Когда после очередного безумного вторника в редакции наступило долгожданное затишье, Маршалл попросил Кармен раздобыть вместительную картонную коробку и несколько папок. Пора было разобраться с кучей бумаг, записок, документов, каких-то листочков с адресами, телефонами и всякой всячиной, собранной им и Бернис за время расследования. Просматривая этот замысловатый архив, Маршалл одновременно составлял в своем блокноте список вопросов для беседы с одной из главных фигур заговора – Альфом Бруммелем.

После обеда, когда Кармен отправилась к зубному врачу, Маршалл позвонил в контору Бруммеля.

– Полицейское управление, – послышался в ответ голос Сары.

– Привет, Сара, это Маршалл Хоган. Можно поговорить с шерифом?

– Его сейчас нет на месте, – Сара глубоко вздохнула и Добавила чужим, но спокойным голосом:

– Маршалл, Бруммель не хочет с тобой разговаривать.

– Немного подумав, Маршалл спросил:

– Сара, ты попала между двух огней?

– Может быть, – в ее голосе звучала обида. – Я не знаю, но Альф приказал мне, чтобы я не соединяла тебя с ним и сообщала ему о твоих звонках.

– Хм…

– Я не знаю, где кончается дружба и начинается профессиональный этикет, но мне бы хотелось знать, что происходит между вами.

– А что случилось?

– А что ты можешь предложить мне в обмен на откровенность?

Маршалл понял, что ему представляется удобный случай.

– Я думаю, что смогу рассказать тебе что-нибудь столь же важное, если хорошенько подумаю.

Сара, прежде чем начать откровенный разговор, какое-то мгновение колебалась, а затем сказала:

– Судя по всему, ты стал его злейшим врагом. Я часто слышу через дверь, как он произносит твое имя, и при этом в его тоне не чувствуется ничего хорошего.

– С кем же он обо мне разговаривает?

– Нет уж, теперь твоя очередь отвечать.

– Ладно. Мы тоже его часто вспоминаем, и если то, что мы раскопали, соответствует истине, значит, я действительно его злейший враг. Ну, так с кем же он обо мне говорит?

– Кое-кого я встречала раньше, но не всех. Шериф несколько раз обсуждал тебя с Джулин Лангстрат, это его… кто там знает, как и назвать ее.

– Еще?

– С судьей Бэйкером, некоторыми членами муниципального совета….

– Малой?

– Да.

– Эверетт?

– Да.

– Так, кто еще… Престон?

– Нет.

– Голдри?

– Да, плюс кто-то из «шишек» Аштона и еще Спенс Нельсон из Виндзорской полиции, которая помогала нашим во время карнавала. То есть с массой людей, гораздо больше обычного! Что-то происходит. Что же?

Маршалл понимал, что нужно быть осторожным.

– Может быть, это касается меня или «Кларион», а может быть, и нет.

– Я не знаю, могу ли принять такой ответ.

– А я не знаю, могу ли тебе доверять. На чьей ты стороне?

– Это зависит от того, кто из вас темнит. Я знаю, что Альф – подозрительная личность. А ты? Ее смелость вызвала у Маршалла улыбку:

– Предоставляю тебе самой судить. Я стараюсь вести газету честно, и мы тут расследуем не только дела твоего шефа, но и почти всей верхушки нашего города…

– Он это знает. Да и другие в курсе.

– Да, я уже почти со всеми переговорил. Альф – следующий в моем списке.

– Я думаю, шериф и это знает. Он сказал мне сегодня утром, что не хочет с тобой разговаривать. Он и всех остальных заводит. Сейчас пошел с целой кипой бумаг под мышкой на очередное тайное совещание.

– Как ты думаешь, что они собираются со мной сделать?

– Можешь быть уверен, что-нибудь они обязательно сделают, и у меня такое чувство, что они уже зарядили оружие самого крупного калибра. Прими это как предупреждение.

– А тебе я бы посоветовал представляться милым, невинным ангелом, который ничего не знает и ни о чем не говорит с посторонними. Иначе запутаешься.

– Если что случится, Маршалл, можно я приду к тебе за советом или, по крайней мере, попрошу купить билет, чтобы выбраться отсюда?

– Ладно, считай что мы договорились.

– Я постараюсь помочь тебе, чем смогу, если ты обеспечишь мне надежный тыл.

По ее голосу Маршалл понял, что девушка испугана. – Такие вот дела, Сара. Помни, что я не просил тебя вмешиваться.

А я и не собиралась. Просто так получилось. Я знаю Бруммеля, и лучше уж иметь другом тебя, чем его.

– Буду держать тебя в курсе. Клади трубку и веди себя как ни в чем не бывало.

Сара последовала его совету.

Альф сидел в кабинете Джулин Лангстрат, вместе с ней просматривая бумаги из битком набитого портфеля, принесенного им с собой.

– У Хогана достаточно информации, чтобы заполнить всю первую страницу газеты! – говорил шеф полиции с несчастным видом. – Ты отчитала меня за то, что я медлю с Бушем, но с самого начала сама дала свободу Хогану.

– Спокойно, Альф, – сдерживала его Джулин, успокойся.

– Этот писака вот-вот придет ко мне со своими вопросами, он уже допрашивал других. Что, по-твоему, я ему должен отвечать?

Лангстрат была изумлена его глупостью:

– Абсолютно ничего, естественно!

Бруммель расхаживал по комнате вконец расстроенный.

– Ах, вот как, я могу не отвечать, Джулин! Но сейчас уже не имеет значения, буду я отвечать или нет. У него и так есть все, что ему нужно: он знает о скупке домов, у него в руках полно нитей, ведущих к аукционным распродажам, он знает все об «Омни» и Обществе, он собирает информацию об экспериментальных курсах в колледже… Кроме того, Маршалл без труда может обвинить меня в незаконном лишении свободы его репортера!

Лангстрат улыбнулась:

– Твой шпион хорошо потрудился!

– Он передал мне массу материалов. Сейчас Маршалл все приводит в порядок. По-моему, он готов нанести решающий удар в любой момент.

Лангстрат собрала все бумаги, запихала их обратно в портфель и откинулась на стуле.

– Мне это нравится.

Бруммель смотрел на нее в изумлении, качая головой.

– Ты можешь проиграть в один прекрасный день, понимаешь? Мы все можем потерять!

– О, я люблю, когда мне бросают вызов, – ликовала Джулин. – Я люблю встречаться с сильным противником. Да, чем сильнее противник, тем сильнее стимул к борьбе! Но прежде всего я люблю выигрывать! – она посмотрела рруммеля с довольной улыбкой. – Альф, я в тебе сомневалась, но я думаю, что ты все-таки справишься со своей задачей. Поверь, скоро ты станешь свидетелем того, как мистер Хоган сломает себе шею.

– Поверю, когда увижу.

– Увидишь, я тебе обещаю.

В Аштоне царило затишье, какое бывает перед бурей: в городе было подозрительно спокойно, люди не встречались и мало говорили друг с другом.

Целыми днями Маршалл и Бернис приводили в порядок собранные материалы, поэтому почти все время находились в редакции. Однажды вечером Маршалл все же повел Кэт в город поужинать. Бернис после работы сидела дома, пытаясь отвлечься от дел чтением романа.

Альф Бруммель соблюдал распорядок дня, но почти не разговаривал с Сарой и другими служащими. Лангстрат болела, так, по крайней мере, отвечали в университете. Ее лекции на несколько дней были отменены.

Ханк и Мэри решили, что у них испортился телефон: так необычно тихо было в доме. Чета Колмэн уехала из города навестить родственников. Супруги Форсайт проводили инвентаризацию на своем складе. Остальные Уцелевшие были заняты обычными повседневными делами.

Подозрительная тишина воцарилась повсюду. Воздух был наэлектризован, солнце казалось бледным, в городе стояла липкая жара.

Но никто не мог расслабиться.

Высоко на холме за городом, на серебристо-сером стволе давно мертвого дерева, подобно огромному черному коршуну, сидел Рафар, князь Вавилона. Демоны окружили его плотным кольцом, напряженно ожидая последнего приказа, но Рафар молчал. Час за часом сидел он совершенно неподвижно и, медленно ворочая желтыми глазами, наблюдал за городом.