- Добрыня, значит, - говорю, смеясь, когда Никита, задержавшийся в квартире, догоняет меня на улице.

- Спасибо бабушке - отстояла мою честь. Сама всю жизнь с мужским именем мучается, и мне жизнь портить не дала.

- А что, мама всерьез думала назвать тебя Добрыней? - не верю я.

- На полном серьезе, да. И папу каким-то чудом убедила, но бабуля умнее оказалась и опередила их, записав меня Никитой. Мама недели три с ней не разговаривала, но пришлось смириться. Заморочки с заменой документов что сейчас, что тогда отобьют охоту бодаться у любого. Даже у моей мамы.

- Ужас какой, - и я даже не преувеличиваю свое удивление.

Мы садимся в заведенную заранее, оттого теплую машину.

- Ну что, теперь смотрины ожидают тебя. Готов?

- Готов, - кивает он уверенно. - Но у меня задача посерьезнее - не час оборону держать, а всю ночь очаровывать зампрокурора и капитана? - взглядом он уточняет звание папы и после моего кивка заканчивает: - внутренней службы.

- И девятиклассницу не забудь. С ней тебе придется попотеть больше всего.

- Она ж, вроде, с парнем будет? - Я снова киваю утвердительно. - Тогда ей будет не до меня.

Я думаю, что зря он так уверен - моему первому парню, да еще представленному родителям, сестрица уделит наипристальнейшее внимание. Но не собираюсь заранее его пугать. Даже наоборот, даю возможность передумать.

- Кстати, про всю ночь, ты еще можешь отказаться. Тебе вовсе необязательно оставаться у нас до утра.

Это обстоятельство беспокоило и меня - когда дело дойдет до укладывания на ночь, уровень смущения в квартире, уверена, зашкалит. Как для меня, так и для моих родителей. Но Никита меня успокаивает.

- До утра и не останусь. Спать поеду к себе. Но раз ты не можешь встречать НГ со мной вдвоем, я буду встречать его с твоей семьей.

- Это так важно? - спрашиваю, наверное, чисто из желания услышать приятное.

- Я уже не верю в деда Мороза, но не знаю наверняка, правда ли народная примета "с кем встретишь новый год, с тем его и проведешь", и проверять на себе не хочу.

- А ты хочешь провести следующий год со мной? - не могу удержаться от бесконечно счастливой улыбки.

- И следующий, и все остальные, - обернувшись ко мне, говорит он излишне серьезно.

Подъехав к моему дому и легко найдя место для парковки - видимо, немало соседей уехали на праздники, - Никита останавливает мою руку, уже открывшую дверцу.

- Подожди. У тебя дома делать это будет затруднительно…

Он наклоняется и накрывает мои губы каким-то особенно жадным поцелуем. Будто собирается нацеловаться на год вперед. Я отвечаю ему с не меньшим пылом, тянусь через центральную панель и, обвив руками его шею, притягиваюсь к нему еще ближе. Не отрываясь от моих губ, он легко отрывает меня от пассажирского сиденья и пересаживает к себе на колени… и это было последнее движение, которое отпечатывается в моем сознании. Все, что было потом, я не запомнила. Лишь тотальное ощущение бесконечного блаженства.

Со вздохом разочарования мы отрываемся друг от друга, судорожно хватая ртом воздух.

- Идем, пока нас тут не застукали.

Мы шагаем во двор, поднимаемся на лифте, и я рывком распахиваю дверь квартиры.

- Мам, мы пришли, - зову негромко, а когда и родители, и сестра с Костей появляются из разных комнат, добавляю: - Познакомьтесь, это Никита.

- Ну что, подруга, наконец-то восемнадцать? Поздравляю! Вот ты меня и догнала. Опять! - неприлично ранним для каникул утром щебечет в трубку Юлька, а я снова отмечаю, что в ее интонациях все чаще проскальзывает легкий акцент.

Все же, в виду активной модельной карьеры, по-английски ей теперь приходится говорить гораздо чаще, чем по-русски.

Шутку для посвященных про "догнала" она повторяет из года в год, и, следуя ритуалу, я с улыбкой отвечаю ставшее привычным:

- Ненадолго. Вечером ты снова от меня ускачешь.

Технически день рождения у нас в один день, но с разницей в год. И если я родилась ночью, в первые пятнадцать минут нового дня, то Юлька - в семь вечера. И вот эти вот девятнадцать часов, которых не хватает до полного года между нами, подруга неизменно считает себе в плюс, и еще ни разу не упустила случая напомнить мне о них. Но я, собственно, и не возражаю. С детства жалела, что между нами есть эта разница в год, лишившая возможности вместе пойти в первый класс, вместе учиться и быть еще ближе друг другу. Хотя куда уж ближе? Юлька и так была почти членом нашей семьи.

Пока мы не переехали, то жили в одном дворе, в разных домах, но балконы были напротив, как в сказке про Кая и Герду. Только этажи были не верхние, ну и по балконам мы тоже, конечно же, не лазили. Приходилось спускаться, проходить из подъезда в подъезд и подниматься на тот же четвертый этаж.

Познакомилась с Юлькой изначально Алиска, а не я - сестра наглее меня и умела в лёгкую заводить знакомства. Я же всегда была скромницей и запросто прошла бы мимо своего счастья в лице младшей Шефер. Алиска привела в дом девочку с аккуратной каштановой косой и яркими грязно-зелеными (это теперь я знаю, что этот цвет называется оливковый) глазищами как у кошки, у которой на улице пыталась отнять велосипед и порвала платье. Нет, сестра не рэкетир и не клептоманка, просто Юлькин велик оказался точно таким, как тот, что недавно подарили сестрице, и она, приняв его за свой, стала отбирать его у нахалки. И хоть предполагаемая обидчица была на три года старше, Алиска вышла не безоговорочным - велик отобрать все же не удалось, - но победителем из их схватки. А, поняв, что ошиблась, пообещала минимизировать причиненный ущерб.

Так Юля Шефер оказалась у нас дома впервые, и задержалась надолго. Больше пяти лет мы с ней были неразлучны, проводя вдвоем все свободное от учебы время. Если не гуляли, то до поздней ночи торчали дома у нее или у нас. Был период, когда без Юльки мы даже ужинать не садились, ждали ее прихода. И она никогда не отказывалась, хоть и приходила из дома накормленной. Обжорой подружка всегда была страшной, и как при этом умудрилась сохранить природную худобу и даже сделать очень успешную карьеру модели, для меня так и осталось загадкой. Мне бы ее обмен веществ…

Ну а потом мы переехали, а она заключила контракт с международным агентством и тоже переехала. В Милан.

- Ты помнишь, что в этом году отмечаем у меня? - спрашивает рекордсменка по количеству показов прошедшей пару месяцев назад недели моды в Нью-Йорке.

- Конечно. Четные годы - мои любимые. Ничем не нужно заморачиваться, ни о чем думать, на собственный день рождения прихожу как гостья.

- В этом году и мне было лень заморачиваться, если честно, - признается подруга и тут же оправдывается: - даже не лень, а тупо некогда. Я только тридцать первого прилетела, и даже выспаться до сих пор не получилось, на что я о-о-о-очень рассчитывала.

- Понимаю, - говорю сочувственно.

Модель Юлия Шефер не первый год варится в этом фэшн-котле, и я отлично знаю, какой загруженный у нее график. Как за границей, так и на родине. Редкие приезды домой она также совмещает со съемками, встречами, промо-акциями и интервью для разных журналов. Теперь мы видимся очень редко, но пару раз в неделю неизменно общаемся по видеосвязи. Потребность друг в друге никуда не делась.

- И ничуть не обижусь, если мы этот год пропустим. Это не так уж важно, - торопливо уверяю ее. - Но мы хоть увидим…

- Эй! - возмущенно прерывает меня Юлька. - Притормози, Кирасинка. Ничего мы не пропустим. Просто соберемся не у меня, а я заказала ресторан. Во-первых, это проще, и во-вторых, я могу себе это позволить. Ты, между прочим, говоришь с лучшим новичком года по версии моделс.ком.

- Реально?! Ты их сделала? Ты умничка, Юльк!

- Сама от себя тащусь, - смеется подружка. - Короче, сегодня в Водолее в восемь.

- А много гостей будет? - спрашиваю, опасаясь размахов, какими славятся селебрити, к коим теперь смело можно отнести и мою соименинницу.