— Лессер? — спросил один из Братьев.

— Нет. Когда я вышел проверить, на решетке и фарах была красная кровь. Значит, либо человек, либо кто-то из вас, парни… но, раз мы пересчитались по головам, и все остались при своих конечностях… значит, вероятней первый вариант.

— Или Ублюдки.

— Возможно. Да. Кто бы там ни был, уверен, что ему крепко досталось.

Лейла нахмурилась.

— Кого-то зацепило?

— Никого из наших, не волнуйся, — ответил кто-то.

Странное предчувствие потревожило ее.

Не сказав ничего больше, она вышла из комнаты. Удостоверившись, что никто не заметил ее уход, она достала телефон, который позаимствовала у Дока Джейн и послала короткое сообщение. Как только текст ушел, она стерла сообщение и, прежде чем вернуть мобильник в карман, убедилась, что он стоит в режиме вибрации.

Расхаживая у главной двери, она держала руку в кармане на тонком телефоне, ожидая ответа. Когда через десять минут никто не ответил, она снова проверила телефон, вдруг она нечаянно отключила его…

— О, привет.

Обернувшись. Она увидела Куина с Блэем, выходивших из потайной двери под лестницей, ведущей в туннель.

Вспыхнув, она поспешно сказала:

— Я только хотела спуститься.

— Сейчас он отдыхает. Док Джейн сказала, что его показатели улучшаются. Он вне опасности.

Блэй добавил:

— Мы собираемся поспать. Иначе сейчас свалимся.

Куин зевнул так, что щелкнула челюсть.

— Док Джейн вырубилась в клинике. Кажется, она вторые сутки на ногах. Она сразу позвонит нам, если что-то изменится.

— Позовете, если я понадоблюсь? — спросила она.

— Думаю, пока все нормально. Спасибо за все. Правда.

Они обнялись и попрощались друг с другом, а потом, должно быть, она очень хорошо претворилась нормальной, потому что пару секунд спустя они вместе направились на второй этаж.

Не догадываясь о ее беспокойстве.

Лейла перевела взгляд на бильярдную комнату. Достала телефон и проверила время.

Три ночи.

От него ни слова.

Прежде чем она поняла, что творит, Лейла проскользнула через столовую и кухню. Доджены были так поглощены подготовкой Последней Трапезы, что Фритц едва поднял взгляд и почтительно кивнул ей, когда она пронеслась мимо.

Никто не заметил, как она добралась до гаража. И бросилась к запертой двери. Когда она вбила код на панели, раздался тихий звуковой сигнал и открылся засов.

Мгновения спустя, она сидела за рулем своей машины, уезжая.

Пока она ехала по территории, мисс замедлял ее, отчего сердце билось еще сильнее. Но она, наконец, спустилась к подножию горы и, свернув на пригородную дорогу, надавила на газ.

У нее было не так много времени.

Боже, наверное, именно это чувствуют наркоманы, размышляла Лейла онемело, обхватив руль так, что побелели костяшки.

Тяга к наркотикам или выпивке… или, в ее случае, к Кору… была непреодолимой. И не было в ней никакого удовольствия, только вина и резонирующая ненависть к себе за то, что она в очередной раз отбросила все хорошие побуждения и поддалась пагубному влиянию.

Которое если не убьет ее, то разрушит ей жизнь.

Но, Дева-Летописеца спаси ее душу, она не могла не убедиться, что с Кором все в порядке.

***

В королевском доме для аудиенций Пэрадайз улыбнулась пожилому мужчине перед ее столом.

— О, добро пожаловать. Я рада, что вы пришли этой ночью.

— Вы очень сильно помогли мне. — Он поклонился ей, держа шляпу в руке. — Желаю хорошей ночи.

— Вам тоже.

Когда он вышел из гостиной, она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Последняя встреча на сегодня. Роф принимал от двух до четырех человек в час на протяжении восьми часов, значит от шестнадцати до тридцати. И для каждого из них она соблюла предписанный отцом протокол: прием, регистрация, словно они никогда не бывали на аудиенции у Короля, предложение угощений или напитков до того, как их вызовут. Потом она прощалась с ними и вводила в базу данных заметки о поднятых вопросах, принятых решениях и дарованных разрешениях.

Она была не просто измотана. Она была выжата. Нужно столько всего узнать, запомнить столько имен и вопросов, фамильных древ и кровных линий, и не было места для ошибок.

К тому же, она должна быть мила со всеми, заводить разговор, пока посетители ждали своего времени, особенно, если они приходили одни.

Этого не было в списке должностных обязанностей, прописанных ее отцом. Но ей казалось это важным.

Может, наряд стюардессы оказывал на нее такое влияние.

Хотя более вероятно, что сказывалось воспитание Глимеры.

— Здесь полно пустых стульев.

Распахнув глаза, она подскочила.

— Пэйтон! Господи, ты не мог постучать?

— Я стучал. И один из Братьев впустил меня… я чуть не описался. — Он перевел взгляд на арочный проем.

— А перед твоим столом нет дверей, иначе я постучал бы и по ней. Прости, что напугал тебя.

Подергав мышкой, она убрала с экрана заставку с разноцветными просвечивающимися пузырями.

— Чего ты хочешь.

— Ты не отвечала на мои сообщения. И звонки.

— Я чертовски зла на тебя.

— Пэрри, ну хватит. Не будь такой.

— У меня к тебе вопрос. — Она перевела взгляд от экселевской таблицы, в которой работала, на его голубые глаза. — Как ты отнесешься к тому, что тебе запретят сделать тот или иной выбор лишь потому, что у тебя светлые волосы?

Он вскинул руки.

— Брось, мы не о цвете волос сейчас говорим…

— Я серьезно. Прекрати со мной спорить и ответь на вопрос.

— Я бы сходил в «CVS» и купил темную краску.

Качая головой, Пэрадайз взяла блокнот со списком дел и проверила кое-что из уже сделанного.

— Не понимаю, почему это такая трагедия, — пробормотал Пэйтон. — Почему ты вообще хочешь воевать? Аристократы тоже гибнут на войне, ты же знаешь. Почему ты не хочешь быть в безопасности…

— За столом, да? Или, точнее, в красивом платье в большом доме. Верно?

— Не так плохо быть слабым полом.

— Разве тебя не ждет твоя травка?

Она чувствовала его взгляд с высоты его роста.

— Ты уже забыла набеги, Пэрри? Не помнишь, как это было? Людей убивали в собственных домах. Их резали живьем. Они нашли родителей Лэша, их усадили за столом, трупы сидели, словно за ужином. Почему ты хочешь быть частью всего этого?

Пэрадайз снова встретила его жесткий взгляд.

— Я не хочу!

— Тогда почему мы сейчас спорим!

— Потому что я хочу выбирать. Я хочу иметь право рисковать… и не пугай меня повторением тех смертей, словно я не помню ничего в подробностях. Были убиты и мои родственники. Мне не разрешено мстить? Или здесь важно наличие члена?

Он уперся руками в стол и наклонился к ней.

— Мужчины не могут рожать.

Она встала из-за стола, встречая его лицом к лицу.

— Верно сообразил. Хотела бы я посмотреть, как хоть кто-нибудь из вас переживет такое. Да вы через десять минут будете реветь, как сучки.

На короткое мгновение у Пэйтона отвисла челюсть, и это удивило ее.

За годы их дружбы такого никогда не случалось.

Даже близко.

— Отлично, — сказал он мрачно. — Подкрепи свои слова делом.

— Что?

— Присоединяйся к группе. — Он провел рукой над столом. — Выбирайся отсюда, подай заявление и попытайся сдать тесты на физподготовку.

— Может, я…

В этом момент в комнату вошел ее отец.

— О, привет, Пэйтон. Как ты, сынок?

Пэйтон мгновенно переключился.

— Сэр. Я в порядке, сэр. Спасибо.

Когда они пожали друг другу руки, она точно знала, что ее отец не представлял, что происходило в гостиной… а Пэйтон как раз наоборот. Его плечи все еще были напряжены, словно он мысленно с ней спорил.

— …так мило с твоей стороны, что ты пришел поддержать Пэрадайз. — Отец улыбнулся ей. — Особенно в ее первую ночь. Должен сказать, ты превысила мои ожидания, моя дорогая. Это чудесный способ убить время до выхода в высший свет.