- Меня не прибей, – буркнул матрос, который прижимал левую руку Редферна к столу. Беккер примерился разок-другой и в три удара вбил гвоздь в ладонь Энджела. Брызнула кровь.

- Опять молчишь? – после короткой паузы спросил Кёлер. – Щас приколем тебя и девкой займемся. Давай второй.

Матрос опасливо убрал ладони с руки Редферна и навалился ему на плечи. Пальцы Энджела мелко дрожали, но единственным звуком в тишине, кроме потрескивания огня, был стук молотка по второму гвоздю.

- Третий вбивать или как? – спросил Беккер. – Место еще есть.

- Вы совершенно не умеете это делать, – вдруг сказал Энджел; даже Маргарет от неожиданности подпрыгнула, а доргернцы изумленно уставились на жертву. – Возьмите штопор и вкручивайте в сустав.

- Че? – тупо спросил Беккер, пока остальные переваривали этот совет. – В какой сустав?

- В любой сустав на пальце, – охотно пояснил Энджел, рывком отодрал от стола руку вместе с гвоздями и всадил в глаза матросу, который его держал. Моряк заорал, Редферн всем телом ударился в него и повалил на каменную сферу с горящми саламандрами. Маргарет с диким визгом врезала Кёлеру каблуком в голень, вырвалась и, как кошка, бросилась на спину Беккеру. Одной рукой она вслепую вцепилась ему в лицо, другой в горло, а визг вдруг перешел в низкий хриплый рык сквозь зубы. Отчаянные крики моряка, в которого вгрызлись саламандры, только подхлестнули ее. Так его мучали! Пусть все сдохнут!!

Беккер, вопя от боли и бестолково размахивая молотком, вертелся на месте, не давая Кёлеру схватить Маргарет. Нос хрустел под ее рукой, и девушка давила изо всех сил. Шмальц кинулся на Энджела, сбил с ног, но Редферн схватил раскаленные щипцы и вбил их в горло врага. Удар был так силен, что гортань проломилась насквозь. Дальше Маргарет не видела – Беккер наконец скинул ее со спины. Девушка кубарем прокатилась по полу, сцапала кочергу, которую выронил Кёлер, и впечатала раскаленный конец в пах матроса. Доргернец испустил такой нечеловеческий вой, что Маргарет на четвереньках шарахнулась в угол, не выпуская кочерги. Беккер выронил молоток, упал на колени и согнулся, пронзительно скуля.

По полу, подвывая, катался обожженный и ослепленный моряк, весь облепленный саламандрами. Кёлер сцепился с Энджелом. Он выкручивал Редферну здоровую руку, пытаясь одновременно добраться до его горла и снова свалить с ног. Энджел, шипя сквозь зубы, вдруг упал на колени, и Кёлер от неожиданности потерял равновесие. Чтобы устоять на ногах, ему пришлось уцепиться за ящики. Маргарет бросила кочергу, схватила мотолок и швырнула в него.

Она промахнулась, но Кёлер отвлекся, и Энджел, распоров гвоздями его руку, вырвался на волю. Не поднимаясь с колен, он подхватил молоток и разнес Кёлеру оба колена. Моряк с криком повалился на пол, и Энджел проломил ему череп. Кровь вперемешку с мозгом и осколками кости брызнула на борт корабля.

Редферн поднялся и несколькими ударами прикончил Беккера. Саламандры жадно копошились во внутренностях ослепленного матроса, быстро пожирая жертву. В наступившей тишине Энджел уставился на Маргарет огромными, горящими, как угли, глазами, глухо сказал:

- Я же обещал, – и рухнул на пол.

- Почему вы не веселы? – жизнерадостно осведомился Рагнихотри. – Неужели вы не цените оказанной вам чести? Разве вы, ежедневно встречаясь с консультантом, не заметили, насколько он совершеннее обычного человека?

- Заметил, – мрачно отозвался Бреннон. – Куда они потащили Маргарет?

Рыжий матрос фыркнул и подтолкнул его к лестнице на палубу. Мазандранец скосил на комиссара глаза.

- О, не волнуйтесь, – уверил его "учитель". – Вашей племяннице нужно немного воспитания, но, в конце концов, я ее вылечу, если вы будете настаивать.

Натан смерил его долгим взглядом. Вряд ли эта оранжевая мазня помешает свернуть ему шею. Мазандранец крепко сдавил плечо комиссара – как в капкане.

- Верните мне Пег.

- Со временем – разумеется, – уверил его Рагнихотри. Гигант поволок Бреннона по лестнице, по которой уже лез моряк.

- Скажите, – поинтересовался Рагнихотри, – а герр Редферн всегда был настолько... упрямым?

- Откуда мне знать.

- Несомненно, юная фройлен ему дорога, однако он все равно... впрочем, я имею в виду не столько его упрямство, сколько выносливость. Он не проходил процесс, что очевидно, но, может, с ним сделали что-то еще? Облегченный вариант процесса?

Настойчивый бубнеж в спину вызывал у комиссара жгучее желание лягнуть бритого выродка, а потом долго и методично пинать ногами. Пегги осталась там одна, совершенно беззащитная, потому что какой сейчас прок от Энджела, а он, ее дядя, прется черт знает куда вместо того, чтобы броситься на помощь!

"Значит, надо поспешить", – решил Бреннон. Рыжий матрос протянул ему руку и потащил на палубу.

Снаружи уже смеркалось, и над палубой гулял сырой пронизывающий ветер. Натан поежился – его оставили без сюртука и жилета, а погодка была отнюдь не летняя. Однако самое главное – здесь были живые люди. По кораблю сновали, занимаясь своими моряцкими делами, обычные, живые, нормальные матросы. А судя по взглядам, которые они исподтишка бросали на Рагнихотри, его общество не доставляло им ни малейшего удовольствия.

"Они боятся", – подумал Бреннон. Моряки поспешно отводили глаза, некоторые украдкой крестились, а кто-то с сочувствием проводил комиссара взглядом. У кого на руке, у кого – на шее или лице были нарисованы оранжевые клейма вроде тех, которыми раджи в Мазандране помечали одежду своих слуг.

- Они с "Кайзерштерн"? – спросил Натан.

- Да. Даже мой корабль нуждается в команде во время длительного плавания.

"А куда ж вы их деваете потом? – подумал Бреннон, с усилием подавив глухую ярость. – На фарш для нежити или тоже того, превращаете во всяких тварей?"

О, если бы Редферн сейчас повторил свое предложение – да он бы ему руку пожал, если б не сразу на шею кинулся! Редферн... Пегги!

- "Арандхати", – Рагнихотри с гордостью обвел рукой корабль. – Краса кайзерского флота... бывшая. "Кайзерин Мария-Тереза", подумать только! У нашего Вильгельма мания величия.

Комиссар бегло огляделся. Паруса на мачтах были свернуты. Около колеса (штурвала?), которое обычно управляет этими лоханками, стоял плотно сбитый, седой моряк лет пятидесяти на вид, с оранжевой меткой на лбу. Бреннон встретился с ним глазами и задержал взгляд на его лице. Доргернец хмуро, неприязненно посмотрел на него, но через мгновение выражение его лица сменилось на настороженно-сочувственное.

- Ляйднер, распорядитесь насчет напитка для комиссара, – велел Рагнихотри. – Итак, что бы вы хотели узнать?

- Верните мне Пег. Если ее и пальцем не тронули, я просто уйду.

"Учитель" поднял брови.

- О, – насмешливо сказал он, – вы еще и угрожаете? Чем же, позвольте узнать? Вашей ведьмой? У меня есть, что ей предложить.

Он вытащил из-за воротника рубахи витую раковину на шнурке и пронзительно в нее свистнул. Резкий звук раскатился над кораблем, и из воды на миг вынырнуло нечто большое, извилистое и чешуйчатое. Оно тут же скрылось в волнах, но Натан успел оценить размеры гадины. На реконструкции, которую делал пироман, она казалась куда меньше.

- Морской змей, мазандранская разновидность. Я бы не месте вашей зверюшки не стал проверять его на огнестойкость.

Бреннон подошел к перилам. Великан придержал его за плечо, но комиссар не собирался бросаться в морские волны. Он изучил обшивку лоханки и ткнул пальцем:

- Тоже рисуночки?

По черному борту "Арандхати" вились серебристые узоры. Рагнихотри весело засмеялся.

- Это брахманская магия, о которой герр Редферн отозвался с таким пренебрежением. А она способна на удивительные вещи! Вы, впрочем, сейчас сами почувствуете, – он кивнул мазандранцу, и тот, подхватив комиссара, словно ягненка, понес его к мачте. Рагнихотри отдал несколько коротких приказов; матросы с явной неохотой окружили мачту. Седой моряк с клеймом на лбу встал ближе всех.