— Прошу вас, проходите, — сказал парень, указывая рукой путь.

Они изначально договорились, что встреча пройдет в библиотеке, и одно из окон будет приоткрыто, на случай, если Рофу придется дематериализоваться. Тро, который будет ждать в отдельной гостиной, приведет Брат и выведет тоже Брат.

Было несколько иных оговорок.

Оказавшись в комнате, заставленной книгами, Рейдж быстро, но основательно осмотрел помещение, а потом сказал:

— Дайте мне привести ублюдка.

— Уверен? — уточнил Ви.

— Успокойся, я его не съем. Пока что.

Он оборвал дальнейшие разговоры, уходя в фойе, где в нерешительности толкался Абалон, с таким видом, будто застрял во внутреннем споре о том, успеет ли он добежать до уборной или его стошнит прямо на туфли.

— Так, где твой кузен? — спросил Рейдж, ободрительно улыбаясь парню. Будто просто собирался пригласить того и ничего больше. — Там?

Абалон кивнул на закрытую дверь напротив.

— Да. Он в мужской гостиной.

Рейдж положил руку на плечо Первого Советника.

— Не волнуйся ты так, Апплботтом. Все на мази.

Невозможно не посочувствовать парню, когда он облегченно выдохнул.

— Да, мой господин. Спасибо.

Еще раз заверив парня, Рейдж скользнул через дверь в гостиную и прикрыл ее за собой.

Тро стоял посреди комнаты, выглядел он так же безукоризненно, как это было в Старом Свете… хотя одежда была простой.

— Рейдж? — спросил мужчина, делая шаг вперед.

— Да.

Тро дали шанс протянуть ладонь для рукопожатия… и все. Рейдж схватил его запястье, развернул как балерину и швырнул лицом к ближайшей стене.

— Что ты…

— Обыскиваю тебя, говнюк. — Хотя, скорее он его «избивал». — Раздвинь их.

— Ты причиняешь…

— Если я найду оружие, то тут же использую его на тебе. Усек?

— Обязательно быть таким…

— Спереди. — Рейдж дернул парня за ремень, перевернул, словно крышку и прижал к стене уже спиной. — Неа, голову выше.

Он схватил парня за подбородок, высоко задирая ему морду. Сделав маммограмму на удивление накачанной груди, Рейдж обхлопал его ниже торса, так саданув по причиндалам, что парень пропел «С» на высоких нотах.

— Я бы попросил!

— В штанах пусто. Не удивительно.

Вниз по ногам. Икрам. Назад на уровень глаз.

— Итак, вот тебе правила: одно движение в сторону моего Короля, которое мне не понравится? Сдохнешь раньше, чем твое тело коснется пола. Мы друг друга поняли?

— Я пришел сюда с миром. Я по горло сыт войной…

— Мы друг друга поняли? Только чихни в его сторону, попытайся пожать руку, даже если ты дважды посмотришь на его долбаные ботинки? Я лично повешу бирку на твой палец.

— Ты всегда такой резкий?

— Чтоб ты знал, упырь, я спокоен, собран и хладнокровен. Ты не захочешь видеть меня взбешенным.

Рейдж толкнул парня в сторону двери, открыл ее и потом схватил парня за шею.

— Я в состоянии идти сам, — протянул мужчина.

— Да ладно? Уверен в этом?

Рейдж так повернул хватку, что теперь его ладонь лежала на лице парня, сейчас он вел Тро за коллекцию из глаз, носа и рта.

— Так лучше? Нет? Ну, видимо, тебе стоило держать варежку закрытой.

Намеренно лишая Тро равновесия, он наслаждался, как парень, словно Фред Астер, вытаптывал чечетку мимо Абалона и сквозь дверь в библиотеку.

— Все идет просто прекрасно, — пробормотал Ви, зажигая самокрутку.

— По крайней мере, обошлось без соуса для барбекю, — парировал коп.

— Это пока. — Ви выпустил струю дыма. — Впереди вся ночь.

Рейдж прокашлялся.

— Мой господин и правитель, Роф, сын Рофа, кровный отец Рофа, представляю вам Тро, Кусок Дерьма.

На этой ноте он толкнул парня в сторону восточного ковра, и, вот неожиданность, сделав кувырок, ублюдок оказался на своем месте.

У ног одного-единственного, настоящего Короля.

— Нет, я позабочусь о ней. Спасибо.

Сказав это, Трэз улыбнулся Элене, не желая обижать женщину своим «кыш». Но по правде, он вполне приготовился стать тем, кто вынесет Селену из смотровой комнаты. Учебного центра. В… куда-нибудь, куда угодно.

Но этому не бывать. Не больше двух часов назад у нее была остановка сердца, ее ударили двумя миллионами джоулей электричества в грудную клетку, а потом как-то умудрились вернуть ее к жизни благодаря его фокусу с превращением в живое, дышащее одеяло в виде души.

О, да ерунда, просто еще один день из жизни.

Или ночь?

Да кто, блин, знал.

— Ты готова? — спросил он у Селены.

Когда она на самом деле посмотрела ему в глаза и кивнула, казалось, это происходило во сне. Он никогда бы не подумал, что связь между ними восстановится… и что ее тело снова будет сгибаться, как и положено, когда он подхватил ее под колени и плечи.

— Я буду… нежен. — Когда его голос сорвался, ему захотело отвесить себе затрещину. — Медленно и аккуратно.

Она снова кивнула, а потом охнула, когда он поднял ее со стола и вытащил из-под медицинской лампы со множеством огней, которую опустили низко к ее телу.

— Куда? — спросил он, хотя ему уже дважды сказали.

Элена, которая несла мешочек для капельницы, повела их к двери. — За мной.

По другую сторону двери располагалась реабилитационная палата, и он не хотел видеть в ней свою женщину. Больничная койка с высокими поручнями вдоль матраса, тонкие покрывала, простыни, простые и белые. Рядом стоял штатив для капельницы и разнообразное оборудование для наблюдения. Дубовые с виду подушки.

С другой стороны, он мог положить ее на пуховую перину, и даже этого будет недостаточно.

Селена дрожала, когда он аккуратно устроил ее на матрасе. А потом, когда он попытался вытащить покрывала из-под нее, она закрыла глаза и качнула головой.

— Дашь минутку? — простонала она, будто болело все тело.

— Да. Конечно. Разумеется.

Ииииииииии, сейчас ему нечем было заняться. Оглянувшись, Трэз приметил стул и решил, что приземлив туда свою задницу, он, по крайней мере, не будет притеснять ее.

Элена ушла, предоставляя им возможность побыть в том небольшом покое, который они могли найти, и он подумал… дерьмо, Селена лежала так неподвижно. Но, по крайней мере, ее суставы хотя бы отчасти приняли нормальное положение, и она дышала самостоятельно. И была в сознании.

Но она все еще была очень бледной. Почти сливалась с простынями. И хотя ее волосы поправили, виднелись спутанные комки на темной длине.

— Мне… жаль…

— Что? — он дернулся вперед. — Что ты сказала?

— Жаль…

— За что? Господи, ты же не напрашивалась на это.

Когда она заплакала, Трэз вскочил со стула и подошел к кровати, опускаясь рядом с ней на колени. Он опустил бортик и взял руку Селены, лежавшую ближе к нему.

— Селена, не плачь. — На прикроватной тумбочке лежала коробка «Клинексов», и он поменял руки местами, чтобы вытащить салфетку и промокнуть ее щеки. — Нет, не жаль. Нельзя жалеть о чем-то вроде этого.

Она прерывисто вздохнула.

— Я не хотела, чтобы ты знал. Я не хотела… беспокоить.

— Если бы ты сказала мне.

— Ничего нельзя сделать.

Так, а это уже нож прямо между его гребаных ребер.

— Мы этого не знаем. Мэнни поговорит с кем-то из своих человеческих коллег. Может…

— Я люблю тебя.

Слова ударили по нему словно пощечина, и Трэз закашлялся, охнул, залепетал что-то, сбиваясь с дыхания — все одновременно. Шикарная реакция. Очень, блин, мужественная… и — вот абсурд — ему вспомнился тот синтезатор в фильме «Феррис Бьюллер берет выходной», в сцене, когда мелкий говнюк висел на трубке со своими одноклассниками.

В чем, черт возьми, его проблема? Женщина, которую он любил, единственная, кого он хотел во всем мире, выдала ему Три Главных Слова… а он расплылся словно кусок дерьма.

Как романтично.

С другой стороны, по крайней мере, он не нагадил в свои Ливайсы.

— Я… — Трэз запнулся.

Прежде чем он успел ответить, Селена сжала его руку и покачала головой на подушке.