Но тетя Ида знала, что сейчас нет времени на соблюдение правил. Она вскарабкалась по узкой темной лесенке и, двигаясь на голос Оскара, вошла в большую белую комнату с деревянным полом и головой оленя, взирающей вниз с одной из стен.

Оскар, стоя спиной к тете Иде, говорил по телефону с одним из поставщиков сыра.

— Нет, нет, нам больше не нужен ваш «Гейтост». Ваш «Ярлсберг» отличный. Очень белый и нежный. Но, боюсь, ваш «Гейтост» далек от совершенства. Он слишком коричневый. Этот сыр должен быть более золотистым, а его вкус должен напоминать карамель… А пока что приходится признать, что по вкусу он больше напоминает сыр, который только что вышел у оленя из…

Тетя Ида кашлянула.

Оскар подпрыгнул от неожиданности, но, когда он увидел, кто это, на его лице изобразилось облегчение. Видимо, он ожидал, что это будет двухголовый тролль.

— Э-э… извините, мне нужно идти, — сказал он своему собеседнику. И затем, повесив трубку, повернулся к своей незваной гостье, — Ида. Что ты здесь делаешь? Кто тебя впустил? Неужели Фредрик не попытался тебя задержать?

— Он пытался, — ответила тетя Ида. — Но сегодня меня ничто не остановит. Прости меня, но я пришла попросить тебя о большой услуге.

— Услуге? Ида… Я не знаю…

— Ну, думай об этом скорее как об услуге Хенрику. В конце концов, оказывая услугу мне, ты оказываешь услугу и ему. А ты ведь помнишь, как он помог тебе, когда у твоей лавки совсем не было покупателей. Он бесплатно привез тебе сыр «Золотая медаль». Запас на месяц.

Оскар горестно взглянул на телефон:

— Ах, если бы он все еще был здесь! Мне бы тогда не приходилось полагаться на болванов из Осло с их вонючим коричневым сыром. Есть его все равно что жевать носки. Эти дураки бы не узнали настоящий «Гейтост», даже если бы он упал на них с неба. Если бы у меня по-прежнему была «Золотая медаль» Хенрика, от моего прилавка тянулась бы очередь до самого Лиллехаммера.

— Значит, ты мне поможешь?

Оскар кивнул:

— Хорошо. В чем дело?

Тетя Ида набрала в легкие побольше воздуха и без лишних предисловий сказала:

— Мне нужен мужчина.

Оскар поправил свой желтый галстук-бабочку и поднял брови.

— О-о, — протянул он. — Ну, должен тебе сказать, что это не такая уж большая неожиданность для меня.

Тетя Ида смутилась:

— Правда?

— Видишь ли, у меня нюх на такие вещи. — Он пошевелил гигантскими ноздрями в подтверждение своим словам. И неожиданно почувствовал радость от того, что Хенрика здесь нет.

— Нюх?

— Любовь — совсем как сыр. Время идет ей только на пользу. А такие люди, как мы, Ида, не созданы для одиночества. Спать в пустой постели — это все равно что есть пустой хлеб без ничего. Не правда ли?

Он подошел к тете Иде, обхватил руками ее голову и, прежде чем она успела возразить, поцеловал ее. Она оттолкнула Оскара с его сырным дыханием и мохнатыми усами.

— Нет, — воскликнула она, вытирая губы. — Нет! Оскар. Нет.

Она собиралась было рассердиться, но затем вспомнила, зачем пришла сюда:

— Послушай, Оскар, мне кажется, ты меня неправильно понял. Ты прекрасный человек, но мне не нужен новый муж.

Оскар пришел в замешательство и посмотрел вверх на оленью голову, словно опасаясь, что она расскажет кому-нибудь, каким дураком он только что себя выставил.

— Ох, ясно. Так для чего же я тебе нужен?

Тетя Ида зажмурилась и на одном дыхании выпалила:

— Чтобы пойти со мной в лес.

— В лес? В Тенистый лес? В самое опасное место во всем мире? В место, где люди пропадают навсегда?

— Это все Сэмюэль и Марта, — объяснила тетя Ида. — Дети, за которыми я присматриваю. Они ушли в лес. С Ибсеном. И я должна их найти.

— О, нет. Дети. Эти несчастные дети.

— Я должна вернуть их, но я не могу сделать это одна. Я знаю, что раньше ты говорил нет — тогда, когда я просила тебя помочь найти Хенрика. Но на этот раз ты должен помочь мне. Пожалуйста. Я умоляю тебя.

Но Оскар уже тряс головой и, перебивая ее, говорил:

— Ида, Ида, послушай. Я очень хочу помочь тебе, и я бы сделал что угодно еще… Что угодно… Но… но в этом лесу ужасные вещи. Даже лесные существа пытаются сбежать. Старый Тор вчера видел еще одного. Я говорил тебе, что он видел двухголового тролля. Так вот, прошлой ночью он снова ходил к фьорду и увидел кое-кого еще. Томте, и еще нескольких хюльдр.

Тетя Ида сглотнула, догадавшись, что они с Сэмюэлем видели то же самое.

— Но на этот раз они заметили его, — продолжал Оскар. — Хюльдры. Они заметили его и погнались за ним. И он убежал.

Тетя Ида вспомнила, как хюльдры неслись галопом по направлению к фьорду.

— Но Старый Тор не может бегать. Он и ходит-то с трудом.

Оскар кивнул:

— Знаю. Это какая-то загадка. Но он клянется, что это правда.

Не понимая, какое отношение все это имеет к походу в лес, тетя Ида попробовала упросить его еще раз:

— Пожалуйста… Пожалуйста, Оскар…

Но ничто не могло убедить Оскара.

— Я не могу пойти с тобой в лес, — сказал он. — Прости. Я не могу сделать это. У меня есть обязанности. У меня есть лавка. У меня есть Фредрик. Прости меня, но я не могу помочь тебе. Я слишком стар, чтобы быть героем.

— И что же мне теперь делать?

Он пожал плечами:

— Ты можешь попросить других мужчин в деревне. Может быть, они помогут.

— С таким же успехом я могу попросить о помощи этого оленя. Ты знаешь, что обо мне думают в деревне. Они решат, что я сама во всем виновата, поселив детей так близко к лесу.

Взметнувшиеся вверх брови Оскара показали ей, что он, возможно, тоже разделяет эту точку зрения. Она немного помедлила, раздумывая, не попробовать ли еще немного его поуговариватъ, но потом решила, что времени на это нет. Она вышла из комнаты и сбежала по лестнице в лавку. Помимо Фредрика, там было несколько старых дам, несколько еще более старых сыров, но ни одного мужчины.

Она выбежала из лавки и побежала вниз по улице, стучась во все двери и прося о помощи всех мужчин, которых могла найти. Но куда бы она ни шла, везде она встречала отговорки.

Первым был Джонас, торговец книгами, который после публикации норвежского перевода «Существ Тенистого леса» помог сделать его самой популярной книгой Флома:

— У меня у самого есть дети. Прости. Я нужен своей жене здесь.

Потом был Томас, местный полицейский, который показал ей карту:

— Боюсь, лес по другую сторону границы. Он за пределами моего участка. Полиция бессильна поддерживать порядок среди троллей, хюльдр и пикси.

Третьим был Кристофер, местный парикмахер, который сказал ей, что у него аллергия на сосны.

Затем был Ульф из почтового отделения, который в виде оправдания вытянул свою деревянную ногу.

— Упал, катаясь на лыжах, — объяснил он.

Затем Андреас из сувенирного магазина, который сказал, что у него и так дел по горло.

— Но твой магазин пуст, — возразила тетя Ида. — Уже многие годы у тебя нет ни одного покупателя.

Андреас затряс головой:

— Завтра у меня начнется распродажа. Десятипроцентная скидка на все мои сырные ножи с ручками из оленьего рога. И предложение «два по цене одного» на мои статуэтки.

Ида покосилась на деревянные статуэтки пикси и троллей: некоторые — с одним глазом, другие — с двумя головами. Она вздрогнула, представив, что Сэмюэль и Марта, вполне возможно, уже встретили этих существ в реальности.

После этого Ида пошла в местную церковь к Мартину, приходскому священнику.

— Бог осветит им дорогу и поможет найти путь домой, — изрек Мартин.

— А ты — ты мне поможешь?

— Кто я такой по сравнению с Богом? И кто ты такая? Мне жаль. Мы бессильны что-либо сделать. Остается только молиться.

Последним по счету и по значению (как полагала тетя Ида) был Старый Тор, который сидел, взгромоздившись на старинный стул посреди своей мастерской. Он рисовал безобразного хюльдра, скачущего на лошади под лунным светом.

— Старый Тор, ты должен помочь мне: дети, за которыми я присматриваю, пропали в Тенистом лесу.