Дверной замок был раскурочен, деревянное полотно около ручки раздроблено и имело глубокие вмятины, а на крыльце лежала толстая доска, которой Стас, уходя после ссоры с Лерой, подпер дверь. Вероятно, ее выбило с места шквалистым ветром, бушевавшем ночью. Но даже при таком раскладе выломанная дверь указывала на то, что либо Лера была в отчаянии, либо ей угрожала опасность.

Достав телефон, он убедился, что мобильная сеть в такой груши не ловит, а это значило, что ему придется обойтись собственными силами. Терять драгоценное время, возвращаясь на трассу, он не имел права, ведь в любую минуту Лера могла умереть. От холода.

Он хорошо знал местность и первым делом обошел самые опасные места: крутые овраги и заболоченные участки леса, и не переставал звать Леру, надрывая голосовые связки. И уже в сумерках понял, что углубился в лес слишком далеко - обратная дорога к домику займет несколько часов. Стас продрог и идти дальше без фонарика не мог.

В ночи лес ощущался совсем по-иному - он оживал, переливаясь зловещими звуками. Под ногами хрустели упавшие ветви, а между деревьев раздавались тихие шорохи, заставляющие замирать на месте и напряженно всматриваться в непроглядную тьму.

Всегда осторожный Стас бесстрашно пробирался сквозь лес, и казалось, встреться на его пути медведь - он разорвал бы его голыми руками. Но в душе его был страх. Не леса он боялся и не опасностей, таящихся в нем. А только того, что не успеет спасти Леру. И чувство вины терзало его разум, как изголодавшийся зверь, впиваясь острыми клыками в податливое тело. И Стас принимал непривычное чувство, с охотой вскармливая этого зверя.

К охотничьему домику он вышел ближе к полуночи и бросил дрова в буржуйку, чтобы растопить ее и согреть окоченевшие пальцы. И когда она задымила, выплевывая дым наружу, он схватился за голову, в одно мгновение отчетливо осознав, что толкнуло Леру на побег. Ярость вскипела в нем, и Стас принялся остервенело пинать ногами бесполезную печь.

Успокоившись, он вышел из дома и вновь побрел в лес, но на это раз в сторону трассы. Ему нужен фонарик и тепло. А потом он снова бросится на поиски Леры и вызовет парней на подмогу.

По пути вспомнив о небольшом селе, расположившемся в нескольких километрах от трассы, он решил наведаться туда. Может быть, девчонке удалось выбраться из леса и выйти к людям.

Зоя Ильинична - старушка на вид восьмидесяти лет, проживала в селе, неподалеку от леса. Ее дом стоял на самой окраине, и Лере посчастливилось постучаться именно к ней. Вид девушки был настолько жалок, что она не только впустила в дом, но и позволила лечь в свою постель. И хоть старушка и приставала к ней с вопросами, но внятных ответов так и не получила.

Едва Лера прикрыла глаза, Зоя Ильинична присела рядом и поставила на пол тазик, из которого доносился резкий запах спирта, и попросила раздеться. Леру мучил озноб, и просьбу старушки она выполнила с неохотой, хоть и знала, что она хочет помочь. И когда та занялась растиранием, Лера невольно поморщилась от неприятных ощущений  Влажная тряпка елозила по голому телу, заставляя ее дрожать от холода. Потихоньку озноб отпускал тело, и ее неустанно клонило в сон. Зоя Ильинична накрыла ее теплым одеялом, а потом поинтересовалась, осторожно касаясь пальцами ее опухшей ступни:

-Ты ушиблась, милая. Как это произошло?

- Упала в лесу. Заблудилась и… я плохо разбирала дорогу, в глазах все плыло, - зевая ответила Лера, и вскоре почувствовала, как к стопе прикоснулась что-то холодное и влажное.

- Сейчас сделаю холодный компресс и полегчает. Ты спи, а я попрошу Вовку отвезти тебя в больницу, как только он из коровника вернется, - мягко погладив ее по плечу, старушка сменила марлю на ноге.

- Спасибо, - пробормотала Лера и мгновенно уснула.

Сон был тревожным отражением последних часов, которые ей пришлось пережить. В нем она вернулась в охотничий домик и видела себя со стороны - бледную, с нездоровым блеском в глазах. Она чувствовала жар своего тела, но в то же время ее трясло от холода. Лера видела отчаяние на своем лице, понурые плечи, на которых висело одеяло, совершенно не согревающее. Осознание того, что за ней никто не приедет, придало сил и смелости. Она била ногой в дверь, тая слабую надежду на успех, и вложив всю силу в последний удар, выбила замок и вскрикнула от пронзившей стопу боли. Опасливо выглянув из дома, Лера поковыляла в лес и вскоре вышла к трассе. Почувствовав в воздухе запах дыма, она побрела к селу и постучалась в первый же дом. Неподалеку жгли костер, но было здесь безлюдно, словно жители попрятались по домам.

Лера проспала возвращение Вовки, и лишь в сумерках приоткрыла глаза, чувствуя, как ее тело снова терзает жар. Зоя Ильинична хлопотала над ней, ее взволнованный голос слышался сквозь дрему. Вскоре к нему присоединился ещё один - более мягкий и женственный, но не менее тревожный. Пухлая женщина среднего возраста, которую Зоя Ильинична называла Асей, дала Лере несколько таблеток и стакан воды. Глотать было больно, и она протолкнула таблетки в горло со слезами на глазах.

На смену жару пришел кашель. Ее трясло, скручивало на постели от сухого кашля, и не помогало ни теплое молоко, ни растопленное масло. Ася поставила ей горчичники на спину и укутала в одеяло.

Женщины говорили тихо, и по обрывкам фраз Лера поняла, что сосед Вовка не смог отвезти ее в больницу, потому что напился и уснул прямо в коровнике. Тогда они вызвали скорую помощь, но безрезультатно - машину пообещали прислать только под утро.

Ася ушла ближе к полуночи, а Зоя Ильинична ещё долго сидела рядом с Лерой, пока та, вконец обессиленная, не уснула.

Крики горластых петухов разбудили ее на рассвете. Старушки в комнате не было, и Лера не была уверена, ложилась ли та спать, ведь постель рядом оказалась холодной. За дверью доносился ее радостный голос, и еще один, приглушенный - мужской. С облегчением вздохнув, Лера поднялась с кровати, и стремясь не наступать на опухшую ногу, вышла из комнаты. Слабость ощущалась в теле настолько, что дрожали коленки, но уже, вероятно, от голода. Ведь кашель стих под утро, и она чувствовала себя немножко лучше. Решив, что приехал фельдшер на скорой помощи, она вовсе не ожидала, что увидит рядом со старушкой Станислава Викторовича. Устало и натянуто улыбаясь, он протянул Зое Ильиничне небольшую пачку денег, которую она быстро спрятала в карман байхового халата.

-Проснулась? За тобой дядя приехал, - заметив Леру, она помогла ей сесть на табуретку и поставила перед ней чашку горячего чая с ароматным клюквенным вареньем и несколько ванильных сухарей на блюде. - Как ты себя чувствуешь? Скоренько выпей чай, и поезжай в больницу. Станислав Викторович мне рассказал, как ты в лесу оказалась. Бедная девочка…

После этих слов Лера посмотрела на "дядю".

Станислав Викторович выглядел так, будто его всю ночь неустанно драли волки. На лице розовые царапины; в волосах застряли куски сухой листвы; одежда была измазана в грязи, которая уже высохла и теперь осыпалась на пол.

-Зоя Ильинична, спасибо вам за заботу, - с теплотой сказала Лера и отодвинула чашку с нетронутым чаем, не отрывая взгляда от Станислава Викторовича. - Помните, вы мне волками грозились? Так вот, я их не встретила. И когда бежала по лесу, то боялась их, зная, что волки убивают добычу мгновенно. Но тогда я поняла, что есть звери пострашнее волков, Станислав Викторович. Они запирают добычу в клетку и оставляют мучительно умирать от голода и холода. И осознание этого придало мне сил и помогло прийти в этот дом. Но вы нашли меня даже здесь.

- Лера, - мужчина шумно вздохнул и дергано провел рукой по волосам. А потом резко сел перед ней на корточки, и руками обхватив ее лицо, большим пальцем провел по щеке: - Я не хотел… Ай! - она вонзила зубы в его палец.

- Не трогайте меня! -  вскочила со стула и тут же закричала от боли в ноге, с грохотом заваливаясь на пол.