего, совершённое даже и на гражданской территории, остается прерогативой военных следственных органов.

— Тем не менее официального распоряжения о передаче дела в ваше ведение не поступило, — я тоже умел блеснуть канцеляризмом.

— Оно последует. К тому же, не стоит со мной бодаться. Вам неизвестны все обстоятельства дела… — полковник внимательно окинул меня взглядом — ага, не числюсь я в твоих базах? — и всё-таки добавил. — Офицер.

— Ну почему же, — я встретился-таки глазами с «элитаром» и вздрогнул. — Что тут расследовать: мутантный грипп, и вся недолга. В последнее время он валит людей с ног как дихлофос во времена моей молодости — мух.

Произнеся последние слова я вдруг почувствовал себя балериной на сцене. В кои-то веки я стал душой компании!

— Томас Кларк, — убитый вдруг обрёл имя. А я, похоже, только что подписал себе приговор. Меня спасало только одно — Ван Даглер ещё не ознакомился с досье на мою персону, и не мог меня одёрнуть, сославшись на мою полную непричастность к делу. В жизни «призрака» были свои преимущества.

Правда, для меня они, к сожалению, не окупали недостатков.

— Не советую вам об этом болтать, — наконец сказал полковник, в очередной раз пересчитав мои позвонки при помощи встроенного у него в глаза рентгеновского лазера. — Какое-то время.

Док Торндайк, проконсультировавшись с базой данных Управления, посмотрел на меня и развёл руками.

— Ордер них есть. Компьютер уверяет, что это, — патологоанатом указал на тело, — рядовой Джо Тэлбот, отставной военнослужащий.

Я только плечами пожал. Будь Ван Даглер поопытней в гражданских делах, он бы не признался. С другой стороны, очевидно, что даже моё непосредственное начальство в курсе того, кого именно из Больших Людей отправили на тот свет до срока. Так что официальное извещение о смерти — вопрос лишь времени и политических игр. Да и не делают люди из жандармерии таких глупостей — разве что полковника оптимизировали на скорость реакции, а не мышления. Но тогда зачем ему браться за расследование этого дела? Или это оперативные игры? Впрочем, мой босс тоже встрепенулся… Я знаю, что ты знаешь, что я знаю о том, что ты знаешь…

Я тряхнул головой. Есть вещи, о которых лучше вообще не думать до поры. Извилины целее будут.

Пока я барахтался в недрах диалектического мышления, два «элитара» укрыли тело Кларка-Тэлбота-не-исключено-что-кого-то-третьего простынёй и выкатили каталку из морга.

Ван Даглер посмотрел на эльфку тяжёлым взглядом, не обещавшим ничего хорошего. Интересно, чего они там не поделили? Или он девушке поединок сердец проиграл? Затем полковник вместе с парой оставшихся жандармов убрался из морга.

— Ну-с, молодые люди? — разорвал тишину голос Торндайка — И что же это мы с вами наблюдали?

— Прекратите дискриминацию по возрастному признаку, — проворчал я. — Кто-то кого-то убил. И всего-то делов. «Элитары» решат все наши проблемы. Не о чем беспокоиться — в кои-то веки можно побездельничать за государственный кошт. Офицер Стерлинг, вы распечатали отчёт доктора Торндайка?

— Да.

— Ну тогда идёмте, прогуляемся. А вам, док, рекомендую понаблюдать за своим отчётом в сетях полиции. Подозреваю, что он будет меняться прямо на глазах.

Идти недалеко.

Бар с милым названием «АйвэнОff» расположен прямо напротив родного Управления.

Это место любят все копы. Главным образом за возможность без помех выпить за глухой стальной дверью двойную дозу виски и зараз выкурить пачку сигарет, не опасаясь архангелов из Службы охраны здоровья. Владелец бара исповедует нехитрую философию правоверного республиканца, оставляющую за человеком право катиться в ад тем путём, который ему больше нравиться.

Я усаживаю офицера Стерлинг за стол и ещё разглядываю девушку повнимательнее. Волосы. Глаза. Наплечник. Меч.

Да ей же лет двадцать всего! Офицер?!

— Давно из стажёров вышли? — спрашиваю я, презрев всякую политкорректность. Если девушке не понравится моя манера общаться (а она ей не понравится, что я, себя не знаю, что ли?), пусть отчаливает сейчас.

Шефу всё равно деваться некуда — Стоун ему нужен, очевидно, позарез. Чёрта с два он бы меня вызвал иначе. Как знать, может я гораздо ближе к жетону и пистолету, чем полагаю? Н-да… или расследованию обстоятельств гибели шестерых человек в одном магазинчике дамского белья. Неожиданно я задумываюсь о том, что для Борова единственный способ избежать скользких вопросов относительно моей персоны — это переместить меня на следующий план существования. Мысль явно требует тщательного обдумывания на досуге.

— Я произведена в детективы три дня назад, — Стерлинг откидывает чёлку в сторону. — Я ещё очень молода.

Всё это, конечно, было чистейшей политикой — как и обученный имбецил у входа. Субраса эльфов, любимейшая игрушка Правительства, прочно удерживала первенство среди гражданских модификаций. Ещё бы, первая модификация с отключенным геном старения. И военлорды как первое поколение генетически изменённых, относилось к «детишкам» куда как ревниво. У них то всех преимуществ — способность не спать лет по десять — «Используй все двадцать четыре часа в сутки!», да верховная политическая власть. Но если слухи относительно «бессмертия» эльфов — не брехня (а сами эльфы распространение таких слухов по понятным причинам не поощряют), то скоро военлордам придётся потесниться.

А может, и раньше. Голосование в Конгрессе не зря затеяли…

Молчание затягивается, и я, наконец, беру быка за рога.

— Ну, в таком случае давайте знакомиться. Меня зовут Стоун, Джек Стоун, можете называть меня и так и эдак, — мои… опекуны, наградившие меня столь экзотическим именем, вовсе не были фанатичными почитателями (или полистателями?) комиксов; просто считали, что мне с ним будет легче натурализоваться. Расчёт, впрочем, не оправдался. Если ты иммигрант с «бледно-зелёной» картой, то никому нет дела до того, какое ты имя носишь.

— Полагаю, вас уже предупредили о моей персоне? Вы не выглядели слишком удивлённой там, у шефа.

Стерлинг чуть улыбается.

— Вас называют Бладстоун. — говорит она — Тяжко сходитесь с людьми, возможно потому, что их боитесь. Полгода назад вас отстранили, с тех пор ситуация осталась без изменений. Я ваш жетон и пистолет.