айЭм застыл. Прокашлялся.

— Эм… давай снимем с тебя штаны? И прежде чем ты ответишь, да, я в курсе, что ты не голоден, но я принес кое-что перекусить, и да, в том числе и алкоголь.

Когда айЭм протянул руку, Трэз моргнул и увидел Селену, застывшую на месте, в теперь вечном ожидании, что он возьмет ее за руку и спасет.

Но он не смог спасти ее.

Склонив голову, он чувствовал себя слишком уставшим для слез, и ощущение, что все будет так плохо до конца его жизни, сидело подобно стальному костюму с шипами, направленными внутрь.

— Пошли, — позвал его айЭм надломленным голосом.

Трэз взял предложенную руку рефлекторно, его не волновали ни грязное тело с одеждой, ни еда.

Но выпивка… наверное, поможет.

По крайней мере, благодаря ей он мог вырубиться.

Когда они направились в ванную, зазвонил его телефон на прикроватном столике, и на мгновение он помедлил, удивляясь, как это было странно…

Но ведь это было вполне нормально? Люди звонят друг другу, когда чего-то хотят, когда им что-то нужно, когда хотят поделиться новостями или просто сообщить, что все в порядке.

Вспоминай, сказал он себе. Так все и происходит…

В следующий раз, когда к нему пришла осознанная мысль, он заходил голым под душ.

Ой.

И все.

Просто… ой. Словно струи воды попали в рану в его груди.

Именно айЭм подался вперед и вымыл его волосы и тело, промочив при этом рубашку спереди и рукава.

Потом они вышли из душа, и пришло время вытираться.

Он опомнился уже сидя на кровати, до груди закутанный в покрывала, поднос с ножками стоял рядом. айЭм сидел на краю матраса, его губы шевелились.

Со странным чувством, словно он покинул свое тело, Трэз наблюдал за братом со стороны, за грациозными движениями его руки, обеспокоенным выражением его лица, умными глазами.

— Со мной все будет в порядке, — сказал Трэз, когда повисла пауза.

Он понятия не имел, о чем говорил брат, но был уверен, что темой было его состояние.

— Сделаешь одолжение? — спросил Трэз, посмотрев на дверь в другом конце комнаты. — Поблагодаришь всех… за меня? За все, что они сделали? Я был так измотан… Не знаю, как бы я умудрился построить его.

Не было причин добавлять существительное. айЭм знал, о чем шла речь.

— Да. Конечно.

И я хочу, чтобы ты отдохнул.

— Что, прости?

— Я никуда не денусь. Этой ночью уж точно. — Он сжал руки, чувствуя боль в предплечьях и плечах. На то, чтобы обмотать ее бинтами ушло много энергии, и он не чувствовал, сколько усилий прикладывал в процессе. — Я слишком… всё сразу. Я слишком всё сразу.

айЭм посмотрел на него, направив глаза-лазеры:

— Уверен? Я собирался поспать здесь, с тобой.

— Спасибо, но я бы хотел побыть один. И, опережая тебя, нет, я не собираюсь делать ничего глупого. Можешь забрать у меня оружие.

— Поверишь, если я скажу, что уже это сделал?

Перед глазами всплыло воспоминание, как он стоял, приставив пистолет к виску, в первую ночь, когда Селене стало плохо.

— Да. Поверю.

Кроме одного сорокового, если только парень не разобрал джакузи.

айЭм снова заговорил, и Трэз наблюдал, как он уходит, периодически кивая, просто чтобы не быть грубым. Его разум снова уплывал, и прежде чем он понял, глаза последовали за ним, закатываясь.

Не успел он сообразить, как уже лежал на кровати.

Голос айЭма раздался откуда-то сверху, словно голос Бога или диктора:

— Я оставлю свет включенным.

Словно ему четыре года.

— Спаси…

***

айЭм стоял над братом, когда Трэз вырубился на середине «спасибо». Когда из рта парня вырвался тихий храп, он покачал головой.

Брат будет в таком состоянии еще очень долго.

Посмотрев в изножье кровати, он увидел штаны, которые скинул на пол, и подошел, чтобы поднять их. Наверное, будет лучше, если проснувшись, парень не увидит именно их первым делом… айЭм бы вообще предпочел их выбросить. Но мысль, что они могли стать важным символом смерти Селены, остановила его, и в итоге он сложил брюки и убрал на полку шкафа.

Он еще раз проверил Трэза. Больше он ничего не мог сделать, только подтащить кресло к кровати и смотреть, как парень дышит следующие четыре, шесть или десять часов.

Он помедлил на выходе из комнаты… и не увидел ничего тревожного, кроме того факта, что парень напоминал покойника.

Ничего тревожного.

Все по-старому.

Господи, его сейчас вырвет.

Спустившись на второй этаж, он подошел к открытым дверям в кабинет Рофа. Все братья и воины собрались там, кто-то сидел, кто-то прохаживался, несколько стояли, прислонившись к стене.

Они замолчали и посмотрели на него.

Он поднял руку, здороваясь.

— Не хотел отвлекать вас. Просто подумал, что вы захотите узнать, что он спит наверху. Он очень благодарен вам за все, что вы сделали, и попросил меня передать это.

Кто-то забормотал… но что-то было не так. Причем серьезно.

— Что случилось? — медленно спросил он.

— Зайди на минуту и закрой за собой двери? — заговорил Роф из-за резного стола.

Значит, они ждали его.

— Ну, да. Не вопрос.

Закрыв их внутри, он скрестил руки на груди.

— Рассказывайте. И не надо ходить вокруг да около. У меня нет на это ни сил, ни терпения.

Роф направил свои солнечные очки в его сторону.

— Примерно полчаса назад в дом для аудиенций звонили.

— Кто?

— Звонивший не представился. Однако, очевидно он принадлежит к с’Хисбэ. Ключевая мысль в том, что либо я выдам твоего брата завтра к полуночи, либо Королева объявляет войну не просто мне и Братьям, а всей расе вампиров.

айЭм закрыл глаза.

Ему следовало ожидать этого. На самом деле.

Но он бы не отказался от хотя бы десятиминутной передышки перед тем, как взорвется очередная драма.

Шумно выдохнув, он пробормотал:

— Вот сукины…

— Мы не отдадим его.

Глаза айЭма вылезли из орбит.

— Что?!

Роф уперся мощными предплечьями в стол, подаваясь вперед и обнажая клыки.

— Я не отвечаю на угрозы. И мы готовы к войне, если дойдет до этого… но вне зависимости от исхода, я никуда не пущу этого мужчину. Точка.

Когда низкий рык пронесся по комнате, айЭм оглянулся по сторонам.

Он не плакал со смерти Селены, даже когда шел позади брата навстречу погребальному костру. Словно со смертью Избранной, словно электрический запал, ведущий к слезным железам, сгорел под грузом, и свет в центре его груди потух.

Но сейчас, встретив уверенные, наполненные агрессией взгляды мужчин, собравшихся в комнате, слезы покатились по его щекам.

Казалось, что проведя десятилетия в одиночку, они с братом наконец нашли свою стаю.

Эти гордые воины и их женщины усыновили двух беспризорников, скитавшихся по миру… и они были готовы биться до смерти, чтобы защитить своих.

Содрогнувшись, он взял себя в руки и покачал головой в сторону Рофа, пусть мужчина и не мог увидеть его.

— Прости, я не могу позволить вам сделать это…

— Я ослышался? — выплюнул Король. — Ты пытаешься сказать мне, что делать?

— Но Тени способны на… — Он прокашлялся, не желая оскорблять их. — Вы не понимаете, на что способен мой народ.

У них в запасе были трюки, которые не под силу обычным вампирам.

Роф кровожадно улыбнулся.

— Наверное. Ты еще не встречался с моим союзником? — Король махнул рукой в сторону, указывая на Ривенджа. — Вас представить?

Фиолетовый взгляд Ривенджа был ледяным.

— Будучи Правителем своего народа, у меня есть свои ресурсы… и могу тебя заверить, мы способны отразить любое нападению этой Королевы.

Симпаты, подумал айЭм. Господи Иисусе…

Роф обратился к комнате:

— Она хочет войны? Она ее получит… и я гарантирую, что тактика «выжженной земли» покажется воскресным утренником по сравнению с тем, что ей я устрою, если она попытается забрать нашего парня.

айЭму оставалось просто стоять там и моргать, как придурку.