Зоя Ильинична склонилась над ней, вставая между Лерой и Станиславом Викторовичем.

-Что вы творите? - строго выговорила она мужчине. - Почему она так напугана? Ты боишься своего дядю? - спросила у Леры, на глазах которой выступили слезы.

- Он мне не дядя! - крикнула она, пряча лицо в полах халата старушки.

Зоя Ильинична растерянно посмотрела на Станислава Викторовича, хмуро разглядывающего окровавленную руку:

- Вы же говорили мне…

- Неважно, - раздраженно перебил ее он. - Девчонка поедет со мной. Я заплатил вам не только за помощь, но и за молчание. Вы же не хотите в тюрьму? Вот и молчите.

- Вы мне угрожаете? - голос старушки сочился непониманием и неуверенностью. Лера тем временем малодушно поползла в комнату, чтобы спрятаться под одеяло. От голоса ненавистного, от страха, витающего в воздухе и от боли в растревоженной стопе.

- Вы - моя соучастница, Зоя Ильинична. Раз взяли деньги, то выполняйте наш уговор.

- Но вы обманули меня!

- Это ничего не меняет, - позади Леры послышались твердые шаги. Крепкие руки обхватили поперек живота, и рывком подняли ее на ноги. Она оказалась в комнате быстрее, чем смогла бы доползти сюда своими силами.

- Живо одевайся, - велел Станислав Викторович, опуская ее на постель. И не заметив реакции, снял с себя пальто, накинул его на плечи Леры.

Она затихла, гипнотизируя его взглядом, будто готовясь к атаке. И как только Станислав Викторович протянул к ней руки, ударила его здоровой ногой в живот.

Получилось слабо, и этот выпад только разозлил мужчину.

- Успокойся! - прорычал он, фиксируя ее руки за спиной. Она боднула головой его в грудь и закашлялась. Станислав Викторович мгновенно воспользовался заминкой и связал ее руки поясом пальто, а потом взвалил Леру к себе на плечо, крепко удерживая за бедра.

- Упрямая старуха, - услышала она его голос и заметила, что Зои Ильиничны и впрямь, не было в доме.

Выйдя со двора, огороженного лишь трухлявым деревянным забором, Станислав Викторович подошел к припаркованному рядом Нисанну и посадил Леру на пассажирское сидение. Сквозь лобовое стекло она увидела Зою Ильиничну, стучащую в окно соседского дома. Но помощи Лера не дождалась - уже через минуту автомобиль сорвался с места.

Станислав Викторович нашел в бардачке пачку сигарет и закурил. Салон наполнился дымом, и она, почувствовав першение в горле, закашляла.

-Черт, Лера, - он выбросил сигарету в окно. - Я забыл.

- Развяжите мне руки, - она вытерла слезы об воротник пальто.

- Если не будешь делать глупостей, - он положил руку на ее запястье, но развязывать пояс не спешил.

Лера кивнула, и мужчина освободил ее руки. У нее не осталось сил бороться с ним, поэтому она молча отвернулась к окну и закрыла глаза.

-Лера, я помогу тебе, - произнес он спустя час, а может и два, тягостного молчания. - Мне не нравится твой бледный вид. У тебя жар? - приложил ладонь ко лбу Леры.

- Не прикасайтесь ко мне! - зашипела она, отбросив его руку.

Станислав Викторович недовольно нахмурился и даже замолчал, внимательно следя за дорогой.

-Вы отвезете меня в больницу? - спросила Лера, когда они въехали в город.

- Нет. Я покажу тебя своему врачу.

- Я ему все расскажу про вас! Не думали об этом?

Он безразлично пожал плечами, и Лера догадалась, что ее угроза для него не более, чем пустые слова. Заплатит за молчание, делов-то.

-Лера, тебе никто не причинит вред. Ни я, ни мои люди, - сказал он, когда заглушил двигатель. Они остановились во дворе панельной девятиэтажки. - Я помогу тебе. А как только поправишь здоровье - отпущу.

- Вы много чего должны мне, Станислав Викторович. Но я не требую от вас вернуть долги, они вам не по карману! Отвезите меня в больницу, от другой помощи я отказываюсь.

- Тебе все же придется принять мою помощь, Лера, - повторил он, сверля ее тяжёлым взглядом.

Она отвернулась к окну, посчитав разговор бессмысленным.

Станислав Викторович вышел из машины и открыл дверцу с ее стороны.

-Не дело идти босиком, - сказал он, наконец, заметив, что вынес ее из дома Зои Ильиничны без обуви. Сходив к багажнику, он вернулся с парой кроссовок. - Надень, если не хочешь, чтобы я нес тебя на руках.

Лера не хотела и послушно надела обувь. Кроссовки болтались на ее ногах, как калоши, но все же в них было тепло. Станислав Викторович помог ей выбраться из машины и повел к подъезду.

Два года назад в наследство от покойной тетки Стасу досталась старенькая квартира в хрущевке. Жить в ней было невозможно из-за полчища тараканов и развалившегося от времени ремонта, но изнывающая от скуки Мила попросила не продавать ее и навела в квартире порядок. Поначалу она сдавала жилье семейным парам, но вскоре забросила это дело. Квартира пустовала и пришлась как раз кстати, когда Стас раздумывал, куда привезти Леру.

Но ей она пришлась не по вкусу. Стас понял это, едва она переступила порог. Лера старалась не касаться мебели и стен, скользила по гладкому полу, точно бледная тень. Стасу и самому было здесь некомфортно: жена подобрала интерьер в излюбленном белом цвете, который ему порядком осточертел.

-Почему белый? - спросила она, остановившись посреди спальни. - В том доме тоже все было белым, кроме вашего кабинета.

- Придурь моей жены, - охотно ответил он, радуясь любой возможности услышать ее голос. - Она панически боится грязи и живет в белом цвете, чтобы замечать крошечные пятна или грязные разводы. Так ей проще контролировать чистоту в доме.

- Это... какое-то психическое расстройство?

- Да, но в случае моей жены - неизлечимое. Терапия помогает на время, но фобия возвращается.

Стас помог ей лечь в постель и вышел на лоджию. Выкурив несколько сигарет подряд, он позвонил Миле и выслушал гневную речь, скупо извиняясь за то, что не позвонил, не предупредил и вообще, пропал "черти где". Лгать жене он не хотел, поэтому никак не пояснил свое отсутствие - у него возникли дела, и точка. Пообещав вернуться к ужину, он закончил тягостный разговор, следом позвонил Паше, коротко дав распоряжение найти подходящее жилье для Леры в соседней области, и Игорю Романовичу - семейному доктору, с просьбой срочно приехать.

Вернувшись в комнату, он застал Леру спящей. Осторожно касаясь ее лба, Стас убедился, что с новой силой начинается жар. Отходить от нее совершенно не хотелось, и лишь понимание, что Лере нужно усиленное питание, заставило его выйти из квартиры и найти ближайший супермаркет. На обратной дороге он бежал, подгоняемый тревожными мыслями, и успокоился только тогда, когда увидел Леру, хрипло сопящую в постели. Рассматривая ее осунувшееся лицо, Стас протянул руку и дотронулся до бледной щеки. Горячая, гладкая. Провел пальцами по безупречной коже, поднимаясь к резко очерченной скуле.

Лера поморщилась, сонно глаза приоткрыла, и он отпрянул, испуганно затаив дыхание, словно преступник, пойманный на месте чудовищного преступления. Пальцы горели, будто побывали в огне.

-Ты голодна? - спросил Стас, стараясь придать голосу уверенности.

- Да, - кивнула она и приподнялась на локтях.

- Отдыхай, я что-нибудь приготовлю.

Лера опустила голову на подушку и слабо зевнула.

К моменту, когда в дверь позвонил доктор, Стас успел только бросить курицу в кастрюлю с водой. Вежливо поздоровавшись с мужчиной, он проводил его в ванную комнату для мытья рук, а затем повел в спальню, откуда доносился кашель Леры.

Игорь Романович, коренастый мужчина шестидесяти лет, собирал кудрявые седые волосы в тощий хвост на затылке и имел привычку поглаживать двумя пальцами жидкую бородку "а-ля Стас Михайлов", в периоды задумчивости. На носу он неизменно носил большие квадратные очки в тонкой оправе стального цвета.

 Стас сел у изголовья кровати, позади Леры.

-Расскажи мне о своем самочувствии, - приветливо улыбнулся Игорь Романович, внимательно разглядывая Леру. Та ответила ему напряженным взглядом и на миг обернулась к Стасу, будто нуждалась в поддержке.