Я веселилась бы на местных ярмарках, а уже на третьем году я бы достаточно встала на ноги, чтоб выезжать в ближайший большой город в компании местных подруг. Я бы договорилась с модисткой, которая сажала бы мне платья по фигуре и приносила бы в них изменения по моему вкусу. Я пила бы чай с пирожными у столика в гостинной и смотрела бы на улицу, по которой спешат по делам горожане.

Да, в моей жизни не было бы года в Бристоне с его театральным сезоном и вечерами в домах меценатов и филантропов, где просвещенные люди вели беседы, но мне не пришлось бы за это так горько платить.

_______________________

(*) грогон и громуар — виды шелка

К концу зимы со мной познакомился весь город, а травница из поселения приходила скандалить, что я сманиваю у нее клиентов. Я обучила ее делать правильно несколько базовых зелий, сняв с себя тем самым рутинную и неинтересную работу и оставив женщине кусок хлеба.

Весной пришли идеи, как еще можно улучшить зелья. А что, если способ засушки трав и время сбора тоже имеют значение? Сейчас они расчитаны на базовые рецепты или на вливание мощного потока магии, но что, если, как и с пропорциями, для тонкомагических воздействий нужна иная подготовка? Возможно, у меня есть новая тема для исследований. Но я займусь ею позже. Пока же я заплатила травнице и паре ее помощниц за сбор разнообразных образцов, с которыми я позже поставлю опыты.

Я приготовила новую рукопись "Руководства" и задумалась, как ее переслать в академию Байроканда. Если я отправлю из Лерона, штамп ясно укажет, где меня искать. Мне нужно отправлять из другого города, но ехать туда — сильно рисковать. Значит, ехать должен кто-то другой. Или не ехать, а отправить.

Все той же дружной компанией мы приехали в Лерон на спектакль заезжей труппы и на выставку художников из Шалпии. На следующий день я оставила Келли с Сиринжем и отправилась по делам.

Разумеется, у поверенного из банка были коллеги в разных городах. Человек его профессии не должен задавать ненужных вопросов. Завтра в один из приграничных городов Риконтии отправится пакет, где коллега-поверенный снимет верхний слой обертки со своим адресом, обнажив второй — на имя декана Байрокандской академии, и отправит пакет в Байроканд. Ответ я просила писать на имя того же коллеги-поверенного, он перешлет его в Лерон, а мой поверенный — мне. Надеюсь, я достаточно запутала следы.

Через месяц я получила письмо от декана, полное восторгов, уверений в его бесконечной признательности и проклятий в сторону Лиама. Конечно же, попытки графа Байрока меня найти, чтоб принудить к браку, еще осенью бурно обсуждались в Байроканде. Из письма я поняла, что между новым графом Байроком и Байрокандским светом во главе с лордом Хардроком идет открытая война. Граф принялся вытягивать деньги из казны графства, хоть и не стал смещать моего управляющего, рассудив, что если тот не ворует и следит за состоянием земель, графу достанется больше денег на развлечения. Лиам то появлялся в Байроке, то уезжал в столицу, но я была увререна, что его прислужники продолжали меня искать. Уж очень большие деньги волей графа Ансельма были недоступны Лиаму.

Декан клятвенно обещал отдать книгу в набор как можно скорее.

Остаток весны и лето я посвятила варке баз для экспериментов из свежих трав. Дважды в неделю, один раз — рано утром, другой — после обеда помощник дядюшки Рума вывозил меня то в поле, то в лес, то на луг. Сиринж стал присоединяться к утренним поездкам, и внутри меня зазвенел колокольчик. Слишком близко он стал садиться ко мне в повозке. Слишком часто ненароком касался руки. Слишком странно менялось его лицо, когда мы оставались наедине. — Господин Сиринж, уж не намереваетесь ли вы меня скомпроментировать? — со смехом спросила я однажды, когда, сидя в повозке среди цветов и трав, он попытался придержать меня за талию, стоило повозке на повороте наехать на камень.

Любой другой рассмеялся бы веселой шутке — репутация магичек была такова, что даже застань кто-нибудь магичку обнаженной в руках мужчины, она лишь посетует на прерванный опыт по воздействию магических потоков на соединение двух тел, и попросит подать платье. А если же сам кавалер решит предпринять компроментирующие действия… Даже я могла сотворить больно жгущий огненный шарик. Так что, после моего предположения стоило либо смеяться, либо пугаться.

Но Сиринж покраснел. — Госпожа Айделайн, поверьте… я бы никогда… и в мыслях не было! По крайней мере, — он посмотрел мне прямо в глаза, — по крайней мере, компроментировать.

Я приподняла бровь и ответила меня таким же прямым взглядом. — Вы на что-то намекаете? — Госпожа Аделайн, зайдете ко мне на утреннюю чашечку чая? Кажется, у меня оставалась ветчина и хлеб. Вы, наверняка, еще не завтракали.

Что ж, этот вопрос стоит прояснить сразу.

В лекарском доме один угол был отведен под столовую и небольшую кухню. Сиринж поставил чайник на нагревательный артефакт, достал из холодного ящика ветчину и хлеб, прибавил к ним несколько листьев свежего салата и соорудил бутерброды. Залив кипятком бодрящий сбор он выставил простые белые чашки и пару тарелок, и подал завтрак на стол. Все это время мы молчали. Я давала парню возможность успокоиться и собраться с мыслями, а себе — время присмотреться к нему.

Сиринж был хорош. Он чем-то напоминал Брэда, хоть и не столь широк в плечах — не боевик. Он вообще не был магом. Но сложен хорошо, открытое лицо располагало, манеры выдавали приличное для горожанина воспитание. Он был неглуп и образован. Взгляды, которые он на меня кидал, показывали мужчину, который видит женщину рядом с собой не в первый раз — впрочем, редкий студент доживал неопытным девственником до конца обучения. Еще по нашим посиделкам за чаем, по поездкам в Лерон, и по сегодняшнему завтраку я видела — то, что он делает, это не просто галантность. Он не отрабатывает принятый в обществе порядок действий, он, действительно, заботится о том, удобно ли мне, достаточно ли тепло, не слишком ли холоден или, напротив, обжигающ чай, нравятся ли мне печенья, не голодна ли я. Посмотрим, к чему он ведет, и как он ведет. Может быть, дать ему показать себя?

— Госпожа Аделайн, вы, возможно, уже заметили, что вы мне симпатичны. Вы прекрасный маг-зельевар, и я ни за что не решился на этот разговор, будь вы дипломированным магом с практикой в городе. Я бы понимал, где вы, а где я. Но здесь, в Раэлине, я надеюсь, у меня есть шанс вас заинтересовать. Поверьте, в моем отношении к вам нет ничего недостойного, я вовсе не верю в те росказни о магичках, которые бродят среди малообразованных поселян. — Он вздохнул, будто собираясь прыгнуть в глубокую воду. — Госпожа Аделайн, могу я пригласить вас на свидание?

* * *

Местом свидания Сиринж выбрал живописную полянку под старым дубом на берегу пруда, куда привез корзину снеди, бутылочку вина и покрывало в коричневую и белую клетку.

Больше не скрываясь, он кидал на меня откровенные взгляды, все чаще останавливаясь на губах. Видеть это было… приятно. Он решил показать мне гнезда аистов и слегка придержал за талию, пока я стояла, запрокинув голову. Я чувствовала его напряжение, его желание сделать следующий шаг, его взгляд будто обжигал мою шею и плечи в открытом летнем платье, но я не стала его поощрять. Рано, еще рано, я пока не разобралась в своих чувствах… или в их отсутствии.

Он обмолвился, что соседний с практикой дом тоже принадлежит ему, но пока нет своей семьи, он этот дом сдает. Сиринж сделал это осторожно, рассказывая, как отучившись в университете решил не соревноваться с опытными лекарями в родном Лероне, а осесть недалеко, купив готовую практику у дальнего родственника, который уходил на покой. И только легкая, едва заметная пауза после слов о семье и короткий пристальный взгляд показали мне его долгоидущие намерения.

Следующие два дня он не попадался мне на глаза, давая возможность разобраться и обдумать нашу встречу. На третий день в щели двери меня ждала записка, что господин Сиринж зовет меня вечером на чай.