– Что ж, это так и есть. Значит, оно должно быть убедительным.

– Полагаю, что мы могли бы спросить об этом, пока вы не обдумаете как следует, что же вы еще хотели мне сказать.

– Вы можете помолчать? Я хочу подумать.

– Я так и предполагал, что вы захотите. Сигарету?

– Нет. Не тогда, когда я веду машину, – добавила она.

Я устроился поудобнее на сиденье и закурил. Так в молчании мы медленно проехали кварталов десять, и вдруг она прибавила скорость.

– Ну вот, наконец, – сказал я.

– Что такое?

– Наконец-то вы решили, куда мы едем.

– Я с самого начала знала, куда я ехала.

– Куда же?

– Ко мне домой. Мне надо переодеться.

– Видимо, это ударение на местоимение первого лица означает, что моя поездка закончится у вашего дома.

– Что вы хотите, чтобы я сделала? – спросила она. – Взяла вас на воспитание?

Я улыбнулся. Она повернулась ко мне – видимо, хотела что-то сказать, но передумала и промолчала. Минут через пять она остановилась у тротуара.

– Приятно было с вами познакомиться, – сказала она.

– Не беспокойтесь, я вас здесь подожду.

– Вам придется долго ждать.

– Ничего.

– Чего ради вы будете ждать?

– Хочу услышать, почему вас так заинтересовала миссис Крейл.

– Тогда сидите здесь и ждите!

Она выскользнула из машины, обошла ее сзади, вынула из сумочки ключи, отперла дверь подъезда и вошла внутрь. Я сидел очень спокойно, стараясь не поворачивать головы, но краем глаза увидел, что она остановилась через несколько шагов и постояла в плохо освещенном вестибюле. Она стояла там одну-две минуты, потом растаяла в сумраке подъезда.

Через три минуты дверь подъезда внезапно распахнулась, и я увидел фигуру, плотно закутанную в меховое манто до колен, которая стремительно сбежала к машине. Я вышел и начал вежливо открывать для нее дверцу.

Холодные пальцы стиснули мое запястье.

– Пойдемте, – хрипло прошептала она, – пожалуйста, пойдемте быстрее! О боже мой!

Я хотел задать ей вопрос, но, посмотрев на ее лицо, передумал и побежал за ней.

Дверь за ней захлопнулась, но в правой руке у нее был ключ. Левой она придерживала полы шубы. Она открыла дверь, прошла через вестибюль, который был лишь чуть-чуть шире коридора, поднялась по ступенькам и прошла по покрытому ковром коридору до лифта, который со скрипом привез нас на четвертый этаж. Она прошла по коридору и остановилась перед дверью слева. Ее ключ еще раз щелкнул в замке, и дверь распахнулась. Всюду горел свет. Это была трехкомнатная квартира, если считать за комнату маленькую кухоньку без окна. Квартира была не из дешевых.

Ее перчатки, сумочка и жакет лежали на столике в прихожей. Там же стояла пепельница с единственной, наполовину выкуренной сигаретой. Через открытую дверь мне была видна спальня, где на кровати валялись ее юбка и блузка, которые она сняла с себя.

Она проследила за моим взглядом и хрипло прошептала:

– Я как раз сняла с себя все – собиралась принять ванну. Я набросила на себя первое, что мне попалось под руку.

Я посмотрел на меховую шубку. Ее левая рука придерживала полы, в просвете между которыми проглядывало розовое шелковистое тело.

– Что же произошло?

Не говоря ни слова, она прошла к двери в ванную, потом отпрянула:

– Сделайте это, пожалуйста, сами.

Я открыл дверь и заглянул внутрь. Там горел свет. В ванне лежало тело человека, который сегодня днем сопровождал миссис Эллери Крейл во «Встречах у Римли». Его колени были подтянуты высоко к груди, голова откинута на край ванны, глаза полузакрыты, нижняя челюсть отвисла.

Я дотронулся до его руки, чтобы пощупать пульс, но это была пустая формальность. Сердце Руфуса Стенберри было так же неподвижно, как церковный дворик морозным утром. Даже в смерти его лицо имело то же расчетливое выражение. Сейчас он, наверное, проводил ревизию вечности.

– Он... мертв? – спросила она от двери.

Мы вернулись в спальню. Ее била нервная дрожь.

– Сядьте, – сказал я. – Нам нужно поговорить.

– Я ничего об этом не знаю, – выговорила она. – Вы не хуже меня знаете, что меня здесь не было достаточно долго, чтобы...

– Давайте начнем с фактов. Что именно случилось?

– Я вам уже сказала. Я вошла сюда и начала раздеваться. Пошла в ванную, зажгла свет и... и...

– Вы зажгли свет в ванной?

– Да.

– Вы уверены, что он не горел?

– Да. Я зажгла свет и тут увидела его. Я выбежала из ванной, накинула на себя первое, что попалось под руку, и бросилась вниз к вам.

– Вы запаниковали?

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы испугались?

– Ну конечно!

– Вы не знали, что он здесь?

– Нет, я...

– Посмотрите еще раз.

– Но я...

– Зайдите и посмотрите еще раз.

Я подтолкнул ее по направлению к ванной. Она упиралась, схватившись за дверной косяк. Шубка распахнулась, и я увидел, что на ней надеты лифчик, трусики и темные блестящие колготки. Она издала короткое восклицание и продолжала держаться за дверной косяк, не обращая внимания на шубку.

– Посмотрите на него повнимательнее, – велел я.

– На что там смотреть? Мертвый человек в ванной, вот и все. – Она вырвалась из моих рук и бросилась обратно в спальню.

Закрыв плотно дверь ванной, я спросил ее, где телефон.

– Прямо перед вами.

– Ах да. – Я сел в кресло, вытащил одну из пачек сигарет, купленных у нее днем в ресторане, вытряхнул из нее одну на треть и протянул ей: – Закурите?

– Нет, я...

Я вынул сигарету, размял ее в пальцах, сунул в рот, поднес огонь и поудобнее устроился в кресле.

– Телефон, – напомнила она. – Вот он.

Я кивнул.

– Вы не собираетесь звонить в полицию?

– Пока нет.

– Почему?

– Я жду.

– Чего?

– Вас.

– А что я должна сделать?

– Придумать более правдоподобную историю.

– Что вы имеете в виду?

– Полиция не поверит тому, что вы мне тут рассказали. Вы окажетесь в сложном положении.

– Что вы хотите этим сказать? – крикнула она, покраснев от злости.

Я продолжал спокойно курить.

– Если вы не позвоните в полицию, тогда это сделаю я, – с угрозой в голосе произнесла она.

Выбрав один из лежащих на столе журналов, я откинулся на спинку кресла и стал его листать, рассматривая картинки:

– Продолжайте.

Молчание длилось секунд пятнадцать, потом она направилась к телефону:

– Я не шучу. Если вы не собираетесь звонить в полицию, я позвоню сама.

Я продолжал листать журнал. Она сняла трубку телефона, начала набирать номер, потом оглянулась на меня и бросила трубку на рычаг:

– Что вам не нравится в моем рассказе?

– Две или три вещи.

– Ерунда!

– Одну из них полиция заметит, – сказал я. – Две других – нет.

– Что же они заметят?

– Деталь, которая докажет им, что вы говорите неправду.

– Мне не нравится, как вы это говорите.

– А мне не нравится, что я вообще должен это говорить.

– Хорошо. Если вы такой умный, объясните, что не так в моем рассказе.

Я показал на лежавший на столе кошелек.

– Ну и что?

– Ваши ключи были в этом кошельке?

– Естественно.

– Сколько у вас ключей?

Она показала мне кожаный футляр для ключей с расстегнутой «молнией». В нем было четыре ключа.

– Хорошо. Вы вынули ключи еще внизу. Вы открыли «молнию», выбрали из связки ключ от квартиры. Как я понимаю, этим же ключом открывается и дверь в подъезд?

Она кивнула.

– Вы держали ключи наготове, чтобы открыть дверь квартиры. Вы поднялись на четвертый этаж и вошли в квартиру. Затем что вы сделали?

– Говорю, я начала переодеваться и...

– Было бы естественно ожидать, что вы закроете футляр на «молнию» и бросите его обратно в кошелек.

– Я... Да, конечно. Я так и сделала. Господи боже мой! Неужели я должна описывать вам каждое свое движение? Я положила ключи обратно в кошелек, а кошелек положила на стол. Прошла в спальню и зажгла там свет. Я начала раздеваться, еще не войдя в спальню. Сняла юбку, потом пошла в ванную, открыла дверь ванной...