— Может, развлекается, а может, и правда рекламирует свой маленький бизнес. Нашел стаб, окопался там как следует, и дерет бабки немалые с народа за постой. Это же Дальний Запад, подходы к Пеклу. Народ оттуда, если возвращается, то, как правило, с трофеями. И, опять же, как правило, усталый и потрепанный. Отличный ход, на самом деле, устроить здесь эдакий пункт подскока. Прибыльное, наверное, дело, хоть и опасное.

— Да, согласен. Слушай, ты, на всякий случай, отметь координаты, которые он диктует. Мало ли.

Они колесили по Ближнему Западу уже третий день, пытаясь поймать сигнал, который должна была подавать экспедиция институтских, но пока безрезультатно. Впрочем, Айвэн и не рассчитывал на то, что они найдут пропавших в первый же день. В этом походе вообще все шло не так, как должно было, и оставалось радоваться хотя бы тому, что после учебного центра им пока что удавалось избежать неприятностей.

Забрав машины, они сняли с крыши Альпа и Кельта, быстро добрались до заправки, где оставили «таблетку», пересадили Ящика за руль и отправились за вышедшим на связь Кроссом. Там, правда, не обошлось без неожиданностей, как приятных, так и не очень: выяснилось, что ему удалось завалить тварь, правда, при этом он и сам пострадал — проткнул ногу арматуриной, да так неудачно, что в ближайшие дни он и не боец вовсе. Долго стояли на краю котлована, глядя на обугленную тушу внизу. Первым не выдержал Альпинист. Запрыгнув в «таблетку», он покопался в своем барахле, притащил оттуда полноценную подвесную, зацепился за лебедочный трос, и его медленно и аккуратно спустили вниз. Там, натянув респиратор, он долго копался в закопченных останках, а потом еще очень долго матерился, не обнаружив в споровом мешке монстра жемчуга. Горох — да, под сотню почти, спораны — да, чуть ли не полведра, а вот жемчуга не было. Бадабум предположил, что тварь слишком быстро изменилась, отожравшись на мясокомбинате, куда пришла обычным топтуном или и вовсе лотерейщиком, и жемчуг внутри спорового мешка сформироваться не успел. Остальные только покивали с умным видом — все равно никто до сих пор не выяснил, как именно зарождаются разного рода ништяки на затылках у тварей, и даже — как и с какой скоростью сами твари меняются. В общем, Альп выбрался наверх перепачканный в золе и саже, закопченный и злой. И стал еще злее, когда ему не дали ни переодеться, ни помыться, потому что на стройплощадку начали подтягиваться заинтересованные твари, вместо этого отправив его в «таблетку» к Ящику. Официально — якобы подстраховать того, если вдруг возникнет в том такая необходимость, на деле же, никто не хотел, чтоб новенький «Каратель» провонялся жареной тварью. «Таблетку»-то не жаль, все равно избавляться от нее.

Ближе к вечеру того же дня, без проблем отмахав почти три сотни километров, всего пару раз сделав солидный крюк, чтоб объехать подозрительную местность, решили сделать привал, чтоб перераспределить имущество и людей по машинам и установить на «Каратели» боевые модули, с большим трудом вытащенные из оружейки и кое-как погруженные в салон, так, что места экипажу практически не осталось. Ведь сейчас они передвигаются, хоть и на бронированных, но практически беззащитных внедорожниках, а вот после установки вооружения… Айвэна чуть паралич не разбил, когда он увидел машину для убийства, состоящую из двадцатитрехмиллиметровой автоматической пушки, «Корда» и четырех пусковых установок ПТУР. То, что нужно, как раз для Улья. Единственное, что омрачало радость — обилие электроники. Стрелок, располагающийся рядом с водителем, видел цели на мониторе перед собой, наводился и поражал их при помощи джойстика. Наворочено в системе управления огнем, насколько пока успел понять Айвэн, очень круто — и автоматическое распознавание, захват и ведение цели, и автоматический огонь в режиме «свой-чужой», и ночной режим — и это все не говоря уже о тепловизорах, дальномерах, и прочем «фарше», которым был оснащен боевой модуль. По сути, тут оператор и не очень нужен был: производителям модуля удалось создать настоящего робота, полноценно отыгрывающего за стрелка, но именно тут и крылась загвоздка.

Во-первых, в Улье банально некому обслуживать все эти камеры-прицелы-системы управления. Слишком новое оборудование, слишком редкие специалисты для работы с ним нужны. А если еще и учитывать, что добро это все экспериментальное… А во-вторых — программный комплекс, который всем этим управлял, представлял собой сложнейшее программное обеспечение, большая часть которого, наверняка, написана военными гениями от программирования, и не может быть ни повторена, ни расшифрована. Да, все очень круто — пока комплекс нормально работает. Но один-единственный программный сбой, единственная ошибка — и боевые модули из машины смерти в любой момент могут превратиться в груду мертвого железа, не способного произвести ни единого выстрела. А ситуации, в которых это почти наверняка означает немедленную и мучительную смерть, здесь случаются сплошь и рядом. В Улье на электронику вообще не принято полагаться, в черноте даже самые простые механизмы отказывают, чего уж об остальном говорить? Проехал в опасной близости — и потухли все твои камеры кругового обзора, умер боевой модуль, да, может, еще и машина заглохла нафиг. Почему-то Айвэн об этом сразу не подумал, и сейчас у него было ощущение, какое бывало в детстве, на День рождения. Когда в подарке, о котором так давно мечталось, вдруг находились многочисленные недочеты.

Впрочем, Бум, долго ходивший вокруг машины и боевых модулей, яростно чесавший затылок и совавший бороду в самые неожиданные места автомобилей, частично успокоил Айвэна, сказав, что большую часть электроники получится безболезненно выкинуть, боевой модуль — разобрать и переоборудовать под механическое управление, камеры заменить нормальными зеркалами, а мониторы — выбросить нафиг. Это если прямо по максимум от электроники избавляться. А если по минимуму, как многие и делают, так только с модулем разобраться, да и гонять можно. Машина, все же, военная, системы, по большей части дублируются. Это модуль этот выпендрежный, экспериментальный, вручную без серьезной переделки не задействуешь, а все остальное — вопрос комфорта, удобства и повышения эффективности транспорта. Сдохнет электроника —и «Каратель» превратится просто в большой и хорошо бронированный внедорожник. То есть, все же, всюду выигрыш, даже без подавляющего большинства своих «фишечек» автомобиль был лучше той же «Шишиги», которую они потеряли у аэропорта. И кресла удобные.

На привале Бадабум в первую очередь мобилизовал народ на установку боевых модулей. Весу в каждом — под триста килограммов, и это без боезапаса, так что намучались знатно, пока заперли сначала один, а потом и второй модуль, на крыши броневиков, и установили их на штатные места.

После установки модулей занялись распределением груза, как взятого в оружейке учебного центра, так и привезенного в «таблетке». Получилось неслабо. Одних боеприпасов к пушкам и пулеметам вышло несколько ящиков, а еще ПТУРы. Айвэн даже рад был, что ракет оказалось мало, иначе он бы забил ими все свободное пространство, а экипаж заставил бежать рядом с машиной. Шутка, конечно, но, в каждой шутке… В общем, работы хватало, но никто не отлынивал: трейсеры снова почувствовали себя вооруженными и способными отбиться не только от зараженных из зеленой и желтой частей классификационной шкалы, от чего настроение заметно поднималось. Потому в течение нескольких часов бойцы что-то таскали, перебирали, роняли и матерились, крепили и распределяли, пока салон «таблетки» не оказался пустым, а в «Карателях» стало значительно теснее.

Майор и Фобос работали наравне с другими, хотя, по идее, могли бы позволить себе присесть на травку рядом с Кроссом, который по причине временной своей нетрудоспособности развалился на «пенке» и травил байки, то ли мешая другим, то ли, наоборот, подбадривая. Но оба «свежака» трудились, не покладая рук, до самого ужина, и даже не задавали лишних вопросов. После Филиппов с Фобосом изучали брошюры, отпечатанные в Мирном, и долго и со вкусом матерились, когда поняли, что на самом деле попали, в полном смысле слова, и что назад дороги нет. А потом оба они, достаточно неожиданно попросились в группу к трейсерам — хотя бы до конца этого задания и до возвращения в более цивилизованные места. Айвэн не возражал — люди с опытом, пусть и новички в Улье, им очень даже пригодятся. Новичкам честно поведали, что отряд направляется в еще большую задницу, чем та, из которой их не так давно достали, рассказали, что даже по возвращению могут быть серьезные проблемы, но те лишь отмахнулись, собравшись решать эти самые проблемы по мере их поступления. Подумав, решили новичков не перекрещивать, строго наказав им никому об этом не говорить — суеверия в Улье сильны, но Айвэн, волею судьбы, уже полгода как-то да выживал в Улье с собственным позывным, и сам для себя решил, что это примета более серьезная.