В браслете что-то звонко щелкнуло, и консультант отдернул фонарик. Поднялся легкий дымок, запахло подожженным деревом. Лонгсдейл передал фонарик Джен, и девушка занялась браслетом Маргарет, пока консультант орудовал пилкой над браслетом пиромана.

- Так, значит, именно вы были его целью, – начал Бреннон, чтобы не терять время.

- Не только, – хмыкнул Энджел. – Ради вас он затеял целый спектакль в порту. Все для того, чтобы привлечь ваше бесценное внимание. Впрочем, об этом он уже, наверное, пожалел.

- Ну уж, – пробурчал комиссар: не то, что бы ему была приятна лесть от этого типа, лучше б хоть "спасибо" сказал, но... самолюбие это тешило. – К вашей поимке он тоже подготовился более чем основательно.

- Что поделать – я не призрак и оставляю следы, по которым меня может найти тот, кто знает, на что обращать внимание. Этот отнюдь не первый на моей памяти, хотя, справедливости ради, предыдущие хотели меня просто ограбить.

Бреннон не стал уточнять, что с ними стряслось.

- Я уверен, что Ройзман повторит попытку, – неожиданно добавил Энджел.

- Думаете, до него с первого раза не дошло, что красть – нехорошо?

- Его не интересует золото или магическое оружие. Он хочет заполучить секрет, ради которого не жалко продать душу.

Лонгсдейл распилил браслет на две половины и бросил их в ящик с некоей желеобразной жижей. Энджел покрутил рукой.

- Я должен принести вам извинения, – сказал консультант с той же торжественной, сосредоточенной серьезностью, с которой он извинялся перед Бренноном. – Я причинил вам боль перед лечением там, на корабле. Я не должен был так делать.

- Да, не должны, – холодно подтвердил пироман. – Займитесь мисс Шеридан.

Его тон мигом пробудил в комиссаре все прошлые подозрения. Редферну определенно не нравился консультант; он даже не поблагодарил за избавление от наручника.

- Интересно, – сказал Бреннон, – почему Ройзман так хотел получить ответ именно от вас?

- Видимо, потому, что я его знаю, – даже не моргнув, отвечал этот сволочной козел, прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла, из-под ресниц следя за действиями Лонгсдейла над рукой Пегги.

- Вы. Его. Знаете? – медленно повторил комиссар. Ведьма ошалело уставилась на пиромана: ее рот приоткрылся, глаза округлились. Комиссар еще никогда не видел ее такой изумленной.

- И почему же вы мне ничего не сказали? – глухо осведомился Бреннон, накаляясь, как кочерга в камине.

- Потому что вы не спрашивали.

- Ах, так это я не спрашивал, – пророкотал комиссар. На корабле это признание не вызвало в нем такой ярости, потому что тогда ему было не до того, но сейчас!

- Если вы хотите что-то у меня узнать – спрашивайте, – с наглой невозмутимостью изрек Редферн. – Я не любитель телепатии и редко ею пользуюсь. Каким, черт подери, образом мне следовало догадаться, что вас это интересует?

- Сэр, давайте я займусь с ним телепатией, – вмешалась Джен. Она, видимо, с трудом держала себя в руках при виде еды и была непрочь улучшить ее качество с помощью побоев.

- Готово, – сказал Лонгсдейл и бросил браслет Пегги в тот же ящик. На улице послышались приближающиеся грохот колес и стук копыт, которые замерли у дома консультанта. Ведьма метнулась к окну.

- Сэр, это ваша сестра, ее муж и сын!

- Впусти, – велел Лонгсдейл. Джен выскочила за дверь, а комиссар свирепо подумал, что от непрошенных доброжелателей в последнее время продыху не стало. Наверняка кто-то из полицейских узнал Пегги и не преминул обрадовать ее несчастную мать. А юная паршивка, едва услышав о семье, бросилась к Энджелу, бухнулась на пол у его ног и схватила за руку. Вот чтоб она такую покорность выказывала раньше, своим родителям – тогда бы и не очутилась в таком дерьме!

- Пег! – рявкнул Бреннон.

- Идите, – устало сказал Энджел. – Вам пора побыть с семьей.

Маргарет так побледнела, что Натан мигом забыл, что сердится, и кинулся к ней. Она на корабле не выглядела так худо!

- Пегги! – он подхватил ее, но племянница вцепилась в ручку кресла, как клещ, и чуть слышно выдавила:

- Я вас больше никогда не увижу?

Бреннон отпустил ее.

- Конечно, увидите, – с удивительной нежностью ответил пироман, взял ее лицо в ладони, – даю слово! – и крепко прижался губами ко лбу Маргарет. Девушка стиснула его запястья и зажмурилась. Комиссар оставил ее в покое и отошел к псу. Кусач тихо, сочувственно засопел и привалился боком к его ногам.

В гостиную ворвалась Марта, за нею – Джозеф и их старший сын. В хвосте процессии виднелась ведьма, ошеломленная бренноновским напором.

- Пегги! – крикнула Марта.

- Мамочка, – дрогнувшим голосом пробормотала Маргарет. – Папа!..

Она с трудом отцепилась от пиромана, поднялась и почти упала в руки матери.

- О Боже, Боже! – Марта прижала девушку к груди; Шериданы сгрудились вокруг блудной дочери. Пес очень по-человечески вздохнул и опустил морду на лапы, не сводя взгляда с издающего всхлипы и возгласы семейства. Энджел тоже посмотрел на них, оперся на подлокотники, встал и, пошатываясь, добрел до Бреннона.

- Проводите меня до ближайшего зеркала, – сказал Редферн и после паузы добавил: – Пожалуйста.

Комиссар молча глядел на него до тех пор, пока на скулах пиромана не выступил очень бледный румянец.

- Пожалуйста, – повторил Энджел, и это уже было больше похоже на просьбу, а не на приказ.

- Чем вас не устраивают зеркала здесь?

- Я не стану оставлять подсказки тому, кто может вломиться в мой дом.

Эдвин Шеридан взял Маргарет на руки и вынес из гостиной. За ним последовала Марта, забыв даже поблагодарить, и долг вежливости Лонгсдейлу торопливо отдал ее муж. Консультант, впрочем, все воспринял совершенно невозмутимо. Хотя что его вообще может удивить при такой-то профессии...

Пироман провожал Шериданов взглядом, пока они не скрылись на лестнице – словно это они отнимали у него бесценное сокровище, а не наоборот; потом направился к двери, держась за стенку. Бреннон кивнул Лонгсдейлу на прощание, потрепал пса по загривку и догнал Редферна уже на площадке. Там он взял Энджела под локоть. Пироман слабо вздрогнул.

- Шагайте, – буркнул комиссар. –Я прослежу, чтоб вы не свернули себе шею.

- Я не люблю, когда меня заставляют просить.

- Вы и благодарить не любите.

- А это обязательно выражать словами?

- Угу. Не все, знаете ли, владеют телепатией.

Они одолели лестницу, затем холл, дорожку через сад, и на улице пироман свернул к кафе Валентины, однако прошел мимо и углубился в переулок между аптекой и отделением банка. Натан сразу понял, почему: там была черная дверь в магазин готового платья. Энджел пробормотал заклятие, толкнул ее и вошел. Комиссар все еще поддерживал его и почувствовал, как Редферн тяжелее на него навалился.

- Вы слишком полагаетесь на эту вашу магию, – проворчал Бреннон. – Вот хороший пистолет, например, тоже неплох.

- Наемников Ройзмана я перебил без всякой магии, – с усмешкой ответил пироман.

- Ага, вот только сперва нахлебались какого-то зелья.

- Знаете, я бы предложил вам проверить ваше утверждение, к примеру, в фехтовальном зале, – Энджел поморщился, – но сейчас, боюсь, придется это отложить.

Они миновали подсобки и потихоньку пробрались в зал, где продавцы под надзором приказчика, готовили магазин к открытию. Редферн вошел в примерочную, комиссар задернул штору. Энджел приложил ладонь к зеркалу, прикрыл глаза и забормотал на латыни. Бреннон в щелку следил за приказчиком и продавцами.

- Готово, – хрипловало сказал пироман. Комиссар обернулся. Энджел, изрядно побледневший, опирался на раму зеркала, в котором мерцали звезды.

- Я исключительно вам благодарен, – заверил он Бреннона. – Особенно за помощь, которую вы мне сейчас окажете.

Натан не успел издать ни звука: пироман вцепился в его руку, дернул на себя и провалился в зеркало спиной вперед.

- Мать вашу, вконец рехнулись со своей чертовой магией! – прорычал комиссар и сгрузил Редферна на диван. Собственно, едва они оказались на зеркальной тропе, как пироман неразборчиво засипел, ткнул пальцем в нужную дверь и грохнулся в обморок. Поскольку возвращаться назад по тропе нельзя (и даже оборачиваться нежелательно), то Бреннону не оставалось ничего другого, кроме как взвалить Энджела на плечи и топать к двери.