Парень сник. — Я что-то сделал не так? — Нет-нет, просто… Я сама не знаю, что мне нужно. Может быть, больше времени. А может… — я развела руками, едва не рассыпав охапку трав. — Я не могу обнадежить тебя, я не уверена, что надежда есть. — Аделайн… это ведь не значит "нет"?

Я пожала плечами. Парень упрямо сжал губы. — Аделайн, я не хочу докучать тебе, но пока ты мне твердо не откажешь, я попытаюсь завоевать твое расположение.

С этими словами он откланялся и вернулся к себе, а я стала отпирать дверь в лабораторию.

Через три дня мальчишка принес мне коробку пирожных от тетушки Мэрион. Под бантом была вложена записка: "Надеюсь, это лучше леденцов". Еще через несколько дней на ручке двери висел пакет с "Лекарем и лекарством" и тремя огромными розами. Такие розы выращивал отставной полковник на краю города, но о продажах и слышать не хотел. Интересно, как Сиринж уговорил его расстаться с драгоценностью? Я надеюсь, он не стал грабить старика. При мысли о том, как Сиринж залезает ночью в теплицу, я улыбнулась.

Занавеска в окне над соседней дверью слегка колыхнулась. Лекарь не оставлял надежд. А я… я все еще не знаю. Я поставила букет в вазу и взмолилась: Звезды! Помогите мне решиться на… на что-нибудь!

Говорят, что пути Звезд неисповедимы. Бойтесь своих молитв, их могут исполнить.

Прошло еще две недели, за которые я стала обладательницей мешочка чая с далекого востока, коробки пастилы из леронской кондитерской, пакетика порошка для горячего шоколада и огромного букета ромашек, с трудом удержавшись от того, чтоб пустить их на зелья. Сиринж был так мил, он так трогательно пытался сделать мне приятное, что у меня не поднималась рука написать ему резкий отказ. Может, и правда, мне нужно время?

Но… Может ли мужчина взволновать меня позже, если сейчас я даже его поцелуй вспоминаю как нечто обыкновенное?

Я понимала, что такая тяга и такая страсть, как случились у нас с капитаном, может больше и не встретиться в моей жизни. Но вдруг… кто знает. Сиринж прекрасный парень, с ним интересно и весело, но он меня совсем не волнует. Я не замерла от его поцелуя, я не мечтаю о его руках. Стоит ли соглашаться на пресные отношения? А может, они перестанут быть пресными, если дать ему шанс. Но что-то внутри протестовало при мысли о подобных экспериментах. Гулять с Сиринжем по ярмаке и обсуждать вечером за чашкой чая лечение бронхита — с удовольствием. Но не больше. Может быть, пока?

До встречи с капитаном я не раздумывая решилась бы встречаться с Сиринжем. Но теперь, когда я почувствовала, как это прекрасно — тянуться и телом, и душой к мужчине, который тянется к тебе в ответ, теперь я не согласна на половину.

Расставшись с капитаном, я уговаривала себя не грустить. Мы знали, что наши пути сошлись всего на несколько дней и дальше разойдутся навсегда. Мы вспыхнули, как огни фейерверка, и разлетелись.

Я представила, что Сиринжу понадобилось переехать, и не почувствовала ничего, кроме досады, что другого собеседника здесь не нашлось. Может ли это измениться?

Голос госпожи Пампуш вырвал меня из размышлений, когда я шла вдоль по улице. — Госпожа Рисуэлл, вас нашел тот молодой человек, что справлялся о вас два дня назад? — Ко мне приходят многие молодые люди, госпожа Пампуш. Но, кажется, за два дня не было никого молодого, кого бы я не знала. Как он выглядел? И чего он хотел? — Говорил, что хотел купить новых зелий, но вас не было дома. Спрашивал, хорошая ли вы травница, давно ли магичите и сколько вам лет. Сомневался, что такая молоденькая может настоящие зелья сделать.

Внутри зазвенел колокольчик тревоги. — Два дня назад я провела весь день дома, я варила зелья и никуда не отлучалась. Какой он из себя? — Обыкновенный, — пожала плечами матушка Пампуш. — Ничего про него не могу сказать. Но вами сильно интересовался. Спросил еще, правда ли, что у вас шалпийский акцент, а давно ли вы из Шалпии, хорошо ли по-риконбрийски говорите.

Меня пробрал холод. Человек Лиама? Здесь? откуда он узнал? Нет, не может быть. — Благодарю вас, госпожа Пампуш. Если еще его увидите, прошу вас, пришлите записку.

Метания про Сиринжа были забыты. У меня появились заботы посерьезнее.

Домой я вернулась на подгибающихся ногах. Наверное, прошлой осенью мне стоило уехать подальше, на другой конец Конбри. Но выследить меня не могли. В Лероне мы были почти три месяца назад. Последний раз мы выехали туда в конце весны, и летом я там не показывалась — в жарком городе, где закончился театральный сезон, а жаждущая культуры публика разъехалась по загородным имениям, делать было нечего. Если бы меня увидели в Лероне, то появились бы раньше. На ярмарке? Но это местная ярмарка, туда съезжаются только из нашей округи, даже из Лерона редко доезжают. Узнали от поверенных? Поверенные — достойные люди и дорожат своей репутацией. Поверенный, которому повезло работать при таком крупном банке, скорее съест бумаги, чем рискнет делом.

Может, съездить в Лерон и разузнать, не обращался ли к поверенному кто-нибудь? Но появившись там я могу попасться на глаза тем, кто меня ищет, и облегчить им задачу. По крайней мере, в Раэлине у них не получится объявить меня воровкой или тащить в повозку, объявив меня пьяной загулявшей женой.

А может быть, я зря паникую, может, действительно, сын поселян пытался найти зельевара, а я увлеклась зельями или отошла в ванную комнату и не услышала стук? Поселяне с настороженностью относятся к молодым что лекарям, что магам. Сиринж рассказывал, как его предшественник целый месяц убеждал земляков, что молодой лекарь чего-то стоит, а потом плюнул и уехал, сказав, что не хотят ходить с Сиринжу-младшему, пусть едут в Лерон.

Так ничего не придумав, я написала поверенному с просьбой дать мне знать, если кто-нибудь справлялся обо мне или о других зельеварах шалпийского происхождения.

Через три дня парень-почтальон принес мне письмо от поверенного и постучался к Сиринжу с пакетом в руках. По очертаниям — книга. Интересно, что такого заказал лекарь? Книжные каталоги выходят дважды в год, и до следующего еще месяц.

Мои мысли перескочили на книгу, которую я так жду. Надеюсь, в новом каталоге уже будет "Руководство". Но мне не придется делать заказ — декан пришлет мне экземпляр, как только он выйдет из печати. Конечно, добираться моей книжке придется долго, через двух поверенных, но все равно скоро, скоро я ее получу!

Поверенный отвечал, что никто к нему не обращался. Что ж, будем надеяться, что это был любопытный поселянин.

Раздался стук в дверь. Выглянув из окна, я увидела Сиринжа. Наверно, ему прислали какую-то полезную книгу, и он решил со мной поделиться. — Аделайн, у меня для вас сюрприз, — лекарь светился от счастья, и я впустила его в лабораторию. — Это вам.

Он протягивал мне новое "Руководство". Я не смогла сдержать изумленного восклицания: — Но как? — Я написал в академию Байроканда, которая выпустила первое "Руководство", что моя партнерша, ученица госпожи Мадлен Мулинн, в совершенстве овладела зельями из первой книги и будет счастлива получить вторую, как только она выйдет. Я приложил вексель для оплаты, и как видите, мне не отказали. Аделайн, вы рады? — О! Да! конечно, благодарю вас! — я постаралась говорить счастливо и весело.

Лекарь попрощался, чтобы не отнимать у меня времени от изучения сокровища. Но даже вид новой, долгожданной книги меня не радовал.

Я заперла за Сиринжем дверь, вошла в лабораторию и опустилась на стул без сил. Что он наделал! Я не сомневалась в том, что на факультете есть соглядатай Лиама, и тот наверняка просматривает почту. Письмо Сиринжа не могло не привлечь его внимания. Ученица Мадлен Мулинн, даже если это не сама Мадленн Мулинн, может знать, где сейчас ее учительница.

Я больше не сомневалась, что с госпожой Пампуш разговаривал посланник Лиама. Что Лиам со своими прихвостнями делает сейчас? Где они? Уже в Лероне? Здесь? Я задернула шторы, заметалась по квартире, посмотрела через щель на улицу и не нашла ничего подозрительного, что само по себе показалось мне подозрительным.